Филиппу не хватило времени, чтобы стать человеком, которым он мог бы быть. Я буду молиться за него и за вас в вашем горе.
Ваш во Христе,
Фр. Игнейс, Кафедральный собор
Святого Луиса, Новый Орлеан
В пакете лежали четыре письма от Эллен и её миниатюрный портрет, написанный в прошлом году.
– Я так и знала, – произнесла Мамушка. – Стоило только взглянуть на этого мальчишку, и я всё поняла. Молодой господин Филипп был слишком красив.
Она сунула всё обратно в пакет и с тяжёлым сердцем поднялась по винтовой лестнице, чтобы сообщить новости мисс Эллен.
Этой долгой-предолгой ночью Мамушка много не говорила. Она просто обнимала свою девочку. Ополаскивала ей лицо. Но Мамушка выслушала всё, что высказала Эллен, все крики и ужасные слова, которые вырвались из неё, и сохранила их в тайне, ни разу больше не повторив. Прежняя душа Эллен в агонии, гневных обвинениях и рыданиях умерла этой ночью и расцвела новая.
Когда восход обратил листья магнолий из чёрных в зелёные и первая певчая птичка отважно пустила неровную трель, Мамушка вытерла слёзы на лице Эллен и сказала:
– Милая, ты можешь впасть в оцепенение, но это всё равно что лечь и умереть. Не ожесточай своё сердце, мисс Эллен. Повсюду в мире живут люди и прямо здесь, в Саванне, которые потеряли всех, кого любили. И даже те, кто всё потерял, должны что-то делать, так же как тогда, когда их любимые были здесь. Они должны открыть своё сердце. Мы не знаем – никто из нас, – какое несчастье нас сломит. Но нас не прижмут к земле ни удары судьбы, ни насмешки. Каждому нужно нести свой крест, никому его не передавая. Хочешь ты или нет, надо встать и продолжать путь.
Спустя какое-то время мисс Эллен, высморкавшись, открыла застеклённую дверь. Мягкий южный воздух, напоённый ароматами, проник в комнату и выветрил горечь. Пение одной смелой птички было подхвачено целым хором. Мисс Эллен, присев у комода, начала причёсываться.
– Достань, пожалуйста, моё серое платье, Мамушка, – попросила она, накладывая румяна на бледные щеки. – И пусть Неемия запряжёт коляску. Я поеду к мистеру О’Хара.
– Мисс Эллен… ехать одной к джентльмену! В такой час!
Эллен, обернувшись, сжала в ладонях лицо своей служанки.
– Когда я приму предложение мистера О’Хара, он простит неподобающий час визита. И, Мамушка, ты не должна задавать мне вопросов. Больше никогда.
Часть третья. Флинт-ривер
Как мы с Порком чуть не сгорели
Неемия спрашивает меня, перепрыгну ли я с ним через метлу? Говорит, что господин Пьер в нашей заботе нуждается. Что касается мисс Эллен, то я говорю: а кто о ней позаботится? Вышла замуж за этого ирландца О’Хара, который собирается увезти её на Возвышенности, где столько змей, аллигаторов, индейцев и всяких опасностей подстерегает нежную саваннскую девочку. Неемия говорит, что мисс Эллен вполне взрослая, чтобы выходить замуж и заботиться о себе. Господин Джеральд будет заботиться о ней. Но этот господин Джеральд ловкач. В карты выигрывал, а теперь вот и мисс Эллен выиграл. А я карт никогда и в руки не брала; карты – это орудие Дьявола, которое убило юного господина Филиппа. А Неемия говорит, что господин Филипп теперь в руках Сатаны, а я говорю: кто ты, чтобы судить его? А Неемия в ответ: он чуть не обесчестил мисс Эллен, он разбил сердце своей маме, а я отвечаю ему: я думала, ты христианин.
Он говорит, так и есть, так прыгну я с ним через палку? Неемия хороший человек. Он так давно занимается бизнесом господина Пьера, что уже стал как хозяин магазина. Но я уж замужем была, и больше никакой ручки от метлы нет. Так же как нет того господина, который держал палку от старой метлы для нас, когда мы с Джеху через неё прыгали. Меня венчал настоящий священник в Африканской методистской епископальной христианской церкви в Чарлстоне, и Le Bon Dieu вместе со всеми ангелами были свидетелями. Я обещала Джеху, что мы будем вместе, пока смерть не разлучит нас, и даже смерть нас не разлучила. Мы с Джеху всё ещё женаты перед лицом Господа нашего и всех ушедших. Я не говорила этого Неемии. Неемия не знает о том, что даёт мне силы возражать. Я говорю ему, что поеду вместе с господином Джеральдом, мисс Эллен и этим задирой Порком на Возвышенности, и мы начнём там новую жизнь на плантации господина О’Хара, где будем жить в счастье и довольстве. Неемия говорит, что нет никакой разницы, где жить: на Возвышенностях или прямо здесь, в Саванне, но я отвечаю, что, конечно, есть. Разве это не другое место? И разве мы не начнём всё сначала? А ты терзаешься потому, что я не прыгну с тобой через метлу.
А он говорит, что будет скучать по мне, и его жизнь уже никогда не будет так хороша, когда я уеду, а я думаю, может, если бы он сказал это сразу, когда просил прыгнуть с ним, то я, может, ответила бы по-другому, а может, и нет.
Мисс Эллен больше ни слова не сказала о господине Филиппе, ни после возвращения от мистера О’Хары, ни в тот день, когда она с господином Пьером сидела в гостиной и господин Пьер спросил её, что она собирается делать. Мисс Эллен сказала, что монашкой хочет стать. Миссис Соланж была католичкой, и мисс Эллен выросла в католичестве, а господин Пьер – нет. Он думает, что католики должны кланяться папе римскому. И он сказал мисс Эллен, что ей не следует уезжать и становиться отшельницей. Она спорить не стала. Просто сидела такая грустная-грустная, словно уже всё решила.
В этот вечер после ужина, за которым никто не съел ни кусочка, господин Джеральд пришёл в Розовый дом, и Неемия проводил его в гостиную, где он присел на высокий жёсткий стул. На нём был чёрный костюм. Чёрный цилиндр он на колени положил.
Господин Пьер вошёл в гостиную, а Неемия принёс графин и стаканы. Господин Пьер предложил господину Джеральду выпить, и господин Джеральд сказал: «Только чуть-чуть», – показав, что он настоящий ирландец. Господин Джеральд поблагодарил Неемию, намекая, чтоб тот ушёл. Он так и сделал, но мы с ним остались за дверью и подслушивали.
Они говорили о погоде и ценах на хлопок, о том, кто будет следующим президентом и вступит ли Техас в Союз Штатов. А потом господин Пьер резко распахнул дверь, но мы-то слышали, как он подкрадывался на цыпочках, и попрятались.
Госпожа Эллен сидела в своей спальне, перечитывая старую книжку «Жития святых», которую она достала со стеллажа. Я спросила её, хочет ли она чаю, но она ответила, что нет. Я хотела ещё поговорить, но она ничего не хотела слышать, поэтому я ушла на кухню и пила чай одна.
Когда на кухне зазвенел колокольчик, мы с Неемией вернулись в гостиную, где эти джентльмены стояли так, будто решали, где и когда устроить дуэль. У господина Джеральда всё лицо было красным, а господин Пьер выглядел слабым, старым и уставшим. Он попросил меня привести мисс Эллен.
Мисс Эллен спустилась по лестнице Джеху, прекрасная и гордая, словно французская королева, идущая к гильотине. Господин Пьер хотел решить всё сразу и покончить с этим. Мы с Неемией, оставшись в гостиной, слились с обоями, а господин Пьер спросил мисс Эллен, хочет ли она выйти замуж за Джеральда О’Хара. Господин Пьер так и хотел назвать господина О’Хару «этот ирландец», но у него хорошие манеры, и он сдержался. Мисс Эллен побелела как полотно, нижняя губа у неё задрожала, а глаза смотрели куда-то вдаль, может, туда, где обитают юный господин Филипп, миссис Соланж и другие духи. «Я выйду замуж за мистера Джеральда О’Хара», – сказала мисс Эллен Робийяр.
