– Но тогда убийца ненормальный, – сказала я. – Потому что нормальный человек не способен на такое – просто гора трупов!
– Вы забыли еще кое-что, – сказала Людмила. – Пистолет, которым были произведены выстрелы, был зарегистрирован в свое время на одного бандита, Сычова.
– Да, ты говорила, – оживилась Лена. – Я вот что еще подумала. Где это видано, чтобы бандит регистрировал на свое имя оружие?
– Я разговаривала об этом с Володей Суровцевым, – сказала, понизив голос, Людмила. – Он рассказал мне кое-что об этом Сычове. Дело в том, что он зарегистрировал этот пистолет лет пятнадцать-двадцать тому назад, когда был предпринимателем, и купил себе оружие, чтобы обеспечить себе и своим близким безопасность… Потом на него наехали, отобрали бизнес, что-то там случилось, у него жена умерла… Сломался мужик, связался не с теми людьми… Но никогда никого не убивал. Грабить – грабил. Есть информация, что их банда грабила определенных людей, вероятно, он мстил кому-то…
– Но его ведь сейчас нет в живых? – спросила Лена.
– Да, Сычова и его людей застрелили при задержании. Потом в домах членов банды произвели обыски, это как водится, нашли много оружия, но его пистолета нигде не было. И вот он всплыл только сейчас. Убийца, застрелив Веронику, вероятно, выбросил пистолет в окно.
– Какая связь может быть между Сычовым и Вероникой? – спросила я.
– Понятия не имею, – развела руками Людмила. – Возможно, его пистолет оказался у кого-то случайно, и этот кто-то, убийца, был связан с Вероникой. Возможно, он тоже когда-то был ее любовником, может, любил ее по-настоящему, а она бросила его, начала встречаться с другими мужчинами… Вот он и начал их отстреливать.
– Но зачем же ему было потом убивать Аркадия? Их же с Любой отравили?!
– У меня появилась одна идея, – сказала Людмила. Чувствовалось, что она всерьез увлечена этим расследованием и относится к этому весьма серьезно.
Мы с Леной улыбнулись.
– Как вы думаете, кому Люба могла доверять свои тайны или просто делиться своими впечатлениями?
– У нее была сестра, – сказала я. – Это всем известно.
– Да, сестра. Родная сестра. Насколько я поняла, эта женщина была единственным близким человеком Любы, – кивнула головой Людмила. – Так, может, она знает что-то такое об Аркадии или Веронике, чего не знает Максим?
– Вполне вероятно, – согласилась я. – Но ты же не собираешься отправиться к ней, чтобы допросить?
– К сожалению, нет. Но вот Валере могла бы подсказать.
– Знаешь, твой муж произвел на меня очень хорошее впечатление, – не выдержав, сказала я. – Уверена, что он тоже додумался до этого и, вполне возможно, уже сейчас находится у этой женщины и допрашивает ее.
– Да, ты права, Лиза… – неожиданно согласилась со мной Людмила. – Я как паровоз… Мне надо бы остановиться, как бы я дров не наломала. Но меня не отпускает это дело, я не могу ни о чем думать, ничего делать… У меня две юбки раскроены, а я усидеть на месте не могу. А еще как представлю себе, что Валера узнает о наших с Володей делишках, о том, как он сливает мне информацию, так прямо волосы на голове шевелятся… Он сразу же уволит его, если узнает. И меня запрет на ключ.
– Не узнает, не бойся, – уверила ее я. – Но мы действительно должны притормозить, чтобы ничего не испортить.
– Да я понимаю все… Валера мне сказал, что дело серьезное и опасное…
Зазвонил телефон Людмилы. От неожиданности она вздрогнула.
– Ты чего? – засмеялась я.
– Валера, это его сигнал… – улыбнулась мне в ответ Людмила. – Прямо как чувствует, что мы о нем говорим… Заговорщики! Да, Валера, привет! Как дел… Что? Не поняла… А… ну да, ясно… хорошо. А что случилось-то? Ладно-ладно, не кричи…
Она покраснела и отключила телефон.
– Я бы меньше удивилась, узнай, что он нас подслушивает. Короче, новости не очень-то…
Она посмотрела на Лену.
– Что-нибудь с Максом? – Лена вскочила. – Люда?! Его тоже убили?
– Нет, слава богу… Но его ищут.
– Чего искать-то? Он и сам должен встретиться с Зосимовым, мы разговаривали с ним, он понял, что нужен следствию… Да и вообще, он не прятался. Но что случилось? Люда!
– Валера сказал, что выдан ордер на арест Макса…
– Еще что-нибудь сказал?
– Да, сказал, что дело серьезное. Чтобы я сообщила тебе, Лена, чтобы он пришел к Валере…
Лена схватила свой телефон. Позвонила.
– Макс! Беги! Тебя должны арестовать, слышишь! Что? – Она замерла, потом устало опустилась на стул. – Поняла… Да, это я, Валерий Григорьевич… Извините.
Она посмотрела на ошарашенную услышанным Людмилу. Отключила телефон.
– Кажется, я тебя подставила, Люда. Ты уж прости меня. Но Макс там у твоего мужа, и телефон у него отобрали… Получается, что сразу же после его звонка тебе к нему в кабинет пришел Макс…
– Лично я не верю в такие совпадения, – сказала, словно очнувшись, Людмила. – Это он меня просто проверял. А твой Макс к тому времени уже находился у него. Он просто проверял, сообщу я тебе о Максе или нет… Вмешиваюсь я в его работу или нет…
– Получается, ты хотела, чтобы я предупредила Макса о том, что его разыскивают… – вздохнула Лена. – Мне очень жаль. Что теперь с тобой будет? Ведь ты действовала как бы против мужа. Будет скандал?
– Не переживай. С Валерой я разберусь. Но за что он арестовал Максима? Что еще случилось? Ладно, вечером с ним поговорю. А потом найду способ передать вам. Ох, девчонки, может, водочки накатим? Или коньячку?
24. Следователь
Девушка с минуту постояла, оглядываясь кругом. Она думала и доискивалась: найдет ли она здесь смерть? И она собрала пахучие травы – калуфер, мяту, вербену, чебрец, укроп, она стала мять и рвать их, скрутила жгутами и заткнула ими все самые незаметные щелочки и скважинки в дверях и окнах. Потом задернула грубо подрубленные белые коленкоровые занавеси. И ни слова не говоря, не издав ни вздоха, легла на кровать, на цветочное ложе из гиацинтов и тубероз.
Э. Золя
Беседа с родственниками жертв, связанных непосредственно с Вероникой Шитовой (Анатолия Еремина, Дмитрия Васильева и студента Александра Никитина), ничего нового Зосимову не дала. Разные судьбы, разные характеры, разные интересы во всем, что не касается любви. Ничего особенного, странного, никаких угроз, шантажа, долгов, мести, зависти, что могло бы как-то пролить свет на одно из этих убийств. Общее – это любовь к Веронике.
– Да он просто с ума сходил по этой Веронике, – плакала горько мать музыканта Васильева, прижимая к груди портрет сына. – И ведь знал, что она такая… а все равно почти каждый день встречался с ней, тратил последние деньги на цветы или подарки… Бедный мой мальчик… И где же теперь искать его тело?
