Сзади послышался стук закрываемой двери. Девушка едва не задохнулась от обиды и тихо расплакалась в носовой платок.
– Не лучше ли воспользоваться моим платком, дорогая? Он больше размером, – раздался рядом ласковый голос Рэндола.
От неожиданности Стелла подпрыгнула.
– З-змея! – крикнула она, дрожа от гнева. – Ненавижу тебя! Видеть не могу!
– Знаю-знаю, – не стал спорить Рэндол и крепко обнял кузину, решительно завладев ее промокшим от слез платком.
– Вот залью слезами твой драгоценный пиджак! Представляю, как ты расстроишься! – пробормотала Стелла, уткнувшись ему в плечо.
– Забудем на время о моем драгоценном пиджаке! – предложил Рэндол.
Стелла протянула руку, и Рэндол подал ей носовой платок, которым девушка аккуратно вытерла слезы.
– Если я и выйду за тебя, то не по любви. Потому что я, естественно, не влюблена, – заявила Стелла.
– Хорошо, тогда выходи за меня ради денег, – со спокойной улыбкой предложил Рэндол.
Стелла в ярости засунула платок обратно в нагрудный карман пиджака.
– В жизни не встречала такого ядовитого и мерзкого языка! Если бы не стремление убежать из постылого дома, даже и слушать бы не стала про замужество! А если я все-таки за тебя выйду, кто знает, не будет ли мне еще хуже, чем сейчас! – мстительно заявила Стелла.
– Хуже не бывает, – резонно заметил Рэндол. – Может, я и злобная скотина, но уж точно не зануда. Так ты выходишь за меня или нет?
Стелла уставилась на верхнюю пуговицу его жилета, словно в надежде найти там ответ, но обнаружила лишь пятно от пудры на лацкане пиджака и осторожно потерла пальцем.
Рэндол перехватил ее руку и крепко сжал.
– Я жду ответа, – потребовал он.
Щеки Стеллы залила краска, и она робко подняла голову:
– Рэндол, ты… ты правда хочешь на мне жениться? – едва слышно пролепетала она.
– Моя милая малышка, – шепнул Рэндол, целуя девушку.
В течение последующих десяти минут Стелла произнесла, задыхаясь, всего две фразы, ни в одной из которых не было и намека на высокий интеллект. Комментируя первое высказывание, мистер Рэндол Мэтьюс ласково пробормотал: «Любимая!», а в ответ на второе – «Моя маленькая идиотка!». Реакция жениха вполне удовлетворила мисс Стеллу Мэтьюс.
– Наверное, я внезапно сошла с ума, – предположила она некоторое время спустя. – Мужчины твоего типа совсем не в моем вкусе. И как прикажешь сообщить о нашей помолвке маме и Гаю? Они ушам своим не поверят! Точно не поверят!
– После сегодняшнего утреннего спектакля они готовы к самому худшему, – успокоил Рэндол. – Не волнуйся, мое сокровище, я сам донесу до их слуха радостную новость.
– Даже не думай! – решительно возразила Стелла. – Представляю, какая нас ждет сцена! Поклянись, любимый мой змееныш Рэндол, что не скажешь им ни одного ядовитого слова и не станешь дразнить!
– Не могу, – вздохнул Рэндол. – Придется оставить эту прерогативу тебе. – Он посмотрел на наручные часы. – Мне пора, любимая. Надо идти, а не то наш рьяный суперинтендант непременно кого-нибудь арестует. Скорее всего меня.
Стелла взяла его за руку.
– Рэндол, ведь ты не имеешь отношения к убийствам, правда?
– Нет, милая, ни малейшего, несмотря на то, что факты говорят против меня.
– А ты знаешь, кто убийца? – Стелла смотрела на Рэндола с надеждой.
Он ответил не сразу, и девушка крепче сжала его руку.
– Думаю, знаю, – признался он наконец.
– Грязная история, да?
– Отвратительная. Нет, не волнуйся, любимая, тетя Зои в ней не замешана. Но боюсь, открытие тебя сильно огорчит.
– Рэндол, а полиции расскажешь?
– Придется. Видит Бог, я делал все, что в человеческих силах, лишь бы они не докопались до правды. И настолько преуспел, что теперь над всеми нами нависла угроза ареста. И все из-за нелепой смерти тети Харриет! Если рассмотреть цепь событий под определенным углом, то иначе, чем иронией судьбы, их не назовешь.
– А мне назовешь имя убийцы? Я хочу знать.
– Чуть позже, дорогая, наберись терпения. Пока мне лучше не раскрывать тайну. Нужно сначала исполнить свой долг.
– Скажи хотя бы, это связано с мужчиной, которого полиция никак не может найти?
– Самым непосредственным образом. – Поцеловав Стеллу, Рэндол встал с дивана. – Вечером позвоню. Не тревожься, любимая!
– Как не переживать, если вот-вот арестуют маму или Гая, а тебя нет рядом, – расстроилась Стелла.
– Никого не арестуют. Просто устроят очередной допрос в свете новых фактов. И даже у твоего братишки Гая не хватит глупости, чтобы скомпрометировать себя и вынудить суперинтенданта выписать ордер на арест. Кроме того, Ханнасайд вцепился в меня и, думаю, твердо намерен посвятить несколько часов изучению моей прошлой жизни.
Предположения Рэндола полностью подтвердились. Минут через двадцать Ханнасайд встретился со Стеллой и первым делом спросил, где Рэндол. Услышав, что он только что уехал, Ханнасайд смерил девушку испытывающим взглядом. А может, это ей только показалось. Суперинтенданта интересовало, куда отправился Рэндол, и Стелла с легким сердцем честно ответила, что не имеет понятия. И тем не менее покраснела. Суперинтендант не заметил ее волнения или не обратил внимания, а только сообщил, что надеется застать Рэндола дома. Вскоре они с сержантом уехали.
Сержант пребывал в глубокой задумчивости и по пути к машине не произнес ни слова. Однако у самых ворот не выдержал:
– Я, шеф, не считаю себя умней вас, но, отпустив этого типа, вы сразили меня наповал.
– Ты же знаешь, у меня нет ордера на его арест, – заметил Ханнасайд.
– А вам не хотелось задать мистеру Мэтьюсу несколько вопросов? – не унимался сержант.
– Не в тот момент и не в их доме. Заеду к нему на квартиру, где нас не будут перебивать на каждом слове истеричные юнцы и досадные матроны, – с мрачным видом сообщил суперинтендант.
– Думаете, это он совершил оба убийства? – продолжал расспрашивать сержант.
– Нет, не думаю.
Хемингуэй остановился как вкопанный.
– Не он? – Сержант был окончательно сбит с толку. – А что это он нес о намерении избавиться от дядиных денег?
– Мне мистер Мэтьюс о своем желании не сообщал, – признался Ханнасайд, и его подчиненный в очередной раз удивился невозмутимости и выдержке шефа.
– А вот с девушкой он, похоже, своими планами поделился. – Сержант прибавил шаг, чтобы идти в ногу с Ханнасайдом.
– Это совсем другое дело.
– Да уж, – согласился Хемингуэй. – Должен признаться, что и сам не сразу сообразил.
