Во время нашей свадьбы Владимир проявил свое актерское мастерство, что меня в очередной раз приятно поразило. В этот день в загсе была большая очередь на церемонию, так как там чествовали ветеранов – те семейные пары, которые прожили в браке долгую и счастливую жизнь. К нам подошла девушка и попросила от лица молодых поздравить этих ветеранов. Владимир с радостью согласился, схватил меня за руки и побежал за администратором в зал. Я не буду рассказывать, что он говорил пожилым людям, скажу только, что у многих из них на глазах были слезы. Они подходили и целовали его как родного и называли сынком. После такого выступления администраторы загса отвели на нашу церемонию столько времени, сколько мы захотели, в то время как другие женихи и невесты толпились в ожидании своей очереди.
Я выходила замуж по любви, осознанно и на всю жизнь, мне казалось, что рядом с Владимиром для меня нет ничего невозможного. Я и сейчас очень благодарна судьбе за то, что она свела меня именно с этим мужчиной, который многое знал и умел делать по хозяйству. Он был чуть старше меня, но среди моих знакомых парней тогда не было таких, как бы выразиться поточнее, заботливых, хозяйственных, домашних, которые не только сами столько знали, умели, с удовольствием делали, а еще и терпеливо и с любовью обучали бы всему этому городскую беззаботную, на тот момент вечно куда-то спешащую девчонку.
Когда у нас родилась первая дочка, Наталья, Владимиру как отцу просто не было цены. Казалось, что нет ничего на свете, чего бы он не знал в вопросах по уходу за новорожденными. И запеленает, и постирает, и погладит белье, и домой с продуктами с работы вернется, и на кухне либо со мной рядом, либо сам все приготовит и все сделает. Владимир оказался просто находкой по тем временам: его дядя был директором птицефабрики под Оренбургом, и моему мужу сразу же после окончания института предложили там должность инженера-механика и в придачу просторную двухкомнатную квартиру! Моей радости не было предела. Сбылась моя заветная мечта о своем семейном гнездышке.
Мы перебрались в сельскую местность, что соответствовало моим планам воспитания здоровых и счастливых детей. С разницей чуть меньше двух лет у нас родилась вторая дочка, Мария, чему мы оба были несказанно рады. Та же забота, помощь со стороны Владимира – все было, как и раньше. Казалось, ну вот оно, счастье, – любимый муж при хорошей должности, очаровашки дочки, живем в своей квартире, я заочно оканчиваю институт и т. д.
Это была середина 1980‑х, а мы уже тогда захотели отдохнуть за рубежом. И сделали это! Оставили дочек на попечение бабушек и полетели в Болгарию. Планов на будущее у нас было громадье: мы теперь всегда будем вместе, счастливые, красивые, довольные жизнью, сытые, одетые, обутые, в полном достатке… Все казалось вполне выполнимым. А почему бы и нет?! Мы же живем в великой стране! Что для этого нужно? Счастье и взаимопонимание есть, работа есть, голова на плечах есть, желание есть, и рядом любимый человек… Но так было недолго, совсем недолго.
Глава 8. Разбитая чашка
Я училась в институте, воспитывала двух дочерей, вела домашнее хозяйство, работала и подрабатывала: вязала на заказ, шила шапки. За чередой рутинных дел и забот дни пролетали незаметно. Я была счастлива в своей семейной жизни и думала, что так будет всегда, но, видимо, что-то упустила – Владимир начал выпивать. Сначала это было только по праздникам, затем на работе они что-то там отмечали, потом несколько раз он пришел домой в совершенно невменяемом состоянии. Однажды я со всей отчетливостью поняла, что мой горячо любимый Володя превращается в алкоголика. Как это случилось, в какой момент – сказать трудно.
Нас по-прежнему тянуло друг к другу, но жизнь вместе стала не в радость. Владимир оказался слабохарактерным и потерялся в жизни. Первое время он сильно переживал, просил начать все сначала, говорил, что нет жизни без меня и дочек и что ничего подобного больше не повторится. Имея привычку примерять поступки людей на себя, я верила ему всей душой, да и любовь и преданность к нему у меня никуда не исчезли, и мы снова пытались строить свое счастье.
Но наша семейная жизнь дала трещину, которая становилась все больше и больше. За ставшими уже регулярными выпивками начались оскорбления, сцены ревности, для которых, к слову сказать, я не давала никакого повода. Пререкания, ссоры, выяснения «кто прав, кто виноват», слезы, новые обещания мужа, что все будет хорошо, – все это вдруг стало обязательными атрибутами наших взаимоотношений. В результате наступил такой момент, когда я начала серьезно задумываться о том, что из этой ситуации есть только один выход – развод, и все чаще ловила себя на мысли, что хочу уйти и никогда уже не возвращаться к теме восстановления наших с ним отношений.
Однажды мы возвращались со свадьбы наших друзей. Владимир совершенно не контролировал себя. В пылу очередного пьяного бреда он толкнул меня, я неудачно упала на щебенку и распорола себе бровь, пришлось срочно ехать в больницу и зашивать рану. После этого случая в наши отношения попытались вмешаться мои родители, но их участие вызвало обратную реакцию – Владимир стал поднимать на меня руку. Это был рубеж, зайдя за который мы уже не пытались склеить нашу разбитую чашку. Я начала серьезно опасаться за жизнь своих девочек, так как теперь знала, что в пьяном угаре он способен на многое…
В конце концов я собрала вещи, написала своему мужу прощальную записку и вернулась с детьми к родителям – в дом, в котором мы когда-то начинали нашу семейную жизнь. Владимир пытался вернуть меня, несколько раз приезжал, снова давал обещания, просил, умолял, угрожал, но все было бесполезно – если я что-то решала, то окончательно и бесповоротно. Во время одного из таких его визитов я показала ему документы о нашем разводе. Он вспылил и наговорил мне много резких слов, а потом ушел, громко хлопнув дверью так, что в доме посыпалась штукатурка. Больше мы ни разу не виделись, и никаких алиментов я от него никогда не получала…
В моей жизни наступил этап, когда мне нужно было полагаться только на себя. В 23 года остаться без мужа с двумя маленькими детьми на руках – это, конечно, очень тяжелое испытание. Но рядом были мои родители, которые мне помогали. Я – оптимист и всегда с надеждой смотрю в будущее. Нужно было как-то дальше устраивать свою жизнь, дети пошли в садик, и у меня появилась возможность выйти на работу. Я устроилась на Оренбургский машиностроительный завод, который в простонародье за свою секретность именовали «почтовым ящиком».
Глава 9. «Почтовый ящик»
Оренбургский машиностроительный завод, который оренбуржцы по привычке до сих пор называют машзаводом, в 1986 году получил новое название – производственное объединение «Стрела». До этого в документах в силу секретности предприятия его именовали или «завод № 47», или «почтовый ящик семьдесят восемь восемьдесят пять». Недавно оно отметило свой 80‑летний юбилей. В настоящее время «Стрела» сотрудничает с ведущими авиационными и ракетно-космическими предприятиями страны. Выпускают здесь и гражданскую продукцию. Последний проект – вертолеты Ка‑226.
Интересна и сама история завода, о которой я хочу немного рассказать. По решению Государственного комитета обороны от 11 июля 1941 года в сентябре этого же года в город Чкалов (так тогда назывался Оренбург) из Ленинграда был эвакуирован авиационный завод № 47. Для его размещения местные власти передали авиамастерские, ангар, мебельную фабрику и несколько складов. Многое пришлось строить заново. Первый из трех цехов – механический – начал действовать 25 октября 1941 года, и уже в ноябре завод получил задание по освоению и выпуску истребителей Як‑1.
