– Налей просто в чашку, Джеральд.
Что он и сделал. Мисс Беатрис выпила и протянула чашку за добавкой.
Господин Джеральд лил, пока она не помахала пальцем, после чего сел.
– Я насчёт твоей дочери, Джеральд.
– Которой из них, Беатрис?
Она посмотрела на него.
– Если ты думаешь, что Кэти катается со мной на «Волшебном холме», то ошибаешься. Каждое утро я жду её, но, как правило, не дожидаюсь. Я не боюсь за неё как за наездника, она держится в седле лучше большинства мужчин и, уж конечно, увереннее, чем мои сыновья. Я беспокоюсь за её репутацию, Джеральд. Хотя тебе должно быть известно, что репутация волнует меня меньше, чем любую из женщин в округе.
– Но…
– Твоя дочь дикая, как чироки. Она пугает оленей в лесах и работников на полях. Пока Уилксы, Калверты и (с сожалением добавляю) Тарлтоны делают ставки на соответствующие забеги на ипподроме в Джонсборо, твоя дочь помогает конюхам и наездникам, белым и чёрным, готовя лошадей к скачкам. Джимс уверял меня, что этот народ просто обожает Кэти О’Хару.
Вечером господин Джеральд готовился устроить разнос мисс Кэти, дожидаясь, когда она вернётся домой. Он не пустил меня в гостиную, пока распекал дочь. Мисс Кэти вышла притихшая и белая как полотно. Такой я никогда её не видела. Она больше не говорила ни слова о мисс Беатрис и не ездила на «Волшебный холм».
Но так и не исправилась. Ненадолго хватило. На следующее же утро она ускакала ещё до того, как все проснулись, а возвратилась, когда солнце уже село.
Родители были измучены тревогой и не знали, что предпринять. Словно гадюка пробралась к ним за пазуху! Госпожа не хотела пороть дочь – ничего хорошего из этого не вышло бы. А господин не хотел продавать её коня. У них ни в чём не было согласия!
Мисс Кэти не делилась со мной своими чувствами или мыслями. Она никому ничего не рассказывала, разве что этому коню. Вельзевул оправдывал своё имя.
Дильси нечасто заходила в церковь, но в это воскресенье она подошла к концу службы, чтобы перехватить меня.
Священник прочитал хорошую проповедь, и я чувствовала себя «спасённой».
– Уилксы продолжают делать ставки? – спросила я.
– Да. Мамушка…
Я не стала сокрушаться на тему, чем занимаются Уилксы. Это их личное дело. Я просто старалась потянуть время, понимая, что Дильси неспроста пришла к церкви и ей не терпится выложить новости. Сердце понимает раньше, чем голова.
И вот что рассказала Дильси. Моз, слуга господина Эшли Уилкса, был вчера на скачках и, пока господа делали ставки, пошёл поболтать с конюхами и наездниками и тут заметил мисс Кэти. Она спрятала свои чудесные волосы под мужскую шляпу, надела мужской костюм для верховой езды и выглядела как черноволосый, зеленоглазый мальчишка. С ней говорил фермер Эйбл Уиндер. Он не знал, что это мисс Кэти, и хотел нанять её наездником. «Если ты справляешься с этой рыжей бестией, парень, то и с моей кобылкой сладишь. Плачу доллар вперёд, и половина выигрыша твоя».
Моз слышал, что мисс Кэти отвечала не своим голосом. Она старалась говорить низко и хрипло. В тот день она в забегах не участвовала, но настраивалась на это!
Мне не хотелось, чтобы Дильси видела мою слабость, поэтому я притворилась, что меня это не волнует.
– А, да она просто балуется. Господин Джеральд всё знает.
Дильси улыбнулась с видом «ловлю тебя на слове» и сказала:
– Бывает, и мне хочется «спастись», но я сожалею, когда вру.
Ей показалось это смешным, а мне – нет.
Всю неделю я следила за мисс Кэти, как ястреб – за кроликом. Я встала раньше неё и предложила сготовить ей завтрак, пока не проснулась кухарка. Нет, она не голодна. Нет, ей не хочется ни кофе, ни чаю.
– Что-то ты рановато, Мамушка.
– Кто-то же должен следить за тобой.
Она улыбнулась, как невинная девочка, и, постукивая кнутовищем по ногам, обтянутым брюками, вышла за дверь.
Когда она умчалась прочь, солнце лишь розовой полоской показалось над Возвышенностями. Кухарка в ночной сорочке вошла на кухню, позёвывая.
– Боже милостивый, Мамушка! – воскликнула она. – С тобой всё в порядке?
– Рада, что ты наконец встала, – ответила я. – Дрова уже в печке.
Я попросила Большого Сэма и полевых работников быть начеку, и, прежде чем мисс Кэти пришла вечером домой, я знала почти все места, где она побывала. Я знала, когда она скакала через ограды и когда неслась меж пней, которые выкорчевали, но ещё не сожгли.
Мисс Эллен была в отчаянии. Она даже думала отправить мисс Кэти в Саванну к мисс Полине. Я содрогнулась, представив их вместе под одной крышей, и, полагаю, господин Джеральд тоже. Может, он верил собственным словам, когда говорил жене: «Девочка вырастет из этого».
Неделя подходила к концу. В субботу я встала и принялась за дела, когда Кэти спустилась на кухню. Нет, она ничего не хочет есть, и не моё дело, где она будет сегодня скакать. Почему волосы убраны под шляпу? Она не объяснила.
После её ухода я разбудила Порка и Тоби. Пока Тоби протирал глаза, я сказала ему взять с собой ловчую узду. Потом поднялась в спальню хозяев. Без стука скользнула внутрь. Господин Джеральд спал, вытянув голую ногу из-под скомканных одеял, а мисс Эллен лежала тихо, будто в гробу.
Я потрясла господина Джеральда за плечо, и он легко очнулся ото сна. Сев, он бросил взгляд на мисс Эллен, но я приложила палец к губам и махнула головой в сторону коридора. Когда мы вышли, я сказала:
– Господин Джеральд, вы нужны вашей старшей дочери.
Его лицо мучительно исказилось, но он пошёл одеваться.
Порк стоял у парадной двери. Господин Джеральд в лучшем жакете и шляпе пил кофе с виски. Он бросил взгляд на Порка, словно спрашивая: «И ты тоже с нами?», но Порк напустил на себя торжественный вид, словно явился в храм.
Тоби правил, сидя рядом с господином Джеральдом. Я сидела сзади, свесив ноги за борт.
Я думала, что мы поедем прямиком на ипподром, но когда оказались в Джонсборо, то свернули к магазину Фрэнка Кеннеди. Господин Джеральд купил шандровых леденцов, которые я обожала.
Внутри толпились фермеры и управляющие. Одни продавали овцекоз, жеребят, чернокожих мальчишек, другие покупали прессованный табак, виски, пилки для копыт и живицу для лечения животных – самые разные товары.
Господин Фрэнк жил над магазином, рано вставал и поздно закрывался. Он был неказистым, как взъерошенная курица, но мы все знали, что когда-нибудь он разбогатеет. Он скупал землю, которая подешевела из-за паники, пока у других не было денег.
– Прекрасное утро, Фрэнк.
– Джеральд! Как хорошо, что ты заглянул.
Господин Фрэнк не спрашивал, почему господин Джеральд приехал без всякого товара на продажу, потому что он вообще не задавал ему никаких вопросов, а господин Джеральд не спешил отвечать. Господин Фрэнк интересовался Сьюлин, её здоровьем и настроением. Он был к ней неравнодушен. Господин Джеральд рассказал, что она учится в Женской академии, где изучает французский, танцы, вышивку и тому подобное.
