…Первый покупатель улыбнулся мне как старой знакомой. Молодой мужчина лет двадцати пяти, он покупал у меня цветы практически каждый день, для своей девушки, которая несколько месяцев провела в больнице с сильнейшими ожогами после пожара и теперь вот готовилась к выписке. Он очень хорошо знал ее вкус, знал, что она любит цветы без подарочной упаковки (даже самой скромной, прозрачной), а потому обычно покупал бледно-розовые или белые, изредка розы персикового оттенка. Сегодня же, готовясь встретить ее после выписки, он купил совершенно потрясающий по своей красоте, оригинальности и свежести букет с нежно-розовым ранункулусом, махровыми тюльпанами, эвкалиптом, тласпи, мускари и хамелациу. Гениальное сочетание!
Вручая ему букет, я пожелала мужчине, имени которого я не знала (как не знаю имен практически всех своих постоянных покупателей), любви и счастья с его девушкой. «Лицо у нее, к счастью, не пострадало…» – не выдержав, шепнул он мне на прощанье.
Он ушел, а я смотрела ему вслед и думала, какие бы цветы он покупал (и покупал ли бы вообще) своей обожженной в пожаре девушке, если бы у нее лицо все же подгорело? Возможно, он ухаживал бы за ней с еще большей нежностью, если бы испытывал к ней подлинные чувства, а может, покупал бы цветы уже другой девушке…
Приходили две дамы, выбирали букет своему начальнику. Остановились на торжественном букете, состоящем из двадцати пяти красных роз.
Затем пришла дама лет семидесяти в шляпке и светлом пальто, купила для своей приятельницы, которой исполнилось восемьдесят лет, букет, состоящий из бледно-зеленого, желтого, сиреневого и красного лизиантуса. «Моя подруга, ее зовут Элла, вот такая же – восхитительная, нежная, неожиданная и яркая! Она много лет прослужила в театре оперетты».
Дел в магазине, помимо обслуживания покупателей, было много. Магазин наш небольшой, и когда я устраивалась на работу, то взяла на себя смелость заниматься абсолютно всем, от работы флориста до уборщицы. С цветами непосредственно я работала в конце рабочего дня, оставаясь иногда допоздна, составляя букеты и композиции, чтобы утром, открыв магазин, быть готовой к самому взыскательному покупателю. Я так организовала свой рабочий день, что успевала и принять товар, и прибраться, и полить, и подкормить цветы, и подогреть себе обед в микроволновке и даже почитать!
И моя жизнь показалась бы мне самой полной только работой, если бы не игры, которые я устраивала сама для себя, пытаясь в каждом покупателе разгадать личность, представить себе, что это за человек, как живет, с кем, чем занимается. Я понимаю, все это глупость, конечно, потому что никакой я не психолог, тем более что история с Лизой меня в этом лишний раз убедила. Но мне нравилось общаться с людьми, рассматривать их, выслушивать, словно они приходили не только за цветами, но и просто ко мне в гости.
Я спрашивала себя, какое место в жизни людей занимают цветы и как часто обыкновенный человек, к примеру работяга или учительница начальных классов, может позволить себе купить у меня букет. И каждый раз, думая об этом, понимала, что, к счастью, мои цветы покупают люди разного достатка, и не всегда для кого-то. Иногда цветы покупаются просто для себя, в дом, чтобы они радовали, напоминали, к примеру, зимой о существовании лета, да чтобы просто поднять себе настроение. И вот для таких случаев я заказывала недорогие, но очень красивые и эффектные кустовые розочки, которые прекрасно сочетались с гвоздиками и создавали праздничное настроение.
Гелиантус… Я часто составляю букеты из полевых цветов, мелкой ромашки в сочетании с гелиантусом, декоративным подсолнухом и зеленой травой… Но я отвлеклась.
Мои развлечения. Или нет – интерес. Когда же появился у меня интерес к одному очень симпатичному и неразговорчивому человеку, о котором я так часто думала и сущность которого мне так и не удалось определить? Я уже и не помню. Сначала я не обратила на него внимания, подумала, что он приходит ко мне чуть ли не каждый день за цветами по поручению своего начальника. И не потому, что он не похож на начальника или выглядит несостоятельным, вовсе нет. Он выглядит вполне нормально, хотя я ни разу не видела его при полном параде, в костюме и с галстуком. Другими словами – он не выглядит респектабельно. Он носит уютные теплые курточки с меховым воротником, джинсы, высокие сапоги тоже на меху, а в теплое время года (осенью, весной я его еще не видела) я запомнила его в черной куртке и черных джинсах, в тонком сером свитере-поло. Все вещи добротные, дорогие и чистые. Не знаю почему, но мне кажется, что он не женат. Нет в нем той мягкости и благодушия, свойственного счастливым в браке мужчинам. Но женщина у него точно есть. Возможно, он ее добивается… Но так я думала до недавнего времени. Потом же все изменилось – мое отношение к нему, да и вообще я снова решила для себя, что ничего не смыслю в людях.
Я назвала его про себя Захаром. Ну не подходили ему имена Сергей, Андрей… А вот Захар – вполне. Быть может, потому я остановилась на этом имени, что он напоминал мне папиного друга Захара, художника, на которого немного походил мой особенный покупатель. Почему особенный? Даже не особенный, а скорее странный, загадочный.
Первые его визиты я не запомнила, обратила внимание на него перед Новым годом, когда он купил у меня корзину с двумястами и одним разноцветными тюльпанами! Понимаете, покупая такой букетище своей женщине, влюбленный мужчина не должен выглядеть таким скучающим. А тут ни намека на предстоящую радость от дарения столь роскошного букета, ни блеска в глазах, ни улыбки. Напротив – полное равнодушие или даже отвращение к процессу покупки цветов. Он был, пожалуй, единственным покупателем, столь небрежно относящимся к цветам. Повторяю, я могла бы его принять за наемного водителя или помощника начальника, на которого он работал, но подслушанный однажды его телефонный разговор убедил меня, что он сам себе хозяин. По тем фразам, что я услышала, я заключила, что он провернул какую-то очень выгодную для него сделку и что теперь наладился канал с Германией, куда «мы и дальше будем поставлять…» А вот что именно поставлять, я так и не поняла. Короче говоря, я поняла, что Захар – бизнесмен, а это сделало в моих глазах его фигуру еще загадочнее, интереснее.
Кому он покупает эти цветы? И почему так много? Почти каждый день?
Его фраза, обращенная ко мне, всегда начиналась одними и теми же словами: «нежный букет». Мне нежный букет, для девушки. Иногда он говорил: для женщины. Но никогда – для жены.
Он покупал букеты без подарочной упаковки, иногда (примерно раз в два-три месяца) корзины с цветами. Но всегда только нежных, пастельных тонов. Чаще всего покупались кустовые розы, ромашки, сирень, тюльпаны, амариллисы, анемоны и их прекрасное сочетание. Несколько раз Захар покупал вместе с цветами и шоколадные конфеты, всегда разные.
Я спрашивала себя, хотела бы я, чтобы мне дарили цветы с такой же постоянностью, но с таким унылым выражением лица, как это делал Захар, и каждый раз отвечала себе: нет! Нет и нет! Лучше уж я буду одна, без мужчины, жить для себя, создавать фантастические по своей красоте букеты и ужинать дома в полном одиночестве, только бы не такой вот равнодушный и очень странный, себе на уме мужчина.
