Как и пустыня Такла-Макан в провинции Синьцзян, огромное скалистое Тибетское нагорье, богатое медной и железной рудой, занимает значительную часть Китая, и это объясняет, почему Пекин испытывает все бо́льшую тревогу в связи с возможностью автономии Тибета, не говоря уже о его полной независимости. Без Тибета Китай существенно уменьшился бы в размерах, а Индия в этом случае резко усилилась бы на субконтиненте — и это объясняет те темпы, с которыми Пекин строит через тибетский массив автомобильные и железные дороги.
Многие считают Пакистан, где в настоящее время с помощью КНР осуществляются долгосрочные инфраструктурные проекты, например по строительству дорог и портов в Индийском океане, потенциальным регионом «Великого Китая». В эту же категорию можно поместить и относительно слабые государства Юго-Восточной Азии, особенно Мьянму (бывшую Бирму). В таком случае можно рассматривать Индию с ее населением, превышающим миллиард человек, в качестве некоего тупого географического клина, «рассекающего» такую широкую сферу влияния Китая. Это особенно хорошо заметно на карте «Великого Китая», приведенной в книге «Великая шахматная доска» Бжезинского.
[333]
В самом деле, Индия и Китай — с их огромным населением, а также богатым вековым и очень разным культурным опытом, географической близостью и территориальными спорами, — несмотря на их взаимовыгодные торговые отношения, в силу своей географии неизбежно должны быть в определенной степени соперниками. А тибетский вопрос только подливает масла в огонь. Так, в Индии, в Дармсале, находится правительство далай-ламы в изгнании, благодаря чему оно может продолжать защищать права Тибета перед судом мирового сообщества. Дэн Твайнинг, старший научный сотрудник вашингтонского фонда Маршалла, занимающийся вопросами Азии, писал, что недавнюю напряженность на границе между Индией и Китаем «можно связать с беспокойством Пекина по поводу преемника далай-ламы». Ведь велика возможность того, что следующий далай-лама может быть назван за пределами Китая (но в тибетском культурном поясе, который проходит также через Северную Индию, Непал и Бутан
[334]
). Этот пояс включает в себя индийский штат Аруначал-Прадеш, на который притязает и Китай, поскольку этот штат является частью Тибетского нагорья и, следовательно, лежит за пределами низменности, которая определяет географию полуострова Индостан. Военное влияние Китая также распространяется на нестабильное буферное государство Непал в Гималаях, находящееся под контролем маоистов. Индия противодействует этому процессу, поскольку у нее самой есть соглашение о военном сотрудничестве с Непалом. Китай и Индия будут вести свои игры «по-крупному» не только здесь, но и в Бангладеш и Шри-Ланке. Давление, оказываемое Китаем на Индию с севера, сыгравшее не последнюю роль в разжигании пограничного конфликта между Индией и Китаем в 1962 г., должно оставаться значительным, поскольку выступает средством усиления позиции Китая в Тибете, а это предполагает, что в мировой информационной среде, которую все больше лихорадит, романические устремления тибетского национализма не рассыплются в прах, а может, даже станут еще крепче.
Конечно, можно доказывать, что такое количество границ с проблемными странами будет сдерживать потенциальную мощь Китая. Следовательно, география ограничивает возможности державы. Но, если принять во внимание экономическую и демографическую экспансию, которую в последнее время осуществляет Китай, а также перспективы дальнейшего развития (хоть и не стоит отрицать некоторые довольно серьезные кризисные моменты), протяженность сухопутных границ Китая сработает в его пользу. Ведь мало-помалу именно Китай захватывает территории соседних малонаселенных и не так динамично развивающихся государств, а не наоборот. Некоторые утверждают, что наличие по соседству государств-изгоев — Афганистана и Пакистана — представляет собой опасность для Пекина. Я был на этих границах. Это отдаленные районы высоко в горах. Проживает там ничтожное количество людей. Пакистан хоть под землю может провалиться, а по ту сторону границы, в Китае, этого могут и не заметить. Границы Китая не представляют собой проблемы. Вопрос тут в обществе, которое, становясь богаче, ввиду замедления темпов экономического роста может все более открыто выказывать недовольство. Серьезные же социальные катаклизмы сделают уязвимыми периферию.
Наиболее перспективным направлением для реализации имперских амбиций Китая является относительно слабо развитый регион Юго-Восточной Азии. Здесь, в свою очередь, проявляются некоторые уязвимости географического положения Китая. Вьетнам в I в. н. э. попадал под китайское владычество, а в конце XIII в. китайская армия династии Юань (потомков монголов) вторглась в Бирму, Сиам и Вьетнам. Глубоко в прошлое уходит корнями и переселение ханьцев из Китая в Таиланд. Отсутствие Великой Китайской стены с юго-востока обусловлено не только наличием труднопроходимых лесов и крутых гор на границе с Бирмой, но и в значительной степени активной экспансией китайцев по всей границе от Бирмы на западе до Вьетнама на востоке. Экспансией более активной, чем с северной стороны, по мнению Латтимора.
[335]
С большой долей вероятности центром сферы влияния процветающего района вдоль реки Меконг, объединяющего все страны Индокитая через сеть транспортных связей по рекам и автомагистралям, может стать город Куньмин в китайской провинции Юньнань. Местные дамбы обеспечивают электричеством Таиланд и другие государства в этом макрорегионе «демографической весны», то есть высокого естественного прироста населения. Потому что именно здесь, в Юго-Восточной Азии, где проживает 568 млн человек при 1,3 млрд китайцев и 1,5 млрд жителей Индийского субконтинента, находится «демографический пуп» нашей планеты.
Самая большая страна материковой части Юго-Восточной Азии — это Мьянма, государство слабое, но богатое природными ископаемыми, углеводородами и прочими ресурсами, которые так необходимы Китаю. Расстояние от бирманского побережья Индийского океана, где Китай борется с Индией за право заняться освоением территорий, до китайской провинции Юньнань менее 800 км. Вновь речь может идти о будущем газопроводе из Китая к месторождениям на шельфе Бенгальского залива, что выведет сферу влияния Китая за рамки ее государственных границ до природных географических и исторических кордонов. Все это происходит на фоне утраты Таиландом прежнего значения регионального лидера в Юго-Восточной Азии и естественного противовеса Китаю ввиду очевидных сложностей во внутриполитической ситуации в этом в недавнем прошлом весьма сильном государстве. Королевская семья, и в частности дряхлеющий король, уже не в состоянии стабилизировать ситуацию, а тайские военные поражены внутренними раздорами. Гражданское же население политически расколото на городской средний класс и активных сельских жителей. Китай при этом, имея финансовые возможности, активно выстраивает двусторонние военные отношения как с Таиландом, так и с остальными странами региона. Даже несмотря на присутствие американцев, чему примером могут стать ежегодные учения вроде «Золотой Кобры», США все же уделяют не так много, как прежде, внимания военно-стратегическому положению этого региона, так как свои главные усилия им приходится сосредоточивать на военных действиях в Афганистане и Ираке.
