Губы Рэндола скривились в улыбке, и она понравилась Брауну еще меньше, чем неприятное выражение лица, которое он наблюдал у гостя несколько минут назад.
– Я не стану беспокоиться, не сомневайтесь, – заверил Рэндол на прощание и покинул магазин, демонстрируя полную изящества уверенную походку.
Детектив Пил, следивший за Рэндолом с противоположной стороны улицы, решил пройтись за ним следом, соблюдая почтительную дистанцию.
Отчет, который он представил Ханнасайду в конце дня, очень заинтересовал суперинтенданта.
– Мистер Рэндол Мэтьюс, – задумчиво повторил он. – Да, вы поступили правильно, решив пойти следом. Сколько времени он провел в магазине?
– Около двадцати пяти минут. Идет себе как ни в чем не бывало, будто наплевать на весь мир.
– Да, похоже на мистера Мэтьюса, – заметил Ханнасайд. – Возможно, он не заметил, что за магазином ведется наблюдение. – Он постучал по столу карандашом. – За мистером Мэтьюсом нужно установить слежку. Вы, конечно, не слышали, о чем шел разговор в магазине?
– К сожалению, нет, суперинтендант. Нелегко толкаться у входа, когда вокруг столько людей, – посетовал Пил извиняющимся тоном.
– Понятно, – кивнул Ханнасайд. – Да это и не важно. Но меня интересуют дальнейшие действия мистера Рэндола Мэтьюса.
Однако дальнейшие действия Рэндола Мэтьюса не вызвали никаких нареканий. На следующий день он прибыл в Гринли-Хит на похороны дяди в нанятом по этому случаю лимузине. Он был одет в строгую элегантную визитку, а на голове красовался лихо сдвинутый набекрень глянцевый цилиндр, соперничающий блеском с напомаженными черными волосами.
Отпевание, на котором присутствовало совсем мало народа, проходило в приходской церкви. Помимо родственников покойного пришли только супруги Рамболд, доктор Филдинг и партнер Гая по бизнесу Найджел Брук. Найджел Брук, высокий молодой человек с золотистыми волосами, имел обыкновение демонстрировать миру свой профиль, так как однажды кто-то по неосмотрительности ввел юношу в заблуждение, сказав, что он похож на греческую статую. В данный момент Брук доверительным тоном объяснял доктору Филдингу, что пришел на похороны ради соблюдения приличий.
– С моей точки зрения, – разглагольствовал Найджел, – церемония похорон представляет собой пережиток варварства. Смею надеяться, вы испытываете те же чувства.
– Никогда не считал нужным задумываться над этим вопросом, – заметил Филдинг.
Его ответ не вдохновлял на продолжение разговора, однако мистер Брук не унимался:
– Лично я склоняюсь к мысли, что такое отношение к похоронам является характерной чертой эпохи. Так сказать, в полном соответствии с духом времени.
– Ничего удивительного, – без энтузиазма откликнулся Филдинг.
– И кажется, старина Гай придерживается на сей счет того же мнения, – ухватился за новую тему Брук.
– И здесь нечему удивляться.
Мистер Брук склонил голову набок:
– Это можно скорее приписать врожденному артистическому темпераменту, а не чувству глубокой скорби по поводу кончины дядюшки.
– Ну, в общем-то так.
– В конце концов, старик Мэтьюс был довольно-таки мерзким типом, ведь верно? – заявил Брук, мгновенно отбросив в сторону жеманные манеры.
Доктор промолчал, и после недолгой паузы Найджел разразился очередной тирадой:
– Здесь присутствует одна женщина, вся обстановка в доме которой должна быть выполнена из конского волоса и трубчатой стали.
– Что?
– А, я так и думал, вы находите это решение слишком дерзким. – Мистер Брук наградил собеседника улыбкой превосходства. – Никогда не нужно бояться контрастов. Я усвоил этот урок на заре своей карьеры, и поверьте, часто использовал самые невероятные анахронизмы и получал на удивление удачные результаты.
– Понятия не имею, о чем вы говорите, – недоумевал доктор Филдинг.
Мистер Брук устремил мечтательный взгляд в сторону миссис Лэптон, которая как раз собиралась сесть в машину.
– Эта женщина. Неужели вы не чувствуете? Трудно удержаться от соблазна использовать красный бархат. Да, несомненно, именно красный бархат.
Доктор смерил его неприязненным взглядом и отошел в сторону. Члены семейства Мэтьюс покидали кладбище и направлялись к своим машинам. Оуэн Крю изо всех сил старался с помощью выразительных гримас намекнуть жене, что не имеет желания сопровождать ее в родительский дом на чайную церемонию.
К несчастью, Агнесс не воспринимала посылы, передаваемые подобным образом, и вместо того чтобы выразить горячее желание немедленно вернуться в город, приняла приглашение миссис Лэптон. Да еще заявила, что Оуэн будет счастлив навестить родственников.
Угрюмый вид Оуэна в ответ на превратное толкование его желаний не мог остаться незамеченным, даже будь его супруга слепой.
– Ты ведь не против, дорогой? – защебетала Агнесс. – Сам же сказал, что хочешь сегодня отдохнуть и не работать, правда?
– Хочу поскорее снять эту одежду, – раздраженно заявил Оуэн с видом человека, которого силой приволокли на маскарад.
– Но тебе так идет этот костюм! – проникновенным голосом пропела жена.
– Не путай меня со своим женоподобным кузеном Рэндолом. В этом облачении я чувствую себя полным дураком! – возмутился Оуэн Крю.
Рэндол к тому времени успел вывести из себя и миссис Лэптон, и мисс Мэтьюс. Подойдя к тетушке Зои, он с чувством пожал ей руку и с тревогой в голосе выразил опасение, что печальное событие, коим являются похороны, может пагубно отразиться на ее слабых нервах. После чего направился к чете Рамболд, поджидающей машину.
– Приветствую вас. Впечатляющее зрелище, не правда ли?
– Что вы имеете в виду? – осведомился мистер Рамболд, который высоко ценил острый ум молодого человека, и приготовился выслушать очередную шутку.
– Вид дорогих родственников, которые изо всех сил стараются придать своим лицам выражение благопристойного горя, – пояснил Рэндол.
– Какие ужасные вещи вы говорите, мистер Мэтьюс! Не сомневаюсь, они действительно горюют, и это вполне естественно. Верно, Нед? – встала на защиту семейства Мэтьюс миссис Рамболд.
– Да, по-моему, несправедливо обвинять этих людей в черствости, – поддержал супругу Рамболд.
– Как давно вы знакомы с моей очаровательной родней? – поинтересовался Рэндол, удивленно подняв брови.
– Три года, – рассмеялся Рамболд.
– И до сих пор сохранили простодушную веру! Думаю, повергну вас в шок, если осмелюсь спросить, кто из дядюшкиных любящих родственников, по вашему компетентному мнению, является наиболее вероятным кандидатом в убийцы?
– Действительно, я потрясен, – строгим голосом ответил Рамболд. – Думаю, такой вопрос не следует задавать даже себе самому.
