Как ни странно, в дверь скрестись никто не пытался. А может, сам не слышал – проспал как убитый почти двадцать часов. Как следствие, утром Аллен чувствовал себя вполне сносно, а вот остальные выглядели куда более помятыми жизнью. Впрочем, Ричард успел похмелиться и оживал на глазах, Элтон потихоньку подлечивал себя магией… А у остальных болели головы!
Однако вид у пленных, просидевших ночь в самом глубоком и сыром тюремном подвале, который только нашелся в замке, оказался куда хуже. Они и вчера-то, сутки назад, особой красотой не отличались, а полежав связанными, без воды и пищи, в темном подвале, сходив под себя, да еще и познакомившись с наглыми местными крысами, и вовсе пали духом. Аллен присмотрелся – ну да, ученичка-то даже покусали, следы зубов на руках вполне отчетливые. Сидит, щурится от света, глядит затравленно. Остальные покрепче, возраст тут играет серьезную роль, но тоже подавлены, а молодой даже по сравнению с ними вообще пал духом. Его, наверное, и ломать не надо будет, только чего же он знать-то может? Ладно, пригодится.
Обстановка в комнате, большой, правда, без окон, но благодаря нескольким магическим светильникам, вполне сносно освещенной, располагала к откровениям. Предки барона постарались на славу, здесь имелось все для неспешного, обстоятельного разговора. Небольшой рабочий стол с письменными принадлежностями, еще один – пониже и побольше, на нем предполагалось размещаться одному из собеседников. Ну, тому, который не слишком жаждет разговаривать. Ремни, которым его к этому столу привязывают, блоки для растягивания, желобки для стока крови… В углу – небольшая, весьма аккуратная на вид дыба. Жаровня с углями, в которых сейчас медленно наливались красным цветом железные прутья, камин с решеткой – можно кабана смолить, а можно и человека. Естественно, стеллажи с инструментами, вид которых жуткий, хотя и завораживающе-функциональный при этом. Железный сапог с винтами для сдавливания ног, тиски для пальцев, пыльная и ржавая «железная дева» в углу – ей, помнится, никогда и не пользовались. Бочка с водой – в пыточной штука совершенно незаменимая. Ну и палач, толстый и волосатый, в потертом кожаном переднике, куда же без него.
Самое смешное, все это богатство, включая палачей, которые, передавая секреты мастерства от отца к сыну, служили баронам Кассии уже несколько поколений, досталось Аллену в наследство и при его жизни не применялось еще ни разу. Не было нужды, приходилось даже палача время от времени в соседние города отпускать, чтобы потренировался и мастерство не потерял. Сам барон, кстати, хоть и не считал себя чистоплюем, но на коллекцию сваленного здесь барахла всегда смотрел с легким омерзением. Не выкидывал, конечно, вещи иногда полезные, но и восторга от обладания ими никакого не испытывал. И, как оказалось, правильно сделал, что не прикопал эту собранную многими поколениями его предков дрянь где-нибудь возле сортира, а, напротив, приказал ухаживать за ней, смазывать железки, ремонтировать блоки и вовремя менять ремни – сейчас как раз пригодилось и выглядело достаточно зловеще, чтобы создать необходимую рабочую атмосферу.
– Милорд, – палач склонил голову, почтительно, но, как и подобает специалисту высокой квалификации, без лишнего подобострастия. – Можно начинать.
– Это хорошо, это радует, – Аллен широко улыбнулся, орлиным взором окинул пленных. – Ну что, господа, кто первый?
Троица угрюмо молчала. Владели собой они, надо сказать, неплохо, даже ученик мага, но все же страх был заметен. Выдержав паузу, барон пожал плечами.
– Не хотите, значит… Ну что же, вольному воля. Генрих, – палач неожиданно мягко для своей комплекции шагнул вперед, – бери молодого и приступай. Как – на твое усмотрение, но чтоб подольше.
– Как скажете, ваша милость, – особой кровожадности за Алленом никто раньше не замечал, но и чего-либо невероятного в приказе палач не услышал. А для него все предстоящее было не более чем работой, за которую хорошо платили. Ну, рассердили эти трое барона – так нечего было сюда приползать, за подобное казнить в назидание другим считается правилом хорошего тона. Ну а что через «запытать до смерти» – так у каждого свои понятия о правилах поведения. Взяв парня за шкирку, Генрих с легкостью поднял его одной рукой и, держа на весу, понес в сторону камина. Ученик мага, разом потеряв все остатки самообладания, заверещал. Аллен поморщился:
– Ирма, Селеста, я совсем не подумал. Возьмите Лиину и идите, погуляйте. Зрелище может оказаться весьма неаппетитным, так что вам лучше побыть за дверью.
Ирма побледнела, но стиснула зубы и помотала головой – не дождешься, мол. Селеста колебалась чуть дольше, но уйти тоже отказалась. Что же, вольному – воля. Аллен приоткрыл дверь, высунулся и коротко, резко свистнул, а потом приказал шустро подбежавшему дружиннику:
– Возьми барышню и проводи в ее комнату.
Дружинник, парнишка из молодых, которому еще не надоела атрибутика службы, вытянулся во фрунт и щелкнул каблуками щегольских сапог. Лиина, в отличие от Ирмы, спорить не стала и тут же покинула комнату. Едва не бегом выскочила, только подошвы сапожек по каменному полу простучали. Аллен усмехнулся:
– Ну что, никто не хочет последовать хорошему примеру? А зря, зря. Ладно, дамы и господа, приступим.
Палач не успел даже дотащить свою жертву до решетки. Парень вдруг перестал орать, только как-то странно забулькал, и от него потянуло резким, неприятным запахом. Генрих равнодушно опустил разом обмякшее тело, повернулся к хозяину:
– Сомлел. И обделался.
– Ну, так приведи в чувство, – досадливо бросил Аллен. – Слабоваты маги нынче пошли.
Палач все так же равнодушно кивнул, зачерпнул из бочки ведро воды и с размаху выплеснул его на потерявшего сознание ученика мага. Сработало только со второго раза – парень заворочался, попытался встать, но тут же снова осел на мокрый пол. Такое оставалось впечатление, что его парализовало от страха. Возможно, так оно и было, но проверить случая не выпало – маг, до того безучастно смотревший в пол у своих ног, внезапно поднял голову и заговорил:
– Оставьте его. Вам ведь нужен я.
– Ошибаешься, – Аллен повернулся к магу, широко улыбнулся. Не для него даже – для себя. Вот и заговорил, гад. Маги – они такие, под пытками молчать будут, но их привязанность к ученикам общеизвестна. Ну а сказал одно слово – скажет и десять, главное тут начать. – Нам никто не нужен.
– Тогда зачем все это? – в хриплом голосе мага, несмотря на кажущееся равнодушие, проскользнуло удивление.
– А просто так. Для удовольствия. Вы пришли на мою землю. Убили моих людей… Теперь я запытаю вас до смерти. Те, кто решат прийти сюда после вас, узнав об участи предшественников, триста раз подумают, стоит ли так рисковать.
– У тебя в замке погибло два человека…
– Надо же, ты уже и посчитал… А еще шестеро крестьян в деревне, через которую вы прошли.
– Крестьяне… – маг презрительно скривился. – Ты и так погубил всю нашу роту.
– Именно. Это МОИ люди, и за каждого из них, будь они хоть крестьяне, хоть последние шлюхи из местного борделя, я отвечаю. И раз не получилось защитить, то надо хотя бы отомстить. В идеале было бы, если бы погибло сто ваших за каждого моего, но и двадцать пять тоже сойдет. Ничего личного. Я даже прощаю вам покушения на мою жизнь, и так свое получите.
