– Ну, чего у тебя? Порядок?
– Дрова сырые, товарищ старший лейтенант, – вместо приветствия доложил дневальный.
Только сейчас, при неожиданно ярком свете пламени, Виноградов заметил звездочки на погонах человека в камуфляже.
– Рассаживайтесь. Сейчас перекусим, чайку попьем…
– Вы как? – Обернулся к Владимиру Александровичу полковник. – Время, вроде, позволяет.
Виноградов посмотрел на часы: до встречи оставалось ещё почти сорок минут.
– С удовольствием.
Пока прибывшие, стараясь никого не разбудить, рассаживались прямо на нары, хозяин порезал хлеба. Затем на расстеленной газете появились консервы и несколько кружек:
– Вы как насчет… по чуть-чуть?
Возникла неловкая пауза, и Виноградов понял, что отвечать придется ему:
– Нет. Спасибо, конечно, но… Мне нельзя, а вы сами смотрите, по настроению.
– Хороший коньяк. Местный, – на всякий случай уточнил старший лейтенант. На этот раз он обращался уже непосредственно к Владимиру Александровичу.
– Спасибо. В следующий раз… На обратном пути.
Водителю было не положено, полковник по примеру Виноградова пить отказался, поэтому хозяин плеснул из фляги только себе и прапорщику:
– Без обид?
– Да нормально все… Поехали!
Как раз подоспел и чай.
Пристраивая поудобнее дипломат, Владимир Александрович перехватил заинтересованный взгляд дневального. Усмехнулся: да уж, действительно! Приехал, понимаешь, какой-то хрен с горы.
Форма новая, чистенькая, без знаков различия. Шнурованые ботинки, портфельчик пижонский… И не то, что нормального «калаша» – даже кобуры с пистолетом на поясе нет.
Полковник тем временем поддерживал беседу:
– Сколько же вас тут всего?
– Я – двенадцатый.
– Тесновато…
Молодой офицер пожал плечами:
– Приходится спать по очереди. Но ведь так и так четверо службу тянут, пока остальные здесь.
– С едой-то хоть нормально?
– Сухпаек привозят.
– Ну надо же, безобразие какое… – Искренне возмутился полковник из штаба. – Вернусь, доложу обязательно. Командующему группировкой, лично!
– Да ладно! Обидно вот, что надбавку сняли… Мы же теперь, вроде как, не в зоне чрезвычайного положения находимся. Боевых действий тоже официально нет.
– Это верно.
– Так и получается, что ни льготной выслуги, ни денег… Хорошо, хоть командировочные пока платят.
…Примерно через полчаса засобирались.
– Все пойдем?
– Да в общем-то… Водитель может остаться.
– Товарищ полковник!
– Сиди. Жди пока… Или машиной займись, чтобы в любую минуту была готова. Понял?
– Понял, – опустился обратно за стол водитель.
– Может, лучше до утра останетесь? – Откинув брезентовый полог поинтересовался у полковника начальник КПП.
– Посмотрим. Как получится. Верно?
– Верно, – кивнул Виноградов.
Глупо загадывать. Неизвестно ведь, как все сложится. Люди с той стороны могут опоздать. А могут и совсем не приехать.
Они вообще много чего могут. Например, прямо на месте перестреляют Владимира Александровича и его спутников. Или увезут их куда-подальше…
Как этот паренек сказал? Веселый народ, дети гор!
Туман вокруг показался не таким густым, как раньше. Но почти сразу же за бетонным порогом Виноградова заколотила мелкая дрожь – то ли от ночного холода, то ли от напряжения нервов.
Хорошо хоть, никто не видит…
– Вот и мост уже.
– Мост?
– Ну, это мы его так называем.
– Понятно, – кивнул Владимир Александрович.
Они снова вышли к трассе, только теперь уже перед контрольно-пропускным пунктом. В этом месте дорога пролегала по узкой грунтовой перемычке, соединяюшей края сухого рва – подобного тем, какими в древности наши предки-славяне отгораживались он грабительских набегов. Ров был глубокий, в полтора человеческих роста, и вытягивался по обе стороны, насколько хватало глаз.
– Граница…
– Которой не существует?
– Административная, – уточнил полковник.
Виноградов остановился перед сколоченным из бревен и опутанным «колючкой» сооружением, которое перегородило проезжую часть.
– Дальше не стоит пока.
– Да, конечно.
От чужой территории подошедших отделяло теперь всего несколько метров.
– А у них здесь свой блок-пост есть? Постоянный?
– Нет, – помотал головой старший лейтенант. – Зачем?
– Тоже верно.
– Им-то кого опасаться? Нас, что ли?
Полковник опять угостил всех курящих сигаретами:
– Запаздывают…
– Подождем.
– А куда деваться?
– Тихо! Секундочку… – Начальник КПП поднял вверх указательный палец, и все сразу же услышали мерный, нарастающий рокот двигателей:
– Это случайно не те, кто вам нужен?
Виноградов кивнул:
– Легки на помине. Минут через десять будут здесь.
– Так… Теперь моя задача? – старший лейтенант ни к кому персонально не обращался, но ясно было, от кого он ждет ответа.
Владимир Александрович обернулся в сторону торчащего из амбразуры крупнокалиберного пулемета:
– Знаете, возвращайтесь к себе. Прикроете нас, если что.
– И вообще… Действуй по обстановке, – добавил полковник.
Начальника КПП никто ни во что не посвящал. Просто предупредили, что ночью приедут люди из штаба, а зачем, почему… А теперь ситуация нравилась ему все меньше:
– Людей из резерва поднимать?
Виноградов помялся, посмотрел на спутников:
– Да, пожалуй. Надеюсь, все будет тихо, но на всякий случай…
Когда молодой офицер исчез за бетонным укрытием, полковник снова потянулся к сигаретам:
– Жаль. Вот сейчас бы я полтинничек принял!
– Коньяк был хороший, – поддержал его прапорщик внутренних войск, снимая с плеча автомат. – Зря вы отказались.
– Еще не все потеряно… Наверстаем.
– Во, видите?
Сквозь туман пробились огоньки фар: два поменьше, а один, большой и яркий, чуть впереди.
– Значит, все же приехали…
В голосе Виноградова спутникам послышалась плохо скрываемая тревога – и в то же время явное облегчение от того, что судьба уже никому не оставила выбора.
