Они беседовали в кафе, за столиком. Людмила, чтобы не мешать им, скучала за чашкой кофе в другом зале.
– Да какая разница, мужчина это или женщина? – воскликнула Лиза с болью в голосе. – Важно, какой это человек. Возможно, не будь вы сами следователем, то наверняка сбежали бы, окажись в подобной ситуации. Испугались бы. Я же просто поставила себя на место этой девушки. Мне стало жаль ее. Я сразу определила, что она – фигура трагическая. Я и сама много чего пережила недавно… Вот и подумала, что ей нужно помочь. Мне помогли, и я тоже хотела ей помочь. Все люди должны по мере возможности помогать друг другу. Это будет правильно. Да, безусловно, я рисковала, но, с другой стороны, я же никого не убивала. Я не знаю, как был убит этот парень, вернее, я знала, что застрелен, мне Вероника сказала…
– Вы смыли все следы с места преступления… – вздохнул Валерий. – Это-то вы хотя бы понимаете? Может, Веронике вы и помогли, но думаю, что родственники убитого парня вам спасибо бы точно не сказали.
Глаза Валерия Зосимова слипались. Он устал и чувствовал себя выпотрошенным, а в голове, в мыслях и вовсе был хаос. Всю ночь он провел в квартире Аркадия Шитова, допрашивая его. Аркадий, хоть и являлся инвалидом, но даже в своем инвалидном кресле выглядел весьма респектабельно, ухоженно, он был в чистой дорогой одежде, неподвижные колени его прикрывал теплый плед. Бледное худое лицо с большими темными глазами, копна густейших черных с проседью волос, аккуратно уложенных, кисти рук с длинными пальцами, словно фарфоровыми, неживыми – все это вызвало в Валерии чувство, будто он увидел ожившего мертвеца. Безусловно, он был нездоров, на вопросы Зосимова отвечал путано, сильно нервничал, как и его сиделка, Любовь Петровна, худощавая темноволосая женщина лет пятидесяти интеллигентного вида, в белом свитере и клетчатой юбке. Для Аркадия и Любови Петровны известие об убийстве Вероники стало настоящим потрясением.
– Товарищ следователь, – говорила Любовь Петровна Зосимову в перерывах беседы, уводя его подальше от Аркадия, от его ушей. – Пожалуйста, пожалейте его, не сводите на нет мою работу, вы же видите, он не в себе. Он потрясен, ошеломлен, убит! Он очень любил свою бывшую жену, можете спросить его брата, Максима, он вам расскажет… Думаю, вы видели многочисленные букеты в ее квартире? Так вот, это все дарилось Веронике по желанию Аркадия Ивановича. Уж не знаю, о чем они там всегда шептались с братом, я никогда их не подслушивала, но понимала, что за этими цветами стоит какая-то трагическая история, связанная с аварией. Возможно, Аркадий Иванович был виноват перед своей бывшей женой, но детали этой истории мне неизвестны.
Доказательством того, что Максим Шитов вчера говорил правду, рассказывая о том, что он покупал цветы Веронике по просьбе брата, явилась внушительная пачка чеков из цветочного магазина «Бархотка». Эти чеки, как и другие документы, квитанции, важные бумаги, все это хранилось в ящиках письменного стола и содержалось в строгом порядке. Квартира, которую снимал Аркадий Шитов, оказалась скромной, однако мебель и предметы, которые ее заполняли, были роскошными.
Любовь Петровна довольно неохотно отвечала на вопросы, которые задавал ей, уединившись с ней на кухне, Зосимов. Беседовать же с Аркадием, который явно нуждался в инъекции успокоительного средства (которая ему и была сделана Любовью Петровной), было просто невозможно.
– Скажите, эту квартиру Аркадий снял не случайно? Ведь так?
Валерий внимательно осмотрел мощную подзорную трубу на штативе, установленную в спальне, у окна, выходящего как раз на дом, в котором проживала его бывшая жена Вероника.
– Ну, что вы хотите, – вздыхала Любовь Петровна, заламывая руки и морщась так, словно каждое произнесенное ею слово причиняло ей боль. – Он – больной человек, у него целая куча болячек, в том числе и психическое заболевание. Как иначе можно объяснить его желание постоянно наблюдать за своей бывшей женой, настоящей стервой, между прочим… Она водила к себе мужиков, а он просто сгорал от ревности, видя, как она принимает их у себя. Да шлюха она была первостатейная, вот что я вам скажу!
– А Вероника знала о том, что муж наблюдает за ней?
– Нет-нет, что вы, конечно, нет! Иначе устроила бы ему настоящий скандал, пришла бы сюда, орала бы на него, прибила бы его этой трубой… Она не знала, где он живет, снимает ли жилье, купил ли себе квартиру. Ее вообще не интересовал Аркадий. Главное, она получила от него квартиру, я сама лично видела свидетельство о праве собственности… Вот и понимай после этого мужиков. Вот таким шлюхам всегда все с неба падает… Как золотой дождь.
– Но вчера она получила пулю… – заметил Зосимов. – Скажите, Любовь Петровна, ведь если он наблюдал за ней, то и вы тоже могли что-то видеть… Из любопытства.
– А мне это зачем? – Любовь Петровна была возмущена этим вопросом, раскраснелась. – Я-то нормальный человек… У меня, вы не представляете себе, сколько дел, забот, хлопот… Он же очень капризный, с ним сложно… И еду ему готовлю особенную, и гулять его вывожу… Да у меня времени не было глядеть в эту подзорную трубу.
– Хорошо. Давайте вернемся к его наблюдению за ее окнами. Разве она не зашторивала окна, когда принимала любовников? Обычно люди стараются делать такие дела за зашторенными окнами.
– Зашторивала, конечно. Но Максим, который приносил ей цветы, под разными предлогами проходил в квартиру, говорил, что там душно, что нужно открыть окно и впустить свежий воздух… К тому же не на первом этаже она жила.
– Так, может, все эти цветы были придуманы Аркадием именно для того, чтобы был повод распахнуть окна и раздвинуть шторы?
– Вы же спрашивали его, что он вам ответил?
– Да вы же сами все слышали, он просто твердил о том, что любил ее, что хотел, чтобы она исправилась, «пришла в себя», поняла что-то важное… Честно говоря, я не понимаю, что именно он имел в виду.
– А я весь этот бред слушаю круглые сутки. Представьте, каково мне.
– Вы проживаете здесь? Или приходите?
– Живу я здесь. Не могу оставить его ни на минуту. Во-первых, мне жалко его ужасно, вижу, что стало с человеком после того, как у него отнялись ноги… Во-вторых, он платит мне тысячу евро в месяц. Ровно столько же получает одна моя знакомая, которая работает в семье миллионера в Лиссабоне… Да-да, честно. Учитывая, что у меня нет семьи, ни мужа, ни детей, мне только такая работа и подходит. Не платить за жилье, за питание – я все заработанные деньги откладываю. Да и привыкла я к нему уже.
– Аркадий… Что случилось с его ногами?
– Проблемы с позвоночником, я точно не знаю.
– Разве у вас не медицинское образование?
– Нет… Это раньше здесь работала медсестра, но она вышла замуж, и ей пришлось оставить эту работу. Но я поддерживаю с ней контакт, и когда возникает необходимость, я звоню ей, она или консультирует или приезжает, чтобы сделать какую-нибудь процедуру. Она же научила меня делать уколы, показала мне кое-какие упражнения для поддержания мышц…
– Скажите, Любовь Петровна, вы не знаете, какие отношения были между Максимом Шитовым и Вероникой?
