– Там, дальше – пешеходная зона… Сами понимаете – Старый город, исторический центр! Никак нельзя…
Водитель продолжал зачем-то оправдываться, но старик его почти не слушал.
– Вот, посмотрите – Рыцарские ворота. Существует легенда, что…
– Я знаю. Спасибо.
Это было сказано таким тоном, что человек с зонтиком осекся на половине фразы – и дальше они двигались в полном молчании.
Старик действительно знал эту крохотную, игрушечную республику на юго-востоке Балтики – знал, и испытывал к ней давнюю почти инстинктивную неприязнь степного кочевника к оседлым, благополучным и сытым жителям городов.
Повсеместная, доведенная до абсурда аккуратность и чистота… Невесомые, больше похожие на декорации для детских сказок, силуэты бесчисленных башен и башенок. Кованые флюгера, мансарды под розовой черепицей… Пахнущий рыбой и водорослями ветер с моря. Вежливые, ничего не значащие улыбки. Но больше всего старик ненавидел местный акцент – протяжный, неторопливый, придававший самым привычным русским словам и фразам некий оттенок западной, европейской респектабельности.
Первый раз он попал сюда в сорок шестом, когда спутника ещё и на свете-то не было. В республике полным ходом шло «восстановление» советской власти: большинство продуктов уже распределялось по карточкам, леса с боями прочесывались армией и спецподразделениями НКВД, а в промышленных центрах одна за другой раскрывались подрывные буржуазно-националистические и «фашистские» организации.
Каждую ночь волны выбрасывали на берег очередные трупы неудачливых беглецов, пытавшихся чуть ли не вплавь добраться до нейтральной Швеции…
К тому же, очень сложно было вести полноценную агентурную работу. Особенно в столице: город крохотный, все у всех на виду, а конспиративные квартиры «засвечены» ещё со времен деникинской контрразведки.
Старик вздохнул… Однако, справились!
В середине семидесятых он приехал сюда снова – уже не по службе, а так, в отпуск, отдохнуть с женой и дочерью в пансионате «большого» ЦК.
Республику было трудно узнать. Казалось, сделано все, чтобы водворить местных жителей в единую семью советских народов – одинаковые газеты и голоса по радио, те же портреты на площядях, те же очереди за дефицитом. В уютных некогда кафе и ресторанчиках постепенно приучались хамить посетителям, да и улицы уже были вовсе не так чисты и опрятны. Но…
Неожиданно старик понял. Он вдруг отчетливо осознал, что не любит этот кусочек рассыпавшейся и некогда великой империи именно за то, что он сам и тысячи подобных ему сделали с крохотной , уютной и беспомощной страной на балтийском побережье!
В девяносто первом… Тогда людям, которыми он руководил, еле удалось вывезти из-под носа ошалевших от победы борцов за независимость архивы российских спецслужб.
Личные и рабочие дела агентуры, данные литерных мероприятий, бесчисленные тома оперативных разработок… Опасные знания – и оставить их новой власти было бы негуманно. Это значило то же самое, что подарить несмышленым детишкам большую коробку гранат, пластида и детонаторов.
Так что, некоторым образом, юная демократия теперь перед стариком в неоплатном долгу…
Старый Город – пешеходная зона, архитектурный заповедник. Узкая, вымощенная булыжником улочка изогнулась и неторопливо поползла вверх, к зубчатым стенам цитадели. Из-за противной даже по местным меркам погоды праздношатающейся публики почти не встречалось: только туристы группами и по одиночке, да несколько усталых русскоязычных проституток. Обыватели уже расселись дома перед телевизорами, а те, что помоложе и посостоятельнеее, коротали время за столиками многочисленных кафе и пивных подвальчиков.
Луж не было, но подошвы опасно скользили по мокрой мостовой.
– Простите! – сопровождающий задел старика краешком зонтика.
– Ничего…
Площадь перед театром размерами больше напоминала внутренний дворик – места на ней еле-еле хватало для бронзового памятника Легионерам и некоего подобия неработающего фонтана. Судя по афише, сегодня давали «Гаянэ» Хачатуряна – очередной аргумент против тех, кто решился бы обвинить местную интеллигенцию в оголтелом национализме.
– Сюда?
– Да, одну минуточку.
Вооруженный охранник внимательно наблюдал за действиями человека с зонтиком, умудряясь одновременно не выпускать из поля зрения окружающее пространство.
Кажется, оснований для беспокойства не возникло.
– Осторожнее, здесь ступенька…
В театр они попали через служебный вход – шагнувший было навстречу вахтер узнал сопровождающего и обошлось без ненужных формальностей. Миновав бесконечный, полутемный коридор, единственным украшением которого являлись несколько парней далеко не балетного телосложения, спутники поднялись по чисто вымытой мраморной лестнице.
В холле перед дверью с медной табличкой скучала ещё пара крепких ребят с одинаковыми прическами.
– Здравствуйте, господа! Прошу, присаживайтесь.
Человек, шагнувший навстречу, был со стариком одного возраста – разве что, чуть повыше и поплотнее.
– Здравствуй, Вилор… Узнаю! – гость пожал протянутую руку и обвел взглядом кабинет. – Ты всегда любил придумать что-нибудь этакое.
– А почему бы и нет? Театр – это прекрасно… а главное – никому не внушает никаких подозрений!
Они остались втроем: охранник у двери, на стуле, а собеседники – в кожаных креслах напротив друг друга.
– Как добрался, Андрей?
– Нормально.
– Выпить не предлагаю…
– Правильно делаешь. Я уже давно ничего крепче кефира не употребляю – возраст!
– Да-а… А раньше-то, помнишь?
– Помню, Вилор. Так ведь раньше и ты по-русски без акцента говорил!
– Времена другие, – поморщился хозяин. – Все меняется. Только вот – характер у тебя с годами не улучшился, это точно.
– Поздно меняться…
Когда-то они учились вместе, на ускоренных курсах НКВД под Горьким. Потом дружили семьями – тогда ещё у обоих были семьи… Последний раз виделись уже генералами: один руководил крупнейшей советской резидентурой, а другой прибыл из Москвы его сменять.
Официально, оба числились в запасе и кого-то о чем-то консультировали.
Откуда-то из-за камина послышалась мелодичная трель.
– Идут! – прокомментировал хозяин.
– Спасибо.
Потом они так и сидели молча, один напротив другого – ждали. Да уж, что-что, а ждать оба научились в незапамятные времена…
Дверь без стука и скрипа раскрылась. Все трое поднялись навстречу вошедшим – охранник немного быстрее, а старики с достоинством, не торопясь.
– Здравствуйте!
Первым в кабинет шагнул черноволосый, плохо выбритый кавказец почти двухметрового роста, с фигурой профессионального тяжелоатлета и глазами убийцы. Охранники с такой внешностью привлекают к себе излишнее внимание и редко бывают эффективны – но… очевидно, сказывался восточный колорит со своеобразной системой внешних приоритетов и представлениями о престиже.
