Я не встречала раньше такого. Он, видно, очень вам доверяет…
Едва я попрощался с ней, как к нам подбежали девчонки, подростки из Швеции, которые приехали в Англию на каникулы.
– А как его зовут? Можно его сфоткать? – Они защелкали камерами, не успел я и кивнуть.
– Его зовут Боб, – сказал я.
– О-о, Боб. Круто.
Через пару минут болтовни я вынужден был вежливо извиниться перед девчонками и покинуть их – надо же было работать! Мы добрались до конца Нил-стрит, где она сворачивает на Лонг Акр. Как медленно мы сегодня шли, это ужас! Едва ли метр удавалось пройти без того, чтобы кто-нибудь не остановил нас – приласкать Боба и поболтать с ним. Ну ничего себе популярность!
Как правило, я иду минут десять от остановки, чтобы добраться до места, где обычно играю. Сегодня мы прибыли на час позже.
«Вот спасибо, потерял из-за тебя несколько шиллингов», – думал я, обращаясь к коту. И в общем-то, я не шутил. Если мне придется из-за него каждый раз так задерживаться, я не буду его с собой брать.
Я не знал, что очень скоро поменяю свое мнение.
К тому времени я играл на Ковент-Гарден уже около полутора лет. Начинал обычно в два или три часа и шпарил часов до восьми вечера. По выходным приходил пораньше, чтобы застать обеденное время, а в четверг, пятницу и субботу, как правило, играл допоздна, пытаясь заработать на дополнительных слушателях, которые шатаются тут по центру в конце рабочей недели.
В конце дня, играя, я обхожу те бары, где народ сидит на улицах под навесами. Летом это вполне эффективно, но и рискованно тоже. Не всем нравится, что я подхожу к ним, – некоторые грубят, бывает, и оскорбляют. Но я привык. Есть ведь и много других – кто с удовольствием слушает меня и кидает мне денежку.
Уличным музыкантам и всяким бездомным, по сути, пришлось поделить Ковент-Гарден на части. Профессиональные музыканты играют около здания Королевской оперы на Бэй-стрит, жонглеры, фокусники и прочие работают на западной стороне площади. Джеймс-стрит оккупировали «живые статуи», но обычно улица пустовала, так что я в основном играл здесь. Всегда был риск, что меня попросят перейти на Бэй-стрит к другим музыкантам, но этот риск того стоил. Здесь из вестибюля метро выплескивался огромный людской поток. Если хотя бы один из тысячи бросал бы мне по монетке, то мне бы хватило на жизнь. Вполне.
Добравшись до места, я удостоверился, что на горизонте все чисто. Никого из представителей власти как будто не видно. Я опустил Боба на тротуар поближе к стене, расстегнул чехол гитары, скинул куртку и принялся настраивать инструмент.
Кто-то уже подбросил мне монетки в чехол, а я ведь еще и струн не коснулся. «Молодцы какие», – подумал я.
И тут позади послышался голос:
– Отличный у тебя кот, приятель.
Я обернулся – парень как парень, лет двадцати с небольшим, улыбается во всю ширь и выставляет большие пальцы.
Я здорово удивился. Оказалось, что Боб, пока я возился с гитарой, уютненько так свернулся в чехле. Я знал, конечно, что он обаяшка. Но такого даже не ожидал.
Глава 7
Команда
Я научился играть на гитаре еще подростком, когда жил в Австралии. Мне просто показали какие-то аккорды, азы, а дальше я учился сам. Первая гитара у меня появилась, когда мне было лет пятнадцать или шестнадцать. Начинать как профессионал, пожалуй, было поздновато. Я очень любил Джими Хендрикса и хотел играть, как он.
Набор песен, обычно исполняемых мной на улице, – это, как правило, мои любимые песни. Из «Нирваны», из Боба Дилана и довольно много из Джонни Кэша. Народ обожал «Wonderwall» группы «Оазис». Это был безусловный хит – особенно когда я играл у пабов.
В тот день я только начал играть, как ко мне подошли дети. На них на всех были футболки бразильской сборной по футболу, и говорили они, похоже, по-португальски. Одна из них, девочка, наклонилась и принялась гладить Боба.
– Ах, – сказала она, – gato bonito.
– Она говорит, что у тебя красивый кот, – перевел мне один из мальчиков.
Вокруг нас сразу собралась толпа поглядеть, что тут такое. Полдюжины бразильских ребят, да и другие прохожие порылись в карманах, и монетки дождем посыпались в мой чехол.
– Так ты, выходит, не такой уж плохой компаньон, Боб! Что ж, буду брать тебя почаще, коли так, – пошутил я.
Я не планировал сегодня брать кота с собой, поэтому перекусить ему особо было нечем. Только полпакетика кошачьих вкусняшек у меня в рюкзаке, вот я периодически и подкидывал ему по кусочку. Приличного ужина ему придется ждать до вечера. И мне, кстати, тоже.
Дело близилось к вечеру, люди все прибывали. Кто спешит с работы домой, а кто в Вест-Энд отдохнуть, но все чаще и чаще народ замедляет шаг, чтобы поглазеть на Боба.
Когда стало темнеть, рядом с нами остановилась поболтать дама средних лет.
– Сколько он у вас? – Она наклонилась, чтобы приласкать Боба.
– Всего несколько недель, пожалуй, не больше. Мы вроде как нашли друг друга, – ответил я.
– Нашли друг друга? Это как?
Она улыбалась, слушая мой рассказ – как мы познакомились, как две недели я лечил его лапу.
– У меня тоже несколько лет назад был кот, так похожий на вашего… – Мне показалось, что она едва сдерживается, чтобы не заплакать. – Вы знаете, вам повезло! Рыжие коты – они потрясающие. Спокойные и понятливые. Вы нашли настоящего друга.
– Я думаю, что вы правы, – улыбнулся я в ответ.
Прежде чем попрощаться, она опустила в мой чехол пять фунтов.
Прошел всего час, а у нас уже накопился средний дневной заработок – двадцать с небольшим фунтов.
«Вот это да», – думал я.
Но что-то подсказывало мне, что и это еще не все.
Надо признать, что мысли в моей голове роились самые противоречивые. С одной стороны, я просто нутром чувствовал, что нам с Бобом судьбой предопределено быть вместе, с другой – я все еще думал, что в конце концов он уйдет и будет жить сам по себе.
Прохожие тем временем останавливались, умилялись на Боба, и тут я подумал, какая разница, сейчас-то все не так плохо! По крайней мере, отличный шанс заработать. Куй железо, пока горячо, или как там еще говорят, но раз он со мной, то это прекрасно. А если при этом еще и денег заработаем – так лучшего и желать нельзя.
Да уж. Сегодня мы просто сорвали банк.
Обычно я делаю около 20 фунтов в день. Но тогда… Я зачехлил гитару и принялся считать: ого-го! 63 фунта и 77 центов. Может, для большинства людей, спешащих по Ковент-Гарден, это не бог весть какая сумма, но для меня – просто шик.
