– Может быть, выйдем, товарищи офицеры? – покосившись через плече с подполковничим погоном на сидящих сзади автоматчиков подал реплику Тушин.
– А зачем? – не понял сыщик.
– Нам от бойцов скрывать нечего! – поддержал его Головин. – Говори…
Представитель руководства уже открыл было рот, приготовившись что-то ответить, но напоролся на заинтересованный взгляд майора Виноградова.
Сглотнул слюну. Откашлялся…
Тем временем, оперативник продолжил – громко, так, чтобы слышно стало всем:
– Недавно кто-то с теплохода попытался выйти на связь «ключом» – из радиорубки. То есть, азбукой Морзе. Разобрать ничего не удалось, передача шла с перерывами почти минуту, но…
– Специалисты считают, что это случайный набор знаков, – неожиданно твердо перебил толстяк.
– В каком смысле? – не удержался от реплики Тушин.
– В смысле – кто-то хулиганил!
– А где радист? Почему он не…
На подполковника посмотрели, как на идиота.
– Давай, рассказывай дальше!
– Так вот… На «Чернышевском», по документам, в данный момент должно находиться шестьдесят девять человек.
Сыщик вытащил на всеобщее обозрение книжку-»ежедневник» и стопку каких-то исписанных бланков:
– Двадцать семь членов экипажа, сорок два пассажира… Обычный рейс из Питера на остров Валаам – и обратно. Арендовано судно фирмой «Гамма-круиз». Туристы, в основном, иностранные: немцы, французы, несколько финнов и ещё там, по мелочи. Русских восемь человек, не считая, естественно, представителя фирмы. Дальше начинается кино… Все восемь – или ранее судимые, или проходят по оперучетам. А у неких Галимова и Воловченко данные вообще полная «липа», паспорта с такими номерами и сериями числятся в розыске по кражам.
– Кто там еще? Глянь-ка! – попросил Головин.
– Огласите, пожалуйста, весь список, – поддержали его с дальнего, полутемного конца автобуса. И это было не праздное любопытство…
– Свет зажги, – попросил Виноградов водителя.
– Спасибо, – кивнул, шелестя документами, опер. – Итак! Елкин… Рогов… Голицын… Это «поволжские».
– Знаем!
– Рогов – не тот, случайно, что в «зоновском» спецназе раньше служил?
– Нет, это его брат, старший – Виктор… Далее – некто Ким Валерий Игоревич!
– Валерка? Боксер, чемпион России? – поднял брови Головин.
– Ага… Знакомы?
– Разумеется. – капитан кивнул, а Тушин не преминул сделать загадочное лицо давно о чем-то подозревающего человека.
Последние две фамилии, озвученные представителем криминальной милиции, собравшимся ничего не говорили – что-то кавказское, не запоминающееся.
– Не из Питера?
– Да, приезжие… – оперуполномоченный назвал окраинную республику в горах, где уже не первый год полыхала кровавая междоусобица. – Гости нашего города.
– Культурный отдых!
– Тур-рысты…
– Тише! – осадил не в меру расслабившихся подчиненных Головин. – Думаете – они?
– Вроде, некому больше… Мы связались с Линейным пунктом на острове. Милиционер сказал, что «Чернышевский» утром пришел как обычно. Основной народ на экскурсию двинулся, а кто не мог после перепоя – отлеживался по каютам…
– Тоже мне, удовольствие, – поморщился Тушин и был совершенно прав.
– Заявлений от экипажа никаких не поступало, отошли по расписанию.
– Значит, ничего необычного…
– Какое там! Обычное дело – пьяные рейсы, публика соответствующая. – Подал опять голос представитель пароходства. – Там в сезон по пять-шесть теплоходов одновременно швартуются, сейчас, конечно, меньше, но…
– Кстати, а на других судах все в порядке?
– Да, слава Богу! «Космонавт Иващенко» возвращается, потом «Байкал» – а «Новиков-Прибой» уже в Неву вошел… У них нормально, в пределах.
– У меня, собственно, больше ничего, – сверился с записями оперативник. – Задача ясна?
– Да вроде бы… Взять пиратское судно на абордаж, заковать мятежников в кандалы – а прекрасных пленниц, наоборот, отпустить на волю. Так?
– В общих чертах. Подробности – вот, представитель потерпевшей стороны расскажет.
Толстяк встал – и бронзовое шитье на погонах его мятого кителя сверкнуло под лампами автобусного салона неожиданно ярко:
– Товарищи! Времени очень мало…
Откуда-то появилась карта южной части Ладожского озера – речник держал её так, чтобы всем было видно:
– По последним данным «Писатель Чернышевский» сейчас приблизительно здесь. А вот эта линия – берег! Мы не знаем, что творится на мостике, где капитан, где штурмана. Что вообще с командой – неизвестно. А тут начинается очень интенсивное судоходство, сложная навигационная обстановка, да и с погодой… Словом, пока ситуация не прояснится, в Неву теплоход пускать нельзя. Ясно?
– Ясно! А как же он сейчас-то плывет?
– Он не плывет, – поморщился толстяк. Но в тонкости профессиональной терминологии вдаваться посчитал излишним:
– Судя по всему, на авторулевом. На открытой воде это ещё куда ни шло, но…
– Ясно. Сколько у нас времени?
– Очень мало! – выдохнул самое наболевшее речник. Чувствовалось, что он даже в этом сомневается.
– Все? – Тушин сделал движение, чтобы встать. – Поехали!
– На чем? Катеров-то ещё нет! – рявкнул оперативник.
– Дальше! – не обращая внимания на подполковника попросил продолжать Головин.
– Вот это – схема «Чернышевского». Упрощенная… – карту сменил стандартный, сорванный, видимо, со стены диспетчерской плакатик. – Всем видно?
Толстяк умел обьяснять, поэтому очень скоро участники операции вполне сносно представили себе устройство двухпалубного телохода: кормовой ресторан, каюты, машинное отделение, даже крохотная судовая сауна.
– Это мостик?
– Да. Здесь – капитанский «люкс» и радиорубка. Медпункт…
В салон просунулась голова в фуражке:
– Вы, что ли, наряд с базы катеров ждете?
– Ну!
– Так вот – это мы…
Планы – основной и резервный, расстановку и распределение людей пришлось согласовывать ещё на берегу: катеров оказалось три, по пути все равно ничего бы не вышло. Вместо Тушина, который сразу же ускакал куда-то докладывать, рядом с Владимиром Александровичем тяжело плюхнулся речник-инструктор:
– Может, показать чего-то надо будет…
– Спасибо!
Взревели водометы – и отвыкшего от ночных прогулок на ветру майора Виноградова вдавило в холодный пластик обшивки…
