– Предстоит посмертное вскрытие, – выпалила Стелла с вызовом. – Дерик думает, тетю отравили.
К всеобщему изумлению, миссис Лэптон после короткой паузы воскликнула:
– Ерунда!
Из груди миссис Мэтьюс вырвался вздох облегчения.
– Конечно, ерунда, – поддакнула она. – Но только нам от этого не легче.
– Я невысокого мнения о докторе Филдинге, – изрекла миссис Лэптон. – Как он берет на себя смелость говорить об отравлении, когда в случае с Грегори продемонстрировал полное невежество и не мог установить причину смерти? И кому понадобилось подсыпать яд Харриет, хотела бы я знать? Мало-мальски понятный мотив имеется разве что у тебя, Зои.
– Ну все! Хватит! Спасибо на добром слове! – вышел из себя Гай. – У мамы нет никаких мотивов, и это признает любой суд присяжных.
– Стремление защитить мать вызывает уважение, – мрачно заметила миссис Лэптон. – Только лучше смотреть фактам в лицо. У твоей матери имелся определенный мотив, чтобы отравить мою бедную сестру. Нет, я не обвиняю ее в убийстве, так как не думаю, что она настолько глупа и пойдет на огромный риск, когда полиция еще разбирается с делом по убийству Грегори. Но если ты надеешься, что полиция не устроит Зои допрос с пристрастием и не отследит каждый ее шаг в течение дня, значит, ты, Гай, занимаешься самообманом. И чем скорее ты откажешься от этой привычки, тем лучше для тебя!
Миссис Мэтьюс встала с дивана и с трагизмом в голосе произнесла:
– Остается только уповать, Гертруда, что ты не отдаешь отчета своим словам и не понимаешь, какую глубокую рану мне наносишь. Я удаляюсь к себе, ибо не имею сил терпеть подобные оскорбления.
Миссис Лэптон не стала удерживать обиженную родственницу и, дождавшись, пока та удалится, заявила о своем намерении немедленно осмотреть тело сестры.
– Филдинг запер спальню тети Харриет, – процедил Гай.
Миссис Лэптон едва не задохнулась от гнева:
– Доктор Филдинг слишком много берет на себя! Молодой наглец! Вмешивается не в свое дело, а как врач совершенно некомпетентен!
После заочного вынесения приговора доктору Филдингу миссис Лэптон пообещала при первой же возможности высказать свои соображения ему лично. Затем Гертруда строго-настрого приказала племяннику держать ее в курсе дел, и если что, немедленно звонить по телефону, после чего покинула «Тополя».
Миссис Мэтьюс спустилась вниз, когда тело Харриет увезли из дома. Стелла и Гай остались вдвоем в библиотеке и, будто сговорившись, больше не обсуждали смерть тети. Вскоре к ним присоединилась миссис Мэтьюс и с порога перешла к волнующей все семейство теме:
– Я долго думала и окончательно убедилась, что Харриет умерла от удара. С тех пор как Господь забрал у нас Грегори, она сделалась сама не своя. Когда приедет полиция, нам следует говорить правду в самых простых выражениях. Скрывать нам нечего, и я хочу, мои милые, чтобы вы вели себя естественно и обошлись без глупых экзальтированных выходок. Иначе люди, которые не знают вас так хорошо, как я, заподозрят, что вы боитесь разоблачения.
Стелла во все глаза смотрела на мать.
– И что же нам говорить, мама?
Лицо миссис Мэтьюс приняло безмятежное выражение.
– Стелла, дорогая, не понимаю тебя. Ты должна рассказать полиции что знаешь, вот и все.
– И о лекарстве, которое ты дала тете? Ты сама говорила Дерику.
– Естественно, я об этом сказала доктору Филдингу и, само собой разумеется, сообщу полиции и даже покажу флакон. Пусть изучают.
– Ну, до этого пока не дошло, – отозвался Гай. – До получения результатов вскрытия нет уверенности, что делом станет заниматься полиция. Филдинг ошибся в прошлый раз и может ошибаться сейчас.
– Разумеется! – согласилась миссис Мэтьюс. – Я только размышляла, как поступить, если оправдаются худшие опасения. А версию с отравлением даже не рассматриваю!
В этот момент в комнату зашел Бичер. Вид у дворецкого был подавленный. Бичер заговорил лишенным выражения голосом, и Стелла подумала, что сейчас он сообщит о желании уволиться и вся прислуга последует его примеру.
– Пришел мистер Рамболд, мадам. Желает вас видеть.
– Пусть войдет, – распорядилась миссис Мэтьюс.
С первого взгляда было ясно, что Рамболд уже слышал печальную новость. Он выглядел еще более испуганным и подавленным, чем Бичер, а в голосе вместо спокойной уверенности слышался страх.
– Миссис Мэтьюс, я только что узнал… Не могу поверить!
Зои протянула гостю руку, но лицо отвернула.
– Увы, дорогой друг, это правда! Мы сами еще не в состоянии осознать весь ужас случившегося. Бедная, бедная Харриет!
Рамболд крепко сжал ей руку, да так и держал, словно в забытьи.
– Ваша горничная рассказала моей поварихе, но я не поверил. Невероятно! Не знаю, что и сказать. Несчастная женщина…
Гай резко повернулся и безапелляционно заявил:
– Мистер Рамболд, вне всякого сомнения, тетя скончалась от удара!
Рамболд бросил быстрый взгляд в его сторону:
– От удара! Такой диагноз поставил Филдинг?
– Филдинг – дурак и не знает, что стало причиной смерти. Но мы уверены, что у тети случился удар.
Рамболд отпустил руку миссис Мэтьюс и помрачнел, словно предчувствуя беду.
– Что думает Филдинг? Скажите мне, миссис Мэтьюс!
Все трое ни разу не слышали, чтобы мистер Рамболд говорил таким суровым тоном.
– Ох, мистер Рамболд, такой ужас! Доктор Филдинг считает, что Харриет отравили.
– Ну, как вам это? Надо же было додуматься! – возмутился Гай.
Рамболд некоторое время молча смотрел на юношу.
– Мистер Рамболд, никому и в голову не приходило ее отравить! – с жаром воскликнула Стелла. – Ведь не думаете же вы, что кто-то из нас… один из нас…
– Нет-нет, милая девочка, – поспешил успокоить мистер Рамболд. – Конечно, не думаю! Господи, как можно! Но если доктор Филдинг подозревает яд… Господи, какой ужас!
– Суперинтендант Ханнасайд и его помощник сержант идут по дорожке к дому, – неожиданно объявил стоявший возле окна Гай.
Миссис Мэтьюс вздрогнула:
– Ох, нет, только не это! Я не вынесу!
Гай подошел к креслу, где сидела мать.
– Все хорошо, мама, не бойся. Думаю, они просто зададут несколько вопросов, и больше ничего. То есть они еще и сами не знают, что тетю Харриет отравили.
– Прекрати! – выкрикнула миссис Мэтьюс, у которой окончательно сдали нервы. – Не смей говорить, что ее отравили! Этого не может быть! – Зои, сделав над собой усилие, повернулась к мистеру Рамболду: – Ради бога, не уходите! – взмолилась она слабым голосом. – Мне не с кем посоветоваться. Чувствую себя совершенно разбитой!
