– Я принесу тебе новую рубашку, – сказал он и бодрой рысцой направился в свою спальню.
Одежды у него было на хороший магазин, и всё – дизайнерские вещички. Если Магнус и следил за чем-то, если учесть, что жил он на свете не первый век, так это за модой. Когда мода менялась кардинально, а менялась кардинально она довольно часто, он со слезами на глазах избавлялся от «старья». И тут же бежал покупать новое. Он не считал себя тряпичником – он был рыцарем моды и, веди он жизнь обычного смертного человека, стал бы, наверное, звездой фэшн-индустрии. («Да какая ты звезда, ты – жертва», – иногда подсмеивалась над ним Катарина.)
Перебирая вещички, в которых, по мнению Магнуса, Алек выглядел бы великолепно, он вдруг поймал себя на мысли, что парень вряд ли оценит по достоинству все эти гуччи, и решил подойти к делу с другой стороны. Он вытащил из шкафа черную футболку, в которой был сам во вторник. Конечно, немного сентиментально, но зато с каким намеком! На футболке пайетками было написано: «Дай знать, если захочешь меня». В трезвом состоянии Магнус, может быть, и не решился предложить ее парню, но слезы единорога диктовали свои условия.
Бережно прижимая футболку к груди, колдун вернулся гостиную и застыл как вкопанный. В гостиной не было света – только тот, что падал из окна. Силуэт Алека казался прорисованным грифелем. Обнаженный торс имел идеальные очертания. На бицепсах темнели руны, в неоновых вспышках («Суточные щи и кофе») кожа казалась мраморной. Магнус не раз и не два слышал историю о том, как появились нефилимы: кровь людей соединилась с кровью ангела. В случае с Алеком ангельской крови явно было в переизбытке. Он сам был как ангел, и Магнус, сын демона, понял, что пропал окончательно и бесповоротно.
Алек повернулся и посмотрел на колдуна; его губы приоткрылись, как будто он собрался что-то сказать. (На самом деле он хотел спросить, чего это его так рассматривают, но язык не повернулся.)
Усилием воли Магнус заставил себя улыбнуться и протянул футболку гостю, чуть было не выпалив: «Дай знать, если захочешь меня».
– Извини, что наше свидание проходит так паршиво, – пробормотал Алек.
– Паршиво? О чем ты? – наигранно воскликнул Магнус. – Свидание проходит замечательно. Еще и десяти минут не прошло, а ты уже наполовину раздет!
Алек смутился, и Магнус решил впредь попридержать язык, чтобы не напугать мальчика. Сегодня никаких сумасбродств – в конце концов, это первое свидание.
– Одевайся и идем, – сказал он. – Что-то я проголодался, по-моему, самое время перекусить.
Первая часть плана Магнуса заключалась в том, чтобы затащить Алека в метро. Сумеречные, те еще снобы, городским транспортом почти не пользовались, а если и пользовались, то наносили стилусом руну-невидимку – хоп, и ты можешь заглянуть в декольте роскошной негритянки, не опасаясь за свою жизнь. Но сегодня колдуну хотелось быть как все – такая вот маленькая прихоть. Как ни странно, Алек согласился – и, вероятно, сразу пожалел об этом. В пятничный вечер метро было переполнено, и юный нефилим чуть ли не с ужасом всматривался в лица окружавших их людей. Ему казалось, что он попал в джунгли, в стаю диких обезьян, которые глазеют на него и на его футболку.
– Магнус, – взмолился он, когда они делали пересадку, – может, я руну начерчу?
– Нет, – отрезал колдун. – Я бы, конечно, тоже мог стать невидимым, но принципиально не буду этого делать. У нас свидание, и мне даже приятно, что на нас смотрят. К тому же, если ты нарисуешь свою руну, я буду выглядеть полным идиотом, прогуливаясь в пятницу вечером в одиночестве. Ну, якобы в одиночестве. Даже и не вздумай, нет!
Им удалось сесть; Алек сидел с таким видом, как будто у него зуб болит. Колдун был уверен, что больше всего на свете парню хочется домой, в этот Институт, где так не любят «нечисть», зато так любят прославлять собственные достоинства.
Взгляд Магнуса уперся в рекламный постер. Пожилая пара – мужчина и женщина – печально смотрели друг на друга. Внизу подпись: «Годы идут и приходит… бессилие». Вау, не в бровь, а в глаз. Он покосился на Алека и обнаружил, что тот тоже смотрит на постер. Мысли заметались, как в горячке: черт, мне же за триста перевалило… Знает ли об этом Алек? А если знает, не сочтет ли за импотента? Дедуля, тебе принести кефир?
На остановке в вагон вошли два парня. Один усел прямо на заплеванный пол и начал отбивать такт на барабане, другой поднял руки над головой и стал вызывающе крутить чреслами.
– Добрый вечер, дамы и господа! – закричал тот, что с барабаном. – Пока копы не видят, хотим поднять вам настроение и еще кое-что. Надеюсь, вы оцените.
Затем он стал читать рэп, отбивая такт, а его приятель в это время выкручивался из джинсов, низко сидящих на талии.
– Розы увядают, и они говорят, что любовь
не длится вечно,
Но я знаю, что никогда не забуду твою шикарную
задницу.
Желе вместо ног и бабочки в животе,
Я умираю, когда вижу тебя.
Если ты спросишь, почему я решил добиться тебя,
Знай: ни одна женщина не имеет такого роскошного
зада.
Мне говорят, что ты не красотка, но мне плевать,
Я покорен твоим задом, он прекрасен, и этим все
сказано.
Я никогда не был романтиком и не знаю, что такое
любовь,
Но когда ты надеваешь джинсы, я тащусь.
Ненавижу, когда ты уходишь,
Но я готов часами смотреть тебе вслед.
Иди помедленней, детка,
Я пойду за тобой и буду кадрить тебя.
Кадрить до тех пор, пока ты не скажешь мне «Да!».
Магнус поймал себя на том, что прищелкивает пальцами. Да просто супер, молодцы ребята! Но Алек, похоже, не разделял его восторга: он сидел, плотно сомкнув губы, просто изваяние какое-то, а не Алек. Годы идут и приходит… бессилие». Интересно, к кому?
Выяснять причину столь явного неприятия рэпа было бы глупо, и колдун с облегчением вздохнул, когда на следующей остановке ребята вышли (он все-таки сунул им пару долларов).
Но и на этом приключения в метро не закончились. Покинув наконец неуютный вагон, они стояли на платформе и читали указатели. Вдруг Магнус почувствовал чью-то руку в своем кармане и тут же услышал душераздирающий крик. Вопль испустил тощий веснушчатый парень, которого Алек отшвырнул его в сторону. Надо, однако, понимать, что отшвырнул гаденыша не какой-нибудь там примитивный, а Сумеречный охотник. Парень взлетел в воздух, пролетел несколько метров и шлепнулся на пол, как набитая ватой тряпичная кукла. Ботинок Алека немедленно оказался на его горле. Подошел следующий поезд, но в него никто не спешил садиться: случайным свидетелям было интересно, чем все это закончится.
Веснушчатый орал во все горло, демонстрируя скобы на зубах:
