Суперинтендант спокойно выслушал этот рассказ.
– Узнаете вы того человека, если увидите снова?
– Думаю, да, сэр. Наверное, должен узнать улыбку и голос. Внешность у него совершенно неприметная.
– Очень хорошо. Не знаете больше ни о ком, кто мог приходить к мистеру Верекеру в субботу?
– Мистер Верекер был у себя в конторе до полудня, сэр, во второй половине дня никто не приходил к нему в дом. Он ушел в четыре часа и вернулся незадолго до семи. В шесть часов позвонила мисс Верекер, но мне было велено отвечать всем, что его нет в Лондоне. Я так и ответил.
– Знаете, почему мистер Верекер отдал это распоряжение?
– Тут не было ничего необычного, сэр. Он весь день был не в духе, а в таком настроении никогда не хотел никого видеть и ни с кем говорить – особенно это касалось его родственников.
– Понятно. Еще один вопрос: знаете, какие планы были у мистера Верекера на вечер субботы?
– Нет, сэр! Мистер Верекер всегда был скрытным. По его костюму я решил, что он пообедал в городе до того, как уезжать, но куда или в каком обществе, не представляю.
– Спасибо. Я вас больше не задерживаю.
Дворецкий поклонился и повернулся к Джайлсу:
– Прошу прощения, сэр, но в связи с этим неожиданным происшествием среди штата слуг возникло мнение, что все очень неопределенно. Я не знаю, оставлять ли их…
– Это будет решать наследник, – любезно ответил Джайлс. – Пока что пусть все остается по-прежнему.
– Как скажете, сэр, – произнес Тейлор и ушел.
Ханнасайд подождал, пока он скроется из виду, потом спросил:
– Что из его рассказа привлекло ваше внимание, мистер Каррингтон?
– Почти ничего, – пожал плечами Джайлс. – Думаю, было бы неплохо, если бы вы нашли этого подозрительного незнакомца, но мне кажется, это был какой-то неопытный шантажист. Хотите первым делом открыть сейф?
– Да, пожалуйста. И против шофера была выказана какая-то враждебность. Или это лишь предохранительная мера?
– Видимо, понемногу то и другое, – ответил Джайлс, распахивая бросающуюся в глаза дверцу в панельной обшивке возле камина и обнажая стальной сейф. – Слуги постоянно готовы защищаться от любых возможных обвинений – даже в том, – добавил он с горечью, – что они разбавили водой виски. Вот, пожалуйста.
Суперинтендант подошел, и они вместе просмотрели содержимое сейфа. Ничего относящегося к делу там не оказалось, были только акционерные сертификаты, банковская книжка и несколько частных писем. Когда суперинтендант ознакомился с ними, Джайлс положил их обратно и закрыл дверцу.
– Посмотрим в письменном столе, – сказал он, подходя к нему и усаживаясь во вращающееся кресло.
– Вы привезли завещание? – спросил Ханнасайд.
Джайлс вынул из внутреннего кармана бумаги и передал ему. Суперинтендант сел по другую сторону стола, разложив хрустящие листы, а Джайлс искал на кольце ключ от выдвижных ящиков.
Суперинтендант прочел завещание, осторожно положил его на стол и сдержанно сказал:
– Значит, наследниками являются Кеннет и Антония Верекер, они получают равные доли состояния Арнольда Верекера после того, как будут выплачены долги.
– Да, – подтвердил Джайлс, просматривая бумагу, взятую в одном из ящиков. – Это так.
– То есть смерть Арнольда Верекера приносит им очень значительную выгоду.
– Я не могу так сразу сказать, насколько велико личное состояние Арнольда. Около шестидесяти тысяч фунтов.
Суперинтендант посмотрел на него.
– А пакет акций рудника?
– Он, – ответил Джайлс, кладя пачку бумаг на одну из стоп, которые разложил на письменном столе, – из-за отсутствия у Арнольда детей мужского пола переходит к Кеннету по условиям завещания его отца. Я подумал, что вы захотите увидеть его, поэтому привез копию.
– Спасибо, – сказал Ханнасайд, протягивая руку. – Я очень признателен. Вы сберегли мне много времени, мистер Каррингтон.
– Не за что, – ответил Джайлс.
Суперинтендант, хмурясь, прочел завещание Джеффри Верекера.
– Очень странный документ, – заметил он. – Похоже, остальным его детям завещается только личное состояние отца – и даже оно делится между ними четырьмя. Как это понять, мистер Каррингтон?
– Он не такой странный, как представляется, – ответил Джайлс. – Мой дядя был помешан на компании «Шен-Хиллз майн». В его время она не была таким громадным концерном, как сегодня. Дядя верил в нее и создал частную компанию для управления ею. Она должна была расширяться и ни в коем случае не уходить из семьи. Поэтому он оставил свой пакет акций Арнольду с переходом прав к его старшему сыну, если у него будут сыновья, а если не будет, то Роджеру и его наследникам, или, в случае смерти Роджера без законного наследника мужского пола, Кеннету. Его личное состояние достигало тридцати трех тысяч фунтов и в то время представляло собой более значительное наследство. Оно должно было делиться поровну между четырьмя детьми. Но через несколько лет после смерти дяди его вера в возможности «Шен-Хиллз» оправдалась благодаря открытию на одном из участков богатейшего месторождения доломита, если вам интересны технические подробности. Арнольд флотировал рудник как государственную компанию – и вы прекрасно знаете ее нынешнее положение. Пакет акций Арнольда стоит, видимо, около четверти миллиона.
– Очень приятно унаследовать такой пакетик, – сухо заметил Ханнасайд.
– Очень, – согласился Джайлс.
Возникла краткая пауза.
– Так, давайте займемся письменным столом, – сказал Ханнасайд. – Нашли что-нибудь, могущее иметь какое-то отношение к этому делу?
– Совершенно ничего, – ответил Джайлс и протянул ему дневник. – Я надеялся, там могут быть указаны его свидания по субботним вечерам, но он лишь прочеркивал субботы и воскресенья. Кстати, я пока не нашел его чековой книжки. Она была при нем?
– Да, она у меня, – сказал Ханнасайд, передавая книжку Джайлсу. – Вижу, он выписал себе в пятницу чек на сто фунтов. На первый взгляд, сумма слишком крупная, чтобы носить ее при себе, но, видимо, у него это вошло в привычку.
– Вошло. Думаю, толстая пачка денег приятно возбуждала его.
– Это свойственно многим. Однако меня слегка удивило, что, когда обнаружили его труп, при нем было всего тридцать фунтов и какая-то мелочь. Так быстро истратить семьдесят фунтов – это слишком, если, конечно, он не оплачивал никаких счетов.
Джайлс просмотрел пачку квитанций.
– За это число здесь ничего нет. Может, купил украшение своей последней любовнице.
– Или эти деньги достались таинственному посетителю, о котором говорил дворецкий, – задумчиво произнес Ханнасайд. – Хотел бы я встретиться с этим улыбчивым незнакомцем.
