– Милостивый Боже! – выдохнула она. – Что дальше? Все эти убийства… Я в жизни никого не убивала.
– И незачем говорить, – вставил Кеннет, – что полиция думает, будто это сделал я.
При этих словах Мергатройд подскочила из кресла.
– Ах, вот оно что! Так вот, позвольте вам сказать, – заговорила она, подходя к Ханнасайду, – что мистер Кеннет был на танцах всю прошлую ночь, и мисс Риверс может подтвердить это под присягой.
– Я хотел спросить вас не об этом, – спокойно сказал Ханнасайд. – Скажите, где были вы.
– В кино, – ответила Мергатройд.
– Одна?
– Да, одна.
– А потом?
– Сразу вернулась сюда и была здесь, когда вошла мисс Тони.
– В котором часу вы вернулись?
– В двадцать минут двенадцатого. Если угодно, можете спросить мистера Питерса – вы найдете его в извозчичьем дворе. Ему принадлежат запирающиеся гаражи, он увидел меня и спросил, хороший ли был фильм. Я ему ответила.
От служанки больше ничего нельзя было добиться. Ханнасайд отпустил ее и через несколько минут ушел сам.
После того как за суперинтендантом закрылась парадная дверь, все несколько минут молчали. Нарушила молчание вернувшаяся в студию Мергатройд.
– Мне нужно готовить овощи, – прозаично сказала она, – не говоря уж о мытье посуды, так что, само собой, я не могу тратить время на разговоры. Мисс Тони, пойдемте, помогите мне. Нет смысла сидеть здесь с испуганным видом. Размышления ничего не улучшат.
Антония взглянула на Джайлса:
– Джайлс, все это становится отвратительным. Я ничего не имела против, когда речь шла об Арнольде, но это невыносимо! Кеннет – ты был в Альберт-холле всю ночь, так ведь?
– Господи, теперь она думает, что это я.
Не сводя глаз с Кеннета, Джайлс сказал:
– Лгал ты неумело. Ты же был в квартире Роджера прошлой ночью, не так ли?
– Не был! Говорю же вам: он всю ночь не покидал холла! – горячо вмешалась Лесли.
Джайлс не обратил на нее ни малейшего внимания – он не сводил глаз с лица Кеннета. Кеннет встретил его взгляд вызывающе.
– С какой стати мне быть в квартире Роджера? Можешь найти какую-то причину?
– Да, – ответил Джайлс. – Могу.
Кеннет скривил губы:
– Понятно. Убийство. Ты ошибаешься.
– Не убийство. Ревность.
Впалые щеки Кеннета покраснели.
– Снова ошибаешься.
– Хорошо, какой же была причина?
– Ты уже слышал, что я не покидал Альберт-холл до половины пятого.
– Подтвердят ли это утверждение другие члены вашей компании? Это алиби заявила мисс Риверс, а не ты. Я наблюдал за тобой. Для тебя оно было неожиданностью. Думаю, ты чуть было не опроверг его.
– Почему ты не пошел служить в полицию? – спросил Кеннет. – Изменил своему призванию.
Джайлс поднялся.
– Дурачок, неужели не понимаешь, как ты рискуешь? – заговорил он. – Лги Ханнасайду, если необходимо, но если будешь лгать мне, ищи другого адвоката. За твое дело я не возьмусь.
– Как знаешь, – сказал Кеннет.
– Джайлс, не оставляй его! – дрожащим голосом взмолилась Антония. – Пожалуйста, пожалуйста, не бросай нас.
Лицо его подобрело, он сказал уже мягче:
– Не брошу, Тони. Но я не могу вести дело, находясь в неведении.
– Все очень трогательно, – заметил Кеннет. – Пока что я не просил тебя вести мое дело. Что, если кто-то в нашей компании потерял меня из виду на полчаса? Ты танцевал когда-нибудь в Альберт-холле? Знаешь, это место просторное.
– Да, и мы пропускали многие танцы, – сказала Лесли.
Антония встревоженно посмотрела на Джайлса:
– Думаешь, он попал в беду?
– Конечно, попал.
– Это понятно любому дураку, – презрительно заявил Кеннет. – Сначала я убиваю Арнольда, затем появляется Роджер, поэтому, естественно, мне нужно убить и его. И все это ради презренного металла. Тони, перестань беспокоиться – никаких улик нет.
– Есть твоя трубка, – напомнила Антония.
– За нее меня не повесят, – ответил он.
Ничего больше от него добиться не удалось. Кеннет расхаживал взад-вперед по студии, заложив руки в карманы и зажав в зубах трубку.
– Возможно, меня могут арестовать, – сказал он, хмурясь.
Джайлс, листавший телефонный справочник у письменного стола, поднял взгляд:
– Более того.
– Ладно, более того. Ты должен знать. Но полицейским мало доказать, что я покидал Альберт-холл во время танцев. Они должны доказать, что я отправился к Роджеру, а сделать этого они не могут.
Джайлс, видимо, нашедший то, что искал, закрыл справочник и положил его.
– Обдумай все как следует, – посоветовал он. – И не упускай из виду тот факт, что ни у кого, как у тебя, не было такого сильного мотива для убийства Арнольда, а затем Роджера. Я ухожу, но если образумишься, позвони мне!
– Сделать полное признание? – съязвил Кеннет.
Джайлс не ответил. Антония вышла вместе с ним и у парадной двери задержала его.
– Джайлс, дела оборачиваются все хуже. Я совершенно уверена, что прошлой ночью он был у Роджера. Всегда понятно, когда Кеннет лжет. Он не умеет лгать. Что будет, если полицейские это установят?
– Тони, дорогая моя, не знаю, потому что не имею представления, когда он вошел туда и что там делал. Но дела будут выглядеть очень скверно, если его поймают на лжи. На него и так уже все указывает.
– Да, понимаю, но все равно не верю, что он совершил убийство, – ответила Антония. – Напрасно Лесли влезла со своим алиби до того, как он успел заговорить. Наверное, она все испортила. – Антония сделала паузу, а потом с беспокойством сказала: – Джайлс, меня мучает одна ужасающая мысль. Не знаю, думал ли ты об этом. Если Кеннет не совершал убийства – кто мог его совершить? Больше ни у кого не было причин убивать Роджера.
– Да, я об этом думал, – отрывисто сказал он.
– Наверное, присяжные тоже подумают? – предположила она, подняв взгляд к его лицу.
– Несомненно. – Джайлс, утешая, взял ее за руки. – Не беспокойся, птенчик. Я, как и ты, не верю, что Кеннет убил Роджера. – Он улыбнулся девушке. – Вот тебе по крайней мере одна ободряющая мысль: Мезурье как будто больше ни в чем не подозревают.
– А, его! – сказала Антония. – Я о нем забыла. Кстати, я ему надоела. И я его не виню. Наверное, больше не буду заключать помолвок. Похоже, это ни к чему не ведет.
– В следующий раз приведет, – сказал Джайлс. – Обещаю.
