– Ну, ладно! – сказал Мезурье. – Если это тебя устроит, я поехал с безумной мыслью воззвать к великодушию Верекера, потом передумал и повернул обратно.
– Могу лишь сказать, что мне нужно еще выпить, – сказал Кеннет, поднимаясь с дивана и подходя к буфету. – Чем больше я слушаю Рудольфа, тем больше убеждаюсь, что нам легко свалить на него вину в убийстве. – Он налил себе виски с содовой. – Еще кто-нибудь хочет? – Никто не ответил. Кеннет поднес стакан ко рту, отпил половину содержимого и вернулся к дивану. – Сейчас я работаю над версией, что машина Арнольда оставалась в Лондоне.
Антония нахмурилась:
– Но это означает, что Арнольд должен был поехать туда вместе с Рудольфом, а он на это не согласился бы.
– Конечно, не согласился бы, и, принимая во внимание все обстоятельства, кто упрекнет его? Дело в том, что Рудольф сперва его убил.
– О, какой ужас! – содрогнулась Виолетта. – Пожалуйста, не надо!
Мезурье выглядел слегка бледным и очень разгневанным.
– Очень умно! – сказал он. – И скажи на милость, как ты объяснишь тот факт, что в моей машине нет следов крови?
Кеннет снова приложился к стакану.
– Ты завернул тело в старый плащ, – ответил он.
– Который потом сжег в камине своей спальни, – сухо произнес Джайлс.
– Нет-нет! Срезал ярлык с фамилией портного, завернул в плащ камень и утопил его в пруду в Хаксли-Хит, – сказал Кеннет.
– Недурно, – одобрила Антония. – Но ты не сказал, как он ухитрился убить Арнольда и уложить труп в машину так, чтобы никто этого не видел.
– Когда вам надоест развлекаться за мой счет, – злобно сказал Рудольф, – то, может, позволите сказать, что ваше отношение ко мне просто возмутительно!
Антония удивленно раскрыла глаза.
– Не понимаю, чего ты раздражаешься. В конце концов, Арнольд был нашим родственником, и если мы не находим ничего предосудительного в обсуждении убийства, с какой стати тебе это не нравится? Мы даже не рассердимся, если выяснится, что его совершил ты.
– Кажется, – произнес Рудольф дрогнувшим голосом, – вы отводите мне роль козла отпущения!
– Видимо, – сказал Джайлс со своим обычным спокойствием, – ты не понимаешь… э… чисто интеллектуального интереса моих кузена с кузиной к этому преступлению. Если ты предпочел бы не говорить о нем – дело твое.
– Только само собой, – вставил Кеннет, – оказавшись на свидетельском месте, я вынужден буду сказать, что ты был очень скрытным, когда мы его обсуждали.
– Ты скорее окажешься на скамье подсудимых, – сурово сказала его сестра.
– В таком случае, – сказал Кеннет, допив виски с содовой, – я упомяну о мотиве присвоения денег. Sauve qui peut.
[3]
Мезурье сунул руки в карманы и принужденно улыбнулся.
– Надеюсь, присяжные увидят этот случай в более благоприятном свете, – заметил он. – Я не оправдываю своих поступков, но речь идет не о… о краже. Я уже выплатил значительную часть того, что одолжил.
– Дело в том, что Арнольд вовсе не смотрел на это в благоприятном свете, – сказала Антония.
– Тут я с тобой не согласен, – незамедлительно заговорил Кеннет. – Я отнюдь не защищаю Арнольда, но не понимаю, с какой стати ожидать, что его это обрадовало бы. Нельзя стащить у человека деньги, а потом сказать: «Спасибо за ссуду», – и выплачивать долг крохотными суммами. Я нисколько не виню Арнольда за то, что он разозлился, и, более того, его не станут винить присяжные. Они увидят, что у Рудольфа был мотив для убийства, по сравнению с которым мой не стоит рассматривать всерьез.
– Я прекрасно знаю, что нахожусь в опасном положении, – сказал Мезурье. – Однако не стоит пытаться навесить на меня это убийство. Во-первых, у меня в жизни не было такого ножа, а во-вторых…
– Минутку, – перебил его Джайлс. – Какого такого?
Мезурье залился краской.
– Ну… каким можно убить человека. Я, естественно, предполагаю, что это какая-то разновидность кинжала. Обычным ножом вряд ли…
– Ты видел Арнольда Верекера уже мертвым, так ведь? – сказал Джайлс.
Несколько секунд все молчали. Виолетта содрогнулась:
– Мне от ваших разговоров не по себе. Давайте, давайте поговорим о чем-нибудь другом!
– Это еще ничего, дорогая. Сейчас Рудольф сделает полное признание.
Мезурье не сводил глаз с лица Джайлса, но тут неожиданно опустил веки, полез в нагрудный карман и достал портсигар. Раскрыл его, вынул сигарету и сунул в рот. На столе лежал коробок спичек, он подошел и взял его.
– Да, – сказал он, прикуривая. – Ты совершенно прав. Я видел Верекера уже мертвым.
– Случайно проходил мимо, – кивнул Кеннет.
– Нет, я отправился в Эшли-Грин с намерением его увидеть. Когда въехал в деревню, мои фары высветили колодки. Я тогда не знал, что в них Арнольд. Вылез из машины и пошел посмотреть.
– И увидев, что это Арнольд, поехал обратно домой.
– Ну а почему нет? – спросила Антония. – Если Арнольд был мертв, оставаться не имело смысла.
– Он мог попытаться сделать что-нибудь, – негромко сказала Виолетта. – Мог позвать на помощь.
– Женская мысль, дорогая. Рудольф, почему ты этого не сделал?
– Не хотел впутываться. Я видел, что ничего поделать нельзя.
– В котором часу это было? – спросил Джайлс.
– Точно не знаю. Между двенадцатью и часом ночи.
– И в это позднее время ты собирался разбудить Арнольда для дружеской беседы, – заметил Кеннет. – Мне кажется, вся твоя версия требует пересмотра. Лично я отказался бы от нее и придумал новую. Эта никуда не годится.
– Да не собирался я будить Арнольда, – сказал Мезурье, отбрасывая сигарету. – Откровенно скажу вам, я очень переживал из-за случившегося. Не скрою, Верекер хотел меня погубить. И легко мог это сделать. Даже если бы он не выиграл дело в суде, один лишь факт, что я проходил ответчиком по такому делу, навсегда испортил бы мне жизнь. Я… я был в полном отчаянии. Понятия не имел, где искать выход. Я знал, что Верекер собирался ехать в коттедж «Риверсайд», – слышал, как он сказал это мисс Миллер. Конечно, я потерял голову, но решил поехать за ним туда и застрелить его, изобразив произошедшее как ограбление. Я однажды был в этом коттедже. Я знал, что он находится в укромном месте, знал, где можно спрятать машину. Думал – если сумею вломиться – спрятаться за книжным шкафом в вестибюле, и когда Верекер пойдет выяснять, что там такое, застрелить его и скрыться, пока там никто не появился. Вот моя версия, и если она вам не нравится, можете стряпать другое дело!
– Тебе нужно только сказать, что это за другое дело, и я его тут же состряпаю, – пообещал Кеннет. – От этой версии я готов заплакать. Бедная моя сестра!
