Расположенные дальше к югу от Таиланда Малайзия и Сингапур находятся в переходном периоде к демократической форме правления после ухода с арены их прежних лидеров, политических тяжеловесов, перестроивших свои государства, Махатхира Мохамада и Ли Куан Ю. Поскольку все этнические малайцы — мусульмане, то ислам в Малайзии приобретает этнические признаки, в результате чего происходит разделение на малайскую, китайскую и индийскую общины. При этом этнические китайцы чувствуют постоянную угрозу со стороны мусульманского большинства. Так, ползучая исламизация послужила причиной того, что за последние 20 лет Малайзию покинули 70000 китайцев. И это при том, что в экономическом плане эта страна все больше втягивается в сферу влияния Китая и бо́льшая часть импорта идет из Поднебесной. Самих китайцев могут сколько угодно недолюбливать в Малайзии, но КНР уж очень большая страна, чтобы противостоять ей. Молчаливая боязнь Китая наиболее ярко проявилась в действиях Сингапура, города-государства, имеющего выгодное стратегически расположение в наиболее узком месте Малаккского пролива. Населенный преимущественно этническими китайцами, которые превосходят по численности этнических малайцев (соответственно 77 и 14 % населения), Сингапур отчаянно боится оказаться в вассальной зависимости от гигантского соседа, вследствие чего его правительство завязало в последние годы тесные отношения с Тайванем, проводя с ним совместные военные учения. Недавно подавший в отставку Ли Куан Ю, под чьим руководством Сингапур из бедной страны третьего мира превратился в одно из самых богатых государств мира, публично призвал США не уходить из региона, оказывая ему, как и прежде, военную и дипломатическую поддержку. Степень, в которой Сингапуру удастся отстоять свою вызывающую независимость, будет, если посмотреть на развитие аналогичной ситуации в Монголии, свидетельствовать о том, насколько сильным является влияние Китая в этом регионе.
Что касается Индонезии, то страна находится в сложном положении, так сказать между двух огней. С одной стороны, она нуждается в военном присутствии США в регионе, которое бы сдерживало Китай, с другой — боится быть заподозренной остальным исламским миром в союзнических отношениях с США.
Соглашение о зоне свободной торговли, заключенное между Китаем и странами АСЕАН (Ассоциацией стран Юго-Восточной Азии), наглядно показывает характер неравных отношений, которые складываются между Китаем и его южными соседями. Согласно китайской стратегии «Разделяй и властвуй», Поднебесная всегда с каждым государством — членом АСЕАН проводит сепаратные переговоры, никогда не вступая в контакты с этим блоком как единым целым. Китай видит в АСЕАН рынок для сбыта своей промышленной продукции с высокой степенью добавленной стоимости, покупая в странах Юго-Восточной Азии главным образом дешевые продукты сельскохозяйственного производства: типичные отношения метрополии и колонии.
[336]
Это в итоге приводит к неизменному активному сальдо торгового баланса Китая, тогда как страны АСЕАН становятся просто свалкой китайских промышленных товаров, произведенных достаточно дешевой рабочей силой китайских городов. Так, за 1-е десятилетие XXI в. дефицит торгового баланса между Поднебесной и странами АСЕАН вырос в 5 раз. Посмотрим теперь на новейшую историю. В 1998–2001 гг. малайский и индонезийский экспорт в Китай «возрос почти в 2 раза». То же произошло с экспортом из Филиппин в 2003–2004 гг. Общий экспорт из всех стран АСЕАН в Китай в 2002–2003 гг. вырос на 51,7 %, а к 2004 г. «Китай стал региональным лидером-партнером в торговых отношениях, превзойдя США».
[337]
Но доминирование Китая в экономической сфере имело также и благоприятный эффект. Эта страна служит в Юго-Восточной Азии двигателем модернизации. Единственной страной в регионе, с кем КНР имеет холодно-нейтральные отношения, является Вьетнам. Исторический соперник Китая, имеющий большую армию и стратегически удобно расположенные базы ВМФ, мог бы в случае необходимости стать наряду с Индией и Японией потенциальной силой сдерживания для Китая. Но даже Вьетнам со всеми своими страхами относительно более могущественного северного соседа не имеет другого выбора, как поддерживать с ним партнерские отношения. Китай все еще находится на ранних этапах экспансии на континенте, так что его хватка на периферии пока недостаточно сильна. Ключевым на несколько следующих десятилетий становится вопрос о том, как же КНР будет действовать в сложившейся обстановке. И если Китаю все же удастся одержать верх, как он будет справляться с тяжкой ношей гегемона региона?
Монголия, российский Дальний Восток, Центральная и Юго-Восточная Азия — все это естественные зоны влияния и экспансии для Китая, хотя политические границы этих зон в будущем вряд ли изменятся. Принципиально иной выглядит ситуация на Корейском полуострове, где карта Китая предстает в урезанном виде и политические границы еще вполне могут сдвигаться, если согласиться с тем, что в эпоху информационных технологий целиком и полностью отгородившийся от мира северокорейский режим в корне неустойчив. Это превращает КНДР в осевое государство Юго-Восточной Азии, и его крушение может предопределить судьбу региона на десятилетия. Выпирая из Маньчжурии и являясь ее естественным географическим продолжением, Корейский полуостров занимает такое положение, которое позволяет полностью контролировать морские торговые пути в Северо-Восточный Китай, и если быть еще более точным, то «за пазухой» у полуострова находится Бохайский залив — район, где расположены крупнейшие шельфовые запасы нефти, принадлежащие Китаю. В древности королевство Когурё контролировало обширную территорию на севере Корейского полуострова и бо́льшую часть Маньчжурии. Оно платило дань династии Вэй в Китае, хоть впоследствии между ними и вспыхнула война. Часть Кореи, особенно северные земли, попадала во владение китайских династий Хань (в древности) и Цин (в новое время). Впрочем, Китай едва ли будет пытаться аннексировать какую-либо часть Кореи, хотя ее суверенитет и раздражает правителей Поднебесной. КНР поддерживал тоталитарный режим Ким Чен Ира и ныне его преемника Ким Чен Ына, но в то же время жажда заполучить географические преимущества, связанные с месторасположением полуострова (дополнительный выход на Тихий океан вблизи России), настолько велика, что планы строятся гораздо дальше поддержки «Великого Вождя» и его сына, которые не перестают доставлять Пекину неприятности. КНР очень хотелось бы отправить тысячи перебежчиков из Северной Кореи, нашедших убежище в Китае, назад, чтоб создать с их помощью лояльный к Поднебесной режим, который бы способствовал формированию подходящей основы для постепенного экономического освоения региона в бассейне реки Тумыньцзян (Туманная). Там КНР соседствует с КНДР и Российской Федерацией, и существуют благоприятные условия для развития морской торговли с Японией и Тихоокеанским регионом в целом. Но на месте КНДР Китай хотел бы видеть более современное государство авторитарного типа вроде СССР времен Горбачева — буферную зону между собой и динамичным демократическим южнокорейским государством, опирающимся на средний класс.
