После недолгих поисков она нашла марки, наклеила их на письма и с вялой улыбкой сказала:
– Просто чудо найти в этом доме марку. Будьте добры, мистер Каррингтон, скажите Тони, что я взяла письма и отправлю их по пути домой.
– Вы не идете на бал? – спросил Джайлс. – Я думал…
– Нет, не иду, – ответила она. – Проведу спокойный вечер дома. Надеюсь, спектакль вам понравится. Всего доброго!
Джайлс проводил Виолетту до парадной двери, раскрыл ее перед ней. Когда закрывал, Антония вышла из своей спальни, держа вечернее пальто переброшенным через руку. Он взял его и помог ей надеть.
– Виолетта ушла, – заметил он. – Кажется, ты говорила мне, что она все-таки идет в Альберт-холл?
– Да, говорила, но Виолетта передумала и только что пришла сказать об этом Кеннету. Так что все в порядке. Мои письма у тебя?
– Их взяла Виолетта.
– Ну и хорошо. Я написала благодарственное письмо Роджеру.
– Что-что? – спросил Джайлс.
Антония усмехнулась:
– Так и думала, что ты удивишься. Но это нужно было сделать. По словам Рудольфа, Роджер сегодня утром явился в контору «Шен-Хиллз», послал за ним и сказал, что не будет принимать никаких мер в связи с подделкой счетов. Рудольф позвонил мне в обеденное время. Должна сказать, это очень порядочно со стороны Роджера – тем более что Рудольф ему не нравится. И если только нам удастся очистить Рудольфа от подозрений в убийстве Арнольда, я с чистой совестью смогу разорвать помолвку, – весело добавила она.
Глава восемнадцатая
На другое утро, как только Джайлс Каррингтон закончил завтракать, зазвонил телефон, через несколько секунд вошел слуга и сказал, что суперинтендант Ханнасайд хочет с ним поговорить.
Джайлс положил салфетку, лениво поднялся, вышел в коридор и взял телефонную трубку.
– Алло! Говорит Каррингтон. Чем могу быть полезен? Что-то вы слишком рано.
Голос суперинтенданта звучал необычно резко.
– Я звоню из Скотленд-Ярда. Роджер Верекер мертв.
Ленивая улыбка исчезла с лица Джайлса. Он удивленно сказал:
– Что? Повторите!
– Роджер Верекер мертв, – отчеканил суперинтендант.
– Господи! Но как… где?
– В своей квартире. Я только что получил сообщение.
– Но… вы не хотите сказать, что он убит, так ведь?
– Не знаю. Участковый инспектор, кажется, считает это самоубийством. Я немедленно выезжаю туда.
– Там я встречусь с вами, – сказал Джайлс Каррингтон.
– Хорошо. Я на это надеялся. Вы можете нам понадобиться, – ответил Ханнасайд.
Квартира Роджера Верекера находилась в новом доме между Куинс-гейт и Эксибишн-роуд. Джайлс Каррингтон прибыл туда вскоре после суперинтенданта. В квартиру Роджера его впустил стоявший у двери полицейский в штатском. Сержант Хемингуэй допрашивал испуганную служанку. Та, всхлипывая, объясняла, что пришла навести порядок в квартире в семь часов и обнаружила несчастного джентльмена мертвым в своем кресле. Она сомневалась, что когда-нибудь оправится от этого потрясения.
Сержант кивнул Джайлсу.
– Доброе утро, сэр. Суперинтенданта найдете там, – сказал он, указав большим пальцем в сторону гостиной.
Там пока все оставалось нетронутым, и первое, что увидел Джайлс, была фигура Роджера Верекера, сидевшего в кресле, слегка отвернувшись от письменного стола. Он повалился вперед, голова его покоилась на краю столешницы, правая рука свисала к полу. На полу под рукой лежал автоматический пистолет, в правом виске была страшная рана, из нее на лицо и на руку текла кровь, образовав на полу застывающую лужицу.
Суперинтендант слушал франтоватого участкового инспектора, но оглянулся, когда вошел Джайлс, и улыбнулся ему.
– Молодец. Надеюсь, вы не возражаете; через минуту тело уберут.
– Ничего, – отрывисто сказал Джайлс, хмуро глядя на тело Роджера.
– Быстро вы, – сказал суперинтендант. – Я сам только что приехал. Полагаю, смерть наступила несколько часов назад.
Он повернулся к инспектору и кивнул, предлагая продолжать.
Сообщить инспектор мог немногое. Служанка, обязанностью которой была уборка квартиры до завтрака, вошла в семь часов, открыв общим ключом дверь, и удивилась тому, что в вестибюле все еще включен свет. Она выключила его, решив, что жилец забыл это сделать, и тут заметила полоску света под дверью гостиной. Открыла дверь и обнаружила, что комната освещена электричеством, все шторы задернуты, в камине холодная зола, а в кресле сидит мертвый Роджер Верекер. Выронив совок и половую щетку, женщина с воплем выбежала из квартиры, бегом спустилась вниз и со слезами сообщила о своем открытии швейцару.
Швейцар первым делом поднялся, чтобы посмотреть лично, но с первого взгляда понял, что это дело полиции, и перед тем, как известить управляющего, занимавшего апартаменты на первом этаже, позвонил в полицейский участок.
Через несколько минут явились сержант с полицейским врачом и, узнав фамилию покойного, сразу же связали произошедшее с делом Верекера, за которым с большим интересом следили по газетным сообщениям. Сержант постарался ничего в квартире не трогать, но известил дежурного сержанта, тот, в свою очередь, позвонил участковому инспектору.
– И хотя это похоже на обыкновенное самоубийство, суперинтендант, я счел нужным уведомить вас перед тем, как двигаться дальше, – закончил инспектор.
– Правильно сделали, – ответил Ханнасайд. Взглянув на пистолет, потом на покойника, он слегка поджал губы. – Думаю, нам потребуется фотограф, – решил он, открыл дверь и отдал краткое распоряжение.
Сержант Хемингуэй, вошедший вместе с фотографом, стоял рядом с Джайлсом, пока делались снимки при фотовспышках и уносили тело.
– Похоже, мы знаем, кто убил Арнольда Верекера, – бодро сказал он.
– Безусловно, похоже, – поддержал Джайлс.
Сержант бросил на него резкий взгляд.
– Вы не согласны, сэр? Почему?
– Я этого не говорил, – ответил Джайлс, глянув на пенковую трубку, лежавшую на каминной полке.
– Тут все сходится, – стал приводить свои доводы сержант. – Покойный знал, что мы идем по его следу, может быть, догадывался, что мы оспорим его алиби, лишился присутствия духа и пустил себе пулю в голову. Все сходится, вы не можете это отрицать, сэр.
– Да, сходится прекрасно, – согласился Джайлс.
– И все-таки эта версия вам не нравится. Осмелюсь спросить, сэр, может, тут у вас родственные чувства?
Джайлс покачал головой. Тело уже вынесли на носилках, и суперинтендант Ханнасайд, отпустив инспектора, задумчиво смотрел на письменный стол. Секунду спустя он повернулся и оживленно заговорил:
