– Оставьте, мистер Верекер, это никуда не годится!
В голосе Ханнасайда прозвучала гневная нотка, но Роджер никак на это не среагировал.
– Что ж, я был в Лондоне. Это я могу вам сказать.
– О господи, Роджер, возьми себя в руки, – умоляюще произнес его кузен. – Ты ужинал в «Трокадеро», так ведь?
Роджер задумался.
– А не в Монако? – спросил он.
– Вы расплачивались за ужин десятифунтовой купюрой? – спросил Ханнасайд.
– Вот когда вы упомянули об этом, думаю, что да, – признал Роджер. – Потому что я ждал сдачи.
– Отлично, тогда можно предположить, что вы ужинали в «Трокадеро», – сказал Ханнасайд. – В какое время вы вышли из ресторана?
– Не знаю, – ответил Роджер.
В лице суперинтенданта не осталось и следа его обычной доброты. Серые глаза посуровели, рот плотно сжался.
– Хорошо, мистер Верекер. Вы случайно не знаете, что сделали, выйдя из «Трокадеро»?
Роджер неопределенно повел рукой:
– Просто гулял по улицам.
– Вы провели ночь в отеле или в пансионе?
– Нет, – сказал Роджер.
– Нигде не заказывали комнаты?
– Нет, – ответил Роджер с дружелюбной улыбкой. – Чемодан я оставил на вокзале.
– Мистер Верекер, вы не могли гулять по Лондону всю ночь. Будьте добры, прекратите этот фарс и скажите без шуток, где вы были?
– Беда в том, что я не знаю, где был, – ответил Роджер с видом человека, делающего открытие. – Видите ли, я не давал адрес таксисту, этим все и объясняется.
– Значит, были у кого-то?
– Да, – ответил Роджер. – У друга.
– И как зовут вашего друга?
– Флосси, – сказал Роджер. – Может, ее имя Флоренс, но я называл ее так.
Тут Джайлс поспешно отвернулся и подошел к окну. Суперинтендант не хотел показать, что ему тоже смешно, и лишь выпалил:
– Как фамилия этой Флосси?
– Тут вы ставите меня в затруднительное положение, – сказал Роджер. – Я ее не спрашивал. С какой стати?
– Понятно, – подвел итог суперинтендант. – Вы провели ночь по адресу, которого не знаете, с женщиной, фамилии которой не знаете. Думаете, я в это поверю?
– Мне все равно, во что вы верите, – заговорил Роджер. – Это ваше дело. Главное – вы не можете доказать, что это не так. И не собирайте всех Флосси в Лондоне, для того чтобы я ее опознал, потому что я, хотя и не стеснительный человек, ни за что этого не сделаю.
Антония подошла к стоявшему у окна кузену и с сожалением сказала:
– Вот бы Кеннет был здесь.
– Я рад, что его нет, – сказал Джайлс.
– Джайлс, думаешь, это сделал Роджер? – спросила она, понизив голос.
– Бог весть!
Из другого конца студии доносился голос суперинтенданта Ханнасайда:
– Мистер Верекер, вас заставила вернуться из Монте-Карло весть о смерти вашего брата?
– Нет-нет! – заговорил Роджер. – Я ничего не знал о его смерти. Собственно, эта система не сработала как надо. Конечно, я мог что-то в ней напутать, но склонен думать, что система оказалась негодной. Однако она заставила меня придумывать что-то такое, что могло бы принести пользу, так что это не имело особого значения. Только, к сожалению, меня отправили домой, потому что я мог бы добыть деньги так или иначе. Я говорил им, что не покончу с собой, – разве я похож на человека, который может застрелиться? Разумеется, нет! Но все без толку.
– Вы никогда не читаете газет, мистер Верекер? Смерть вашего брата широко освещалась в печати.
– Не скажу, что никогда, – честно ответил Верекер. – Временами нет никакого лучшего занятия, но в Монте-Карло всегда есть лучшее. И если подумаете как следует, то поймете: я бы ни за что не вернулся домой, если бы прочел в газетах о смерти Арнольда.
– Насколько я понимаю, тут у вас не было выбора, – съязвил Ханнасайд.
– Ну-ну, не выходите из себя, – посоветовал Роджер. – Никто не заставлял меня возвращаться и навещать родственников, так что я легко мог бы затаиться до тех пор, пока все не утихнет.
– Вам было необходимо навещать их, по вашему выражению, так как вы остро нуждались в деньгах.
– Совершенно верно, – признал Роджер, – но если бы вы разорялись так же часто, как я, то знали бы, что всегда есть способы как-то выпутаться. Неужели вы считаете, что мне следовало сунуть голову в петлю только потому, что я нуждался в деньгах?
– Я думаю, – сказал, поднимаясь, Ханнасайд, – что вы с единокровным братом ошибочно мните себя настолько умными, что вам все может сойти с рук. Поэтому считаю, что вы вполне могли это сделать.
– Как знаете, – спокойно ответил Роджер. – Кстати, раз речь зашла о деньгах, я хочу обсудить положение дел со своим кузеном, когда вы наконец закончите задавать мне вопросы.
– Я закончил. – Ханнасайд повернулся к Антонии: – До свидания, мисс Верекер. Прошу прощения, что нарушил ваше чаепитие.
Он кивнул Джайлсу Каррингтону и пошел к двери.
– Вы меня совершенно не поняли, – недовольно сказал Роджер. – Я не притворяюсь умным. Собственно, большинство людей как будто считает меня слегка недалеким. Я не согласен с этим, потому что далеко не дурак. И раз уж речь зашла об этом, думаю, что Кеннет вовсе не так умен, как считает. Вы можете думать, что он очень умен, но я могу лишь сказать…
За суперинтендантом закрылась дверь. Роджер выглядел слегка обиженным, но спокойным.
– Ушел в раздражении, – заметил он. – Обидчивый.
Однако несколько часов спустя, когда Ханнасайд сидел напротив Джайлса за накрытым столом, у него не было и следов дурного настроения. Суперинтендант принял приглашение Каррингтона без малейших колебаний, и огоньки в его глазах ярко сияли, когда он заметил:
– Никак не могу решить, кого из ваших кузенов больше хотел бы осудить за это убийство. Вы позволите этому… этому помешанному завладеть состоянием Верекера?
– Что мы можем поделать? – пожал плечами Джайлс. – Роджер законный наследник. Какое он произвел на вас впечатление?
– Не хочу дурно отзываться о ваших родственниках, – угрюмо ответил Ханнасайд.
– Поверили вы его истории?
– Нет. Но и не могу сказать, что не поверил. Разумеется, я делаю все, чтобы проверить ее, – без особой надежды на успех. Кроме того, навожу справки во всех ресторанах – пока безуспешно. Не могу выяснить, где Арнольд Верекер ужинал в тот вечер, когда его убили. Мне это необходимо знать. Все эти подозреваемые с их наличием мотивов и отсутствием алиби бесперспективны. Не будь Кеннета Верекера, все указывало бы на Роджера. Но Кеннет есть, и сделать выбор между ними невозможно. У обоих один и тот же мотив, у обоих нет достоверного алиби. Но кого мне брать под арест? – Он взял с блюда соленый миндаль и положил его в рот. – Я возлагаю надежды на то, что найду ресторан, где Арнольд Верекер ужинал в тот вечер, если только он действительно ужинал. У Хемингуэя есть его фотография, с которой он совершает обходы, и, разумеется, мы навели справки во всех его любимых местах. Однако нужно иметь в виду, что он мог поужинать в частном доме – вероятно, с одной из любовниц. Думаю, большинство их мы видели, но как знать. В ресторане Кавелли, который Арнольд часто посещал, мне сказали, что в последнее время он ужинал там с новой женщиной – красивой брюнеткой, неизвестной хозяину ресторана. С другой стороны, метрдотель в «Кафе Морни» говорит, что в последний раз Верекер был там с пепельной блондинкой. Не особенно полезные сведения, так ведь?
