– Ну да, у вас в огороде, – злился Алексей. – Это мое задание: уничтожить базу, нейтрализовать бойцов, а самое главное – обезвредить руководство.
– И понять, кто за этим стоит.
– Это как раз не моя задача. Это должен был мне сообщить курьер.
– Которого они…
– Именно. А вы упустили дискету!
– Сначала я ее нашла, – возразила Надежда.
И внезапно ей пришла в голову одна мысль, но пока она решила ею не делиться.
– Так какое же место в ваших планах занимает та женщина? Неужели вы способны оставить умирать совершенно невинного человека?
– Да отстаньте вы… – Он уже прямо кипел от злости. – Естественно, придется ее выпустить.
– Не только выпустить, но и забрать отсюда. Если вы оставите ее бродить по двору, ей это ничего не даст.
– Послушайте, мы с вами понятия не имеем, кто такая эта женщина. Мы не можем тащить ее с собой. Потому что нам негде ее прятать. Отправить ее домой одну я не могу – в таком платье ее сразу же заметят. Машины здесь у меня нет, а скрывать ее у себя я не имею ни малейшего желания: этот дом мое единственное убежище. У вас же соседки шляются толпами, не участок, а проходной двор, сами жаловались. А мне после того, как я тут кое-что сделаю, некогда будет охранять вас обеих, надо будет побродить тут поблизости, понаблюдать.
– Мы найдем телефон и позвоним, чтобы за ней приехали, – в волнении Надежда повысила голос, и тут Алексей мгновенно оказался рядом и закрыл ей рот.
– Вы что, забыли, где мы находимся? – грозно прошептал он. – Ох, хлебну я с вами неприятностей… Ладно, мне еще надо многое тут подготовить, а уж потом захватим эту бабу.
– Бабу, – усмехнулась Надежда, – вы хоть ее видели?
– Неважно. – Он ушел.
Надежда опять тихонько пробралась в весовую и заглянула в дырку. Женщина сидела на полу в расслабленной позе. Глаза ее были закрыты, но она не спала. Надежду поразила какая-то свободная грация женщины, ведь она сидела на жестком полу, но совершенно не казалась скованной. Хотя, когда Надежда наблюдала за съемкой, женщина была очень напряженной, от страха, наверное.
Поздно вечером в гостиничном номере, который временно занимал Никита Шувалов, раздался телефонный звонок. В трубке звучал неживой механический голос, явно измененный прибором.
– Здравствуйте, Никита Сергеевич. Ваша жена Ольга находится у нас. Ей не причинили пока никакого вреда и не причинят, если вы будете вести себя разумно и примете наше деловое предложение. Если вы хотите убедиться в серьезности наших слов и намерений, поезжайте в свою петербургскую квартиру. Там мы с вами повторно свяжемся. Не пытайтесь поднимать шум: скандал вам самому в преддверии нового назначения совершенно не нужен.
После этих слов в трубке раздались короткие гудки. Никита сидел, уставившись в стенку. Что это? Чья-то дурацкая шутка? Но он никому не давал номера телефона гостиницы. Никому, кроме чиновника из аппарата правительства.
И потом их слова о новом назначении… Назначение еще не состоялось, и о нем известно очень узкому кругу лиц… Что же или кто стоит за этим звонком? Может быть, это очередная Ольгина авантюра? Не похоже, этой стерве никогда не додуматься до такого. В одном они правы: ему совершенно не нужен скандал, его надо замять любыми средствами…
Никита набрал номер своего питерского телефона. Дома никто не отвечал. Ну, допустим, Ольга может не подходить, но Аскольд! Нет, поздний звонок не был шуткой. Видимо, действительно придется сейчас лететь в Петербург.
Шувалов позвонил своему хорошему знакомому банкиру Журавлеву, у которого попросил срочно его частный самолет. Журавлев, и без того заинтересованный в крупном перспективном чиновнике, в атмосфере слухов о новом взлете Шувалова готов был для него на все, а уж дать ему самолет с пилотом – чего ж проще!
Через полтора часа Никита вошел в свою квартиру на Малой Конюшенной.
Открыв дверь своим ключом и шагнув внутрь, он застыл как вкопанный. Свет он не успел включить и в темноте просторного холла увидел лунные блики в чьих-то уставившихся прямо на него глазах. Ледяной озноб пробежал по позвоночнику. Никита стоял, боясь шелохнуться и почти не дыша, но ничего не происходило. Человек в комнате тоже был неподвижен и не издавал ни звука. Взяв себя в руки, Никита щелкнул выключателем.
Холл залил яркий свет, и в этом свете Никита увидел Аскольда Авдеева. Он сидел в кресле напротив дверей, уставившись на своего босса широко открытыми глазами. Абсолютно мертвыми глазами.
Некоторое время Никита простоял неподвижно, не в силах отвести взгляд от открытых глаз мертвого Аскольда. Наконец он преодолел шок и сбросил оцепенение, как будто разрушил сковывающие его злые чары. И тогда он увидел на коленях у Аскольда лоскуток бледно-зеленого шелка и видеокассету. Лоскуток он узнал без труда. Не сам лоскуток, а изысканный бледно-зеленый цвет. Платье точно из такого шелка он купил недавно Ольге за бешеные деньги. Платье от «Версаче».
Кассета была самая обычная – BASF. На ней красным фломастером было написано: «Посмотри меня!»
Никита с трудом заставил себя взять кассету с коленей мертвого телохранителя. Руки дрожали мелкой отвратительной дрожью, и ему с большим трудом удалось вставить кассету в видеомагнитофон.
На экране он увидел Ольгу – взволнованную, испуганную… Она нервно оглядывалась на человека, стоящего у нее за спиной, – его лица, разумеется, не было видно. Губы ее дрожали, по щекам ползли слезы. Видимо, повинуясь приказу, она вытерла глаза, выдавила из себя подобие улыбки, взяла в руку микрофон и, уставившись куда-то вперед и вверх, непослушными губами произнесла:
– Никита, мне пока не причинили никакого вреда, я нахожусь в безопасном, но недоступном месте. Люди, которые контролируют ситуацию, свяжутся с тобой. Выполни все их требования и не пытайся связываться с правоохранительными органами, если ты хочешь, чтобы я осталась жива и вокруг этой истории не был раздут грандиозный скандал.
После этих слов она покосилась на кого-то, невидимого в кадре, и отдала микрофон.
Запись закончилась. Что-то в этой записи показалось Никите странным, но он не понял что. Очевидно, Ольга читала текст, который держали перед ней за камерой… Никита почти сформулировал, что именно удивило его в видеозаписи, но в это время зазвонил телефон.
Тот же неестественный механический голос, который он слышал в Москве два часа назад, произнес:
– Судя по тому, что вы меня слушаете, вы верно отреагировали на первый звонок и получили наше послание. Вы успели его просмотреть?
– Да, – хрипло ответил Никита.
– Очень хорошо. Извините за… несколько экстравагантный вид почтальона, – механический голос слегка хихикнул, и это было омерзительно. – Не у всех одинаковое чувство юмора. Кроме того, мы должны были продемонстрировать вам серьезность наших намерений. Итак, к делу. В ближайшие дни вы будете назначены вице-премьером…
