Ощущение было настолько сильным, что Восставшему остро захотелось в тот миг самому протянуть руку, выдернуть наконечник и начать врачевать язву.
Но нет, рано, рано! Потому что нет никакого зверя подле него, и сделать что-то он сможет, лишь оказавшись возле самого Котла.
Он помнил, как явился сюда и ещё один раз, когда они вместе с Хедином и Старым Хрофтом крепили созданный барьер против Неназываемого; как принял последние вздохи своих старых слуг, кошмарных порождений мрака, дождавшихся его, и после этого издохших, умерших от голода, потому что Кипящий Котёл теперь должен был трудиться, сотворяя новую пустоту для вечно ненасытной глотки Неназываемого
[3]
.
Ракоту было нелегко в тот час – однако он терпел, понимая, что виноват. Что превысил пределы, пересёк черту, и предстоит платить по счёту.
Казалось, что тогда он закрыл все свои долги.
Как выяснилось, нет.
Тёмный Источник был спокоен, во всяком случае, внешне. Серые стены, громадным кольцом опоясавшие сам собой висящий в пустоте чёрный котёл. Серые ступени, широкой спиралью спускающиеся к Котлу.
Хедин Познавший Тьму весьма удивился бы, окажись он сейчас здесь. Все следы его присутствия исчезли; Ракоту не встретилось никаких «летучих мышей» или им подобных созданий.
Восставший остановился возле чёрной чаши Котла. В отличие от Хедина, он не возвращал себе телесной формы – над Источником теперь нависало тёмное облако, постоянно меняющее облик, опоясанное молниями. Он не творил их специально, он вообще не делал сейчас ничего. Это была просто его суть – то, что возникло, как он верил, сразу Истинным Магом, что потом сделалось Новым Богом.
Когда-то он становился Владыкой Тьмы медленно, постепенно, шаг за шагом, опасаясь вызвать подозрения Совета Поколения
[4]
.Теперь ему предстояло бросить вызов уже не Мерлину и компании, но времени.
Спрессовать годы и годы упорного труда, осторожного прощупывания тропы, аккуратного подбора управляющих чар – звучит так по-хедински, правда? – в один стремительный натиск. Поступить, как следовало, по мнению молвы, «настоящему Владыке Тьмы». Один рывок, один удар.
Здесь, у самого Котла, Восставший безо всяких чар с необычайной чёткостью ощущал присутствие голодного паразита, присосавшегося к Источнику. «Пуповина» была подобием зомби, не живым и не мёртвым, но существом, созданным чьими-то очень искусными руками и не менее искусными чарами.
Существо не видело, но чувствовало. И знало, кто пожаловал к Котлу.
И – самое главное – было испугано.
Собственно, ничего, кроме его испуга, Ракот и не ощущал. Однако остальное являлось прямым следствием.
Считается, что зомби, «мертвяки», и прочая Нежить страха испытывать не могут. Но именно что «считается». Могут, хотя далеко не все и далеко не всегда.
Это создание – могло. И, признавался себе Ракот, страх его доставлял ему редкое, давно не испытываемое удовольствие.
Его взгляд скользил вдоль уходящего в бесконечность тела бестии. Здесь Ракоту это давалось куда легче, чем подле Источника Мимира, но даже и тут достичь «дна», куда уходила сила из Кипящего Котла, у него не получалось.
Впрочем, сейчас ему требовалось совсем иное.
Он смотрел на бурлящую воду, непроглядную, мутно-чёрную, с алыми пузырьками, поднимавшимися со дна. Котёл не оставался неизменным; Хедин и Сигрлинн видели тут своё, да и встретил их Источник совершенно по-иному. Ракот же глядел на каменную обсидиановую чашу, склонившись над ней, и, против воли, продолжал вспоминать.
Продолжал вспоминать себя, впервые пришедшего к Кипящему Котлу, чтобы подчинить его окончательно.
Он предвкушал победу, смаковал её, впитывая и наслаждаясь каждым мгновением, словно каплями драгоценного вина. Он не сомневался в успехе – кто сможет противостоять его Тёмным Легионам? Ордам его чудовищ, не боящихся смерти, одержимых одним лишь порывом – исполнять приказы Властителя Тьмы, то есть его, Ракота?
Что смогут сделать с ним Молодые Боги, столь опрометчиво оставившие Тьму без присмотра?
Ракот усмехнулся. Он-нынешний не сомневался, что то была ловушка. Специально оставленная лазейка, чтобы ловить таких, как он. Неуёмных, неукротимых, кого нельзя было ни купить, ни запугать. Правда, с ним пришлось повозиться, но больше таких ошибок Ямерт с роднёй не допускали.
Правда, допустили другую. Проморгали восстание Хедина, не поняли его намерений, довели дело до состояния «или-или» и оказались свергнуты.
Больше Властителей Тьмы – или хотя бы претендентов на это – в Упорядоченном не появлялось. За исключением, правда, некоего недо-Истинного Мага с донельзя оригинальным прозвищем «Чёрный». Этот и вовсе дошёл до утверждения, что якобы «его частью являлся сам Ракот», но подобная чушь, разумеется, не могла вызвать ничего иного, кроме лишь смеха.
Нет, нынешний Ракот не повторит старых ошибок. Ему вновь нужны его Легионы, потому что Закон Равновесия их с Хедином противниками, похоже, отброшен начисто. Они о нём или не знают, или игнорируют, самодовольно надеясь справиться с последствиями – что ж, тем лучше.
Правда, оставался вопрос, как выйдет с Познавшим Тьму. Названый брат едва ли сильно обрадуется, но тут уж ничего не поделаешь.
Тянул ли он время сознательно, не решаясь сделать последний шаг? Или думал о воительнице Райне, что выходило уж совершенно непозволительно, в особенности – здесь и сейчас?
Тогда, множество веков назад, он медленно и осторожно стягивал на себя эманации Котла, те, что питали Тьму, и в свою очередь, позволяли ей служить пищей и кровью самым разным – в том числе и весьма охочим до драки – существам.
Теперь у него не было такой возможности. Путь оставался только один, повторял он себе снова и снова, путь истинно ракотовский: ударить всей мощью, вкладывая самое себя в один короткий разящий выпад.
Плохо лишь то, что повторить его бы не удалось.
К тому же настоящий Владыка Тьмы нуждается в храмах, сотнях тысяч храмов во множестве миров. Нуждается в жрецах и поклоняющихся, нуждается в адептах, в открытом культе Мрака. Ракоту-прежнему было наплевать на кровавые жертвоприношения, коими этот культ всегда сопровождался. Он рвался к своей цели, и это единственное, что имело значение.
