Нам еще нужно будет выяснить, есть ли такие возможности сейчас?
Если нет, то когда они могут быть?
Какого жизненного друга хотел бы иметь каждый из нас. И какие требования предъявил бы к нему, решаясь на этот шаг?
Нам нужно выяснить еще много других вопросов.
Вот видишь, я и нашел, чем занять время и разогнать свои неприятные мысли.
А все-таки мне не хочется, чтобы ты завтра же уехала обратно. Но если уж тебе нельзя, то делай, как можешь. А письмо это ты получишь только тогда, когда будешь уезжать, и не раньше!
Счастливого пути, кукла! Помни о том, что я здесь написал.
Борис.
13. Скоро Новый год
22 декабря 1948 года
Инночка! Здравствуй!
Прости, что мое письмо будет таким коротким. Сейчас 8.00. Я пришел в свой кабинет пораньше. В 9.00 я опять уезжаю на весь день и вернусь только к восьми вечера. И так всю неделю. Уже два дня ничего не знаю о тебе, сегодня третий день. Хотел сейчас позвонить тебе, но пришел майор и начал разговор о служебных делах. Я взял лист бумаги и начал мысленно разговаривать с тобой.
Ну, как твои дела, кукла?
Мне пришлось сейчас нарушить свой обычный распорядок. Университет совсем на эту неделю отодвинул в сторону, придется потом уже догонять, в новом 1949 году. Служебные дела еще кое-как успеваю подтягивать вечером, когда возвращаюсь домой.
Но ты не беспокойся, что я перегружен. Мне нравится это кратковременное испытание с полным напряжением моих сил и способностей. А то ведь я давно не был в таких переплетах, и всегда все шло спокойно, хорошо и легко. Сейчас мне приходится делать гораздо больше, – и ничего, пока справляюсь вполне успешно.
И когда прихожу домой, почитаю немножко и сразу засыпаю крепким здоровым сном.
Сегодня в 7.00 пришел майор и стучит ко мне. Я просыпаюсь, открываю дверь, а он говорит:
– Зачем ты проснулся? Я просто так проверить тебя пришел, а то не видел уже двое суток и соскучился.
Поговорил и ушел.
– Ложись, – говорит. – Спи еще. Но я поднялся, и вот сейчас, придя к себе в кабинет, пишу тебе обо всем этом.
Ты, наверное, удивляешься такому легкому жанру моего письма. Ведь я никогда не писал тебе таких писем. Но мне хочется отдохнуть немного от остального, и тепло, просто и легко поговорить с тобой. Сейчас уезжаю. Возвращусь вечером. Постараюсь дозвониться до тебя. Не скучай. Скоро Новый год. Будь здорова, кукла, пиши чаще. Привет твоим родителям.
С уважением и горячим приветом.
Борис.
* * *
18 декабря 1948 года.
Боренька, здравствуй!
Доехала я благополучно, только поздно приехали, в 10 часов вечера, потому что ехала-то я с двумя охотниками, а с ними разве скоро доедешь.
Как только простилась с тобой, и мы поехали, сразу пошел дождь, но он не мешал мне, т. к. соответствовал моему настроению.
Доехав до ворот, под которыми проходит 3-й трамвай, знаешь? – распечатала твое большое письмо. Эта поспешность была вызвана тем, что на улице быстро темнело, и тогда я не смогла бы прочитать его. А дожидаться, пока приеду домой, было не в моих силах.
Все, что написано в нем, я поняла, но не отвечаю в этом письме, т. к. для этого нужно много времени и более спокойная обстановка. А я сейчас тороплюсь в комендатуру по делам.
Вечером у нас будет концерт какой-то, хочу сходить. Когда вернусь – позвоню тебе.
А сейчас хочу пожелать тебе всего самого светлого, исполнения всех твоих желаний и скорейшего выздоровления от зубной боли.
С искренним уважением и сердечным приветом.
Инна.
* * *
24 декабря 1948 года
– Всякие непредсказуемые случайности,
отдельные незначительные неудачи не страшны,
когда весь основной план хорошо продуман.
Инночка, здравствуй!
Я получил сегодня твое коротенькое письмо за 18-е. Вижу, что ты недовольна своей последней поездкой в мой город. Не хочется верить, но может быть, некоторой причиной тому был и я.
Прости, я не был внимателен к тебе столько, сколько должен был оказать тебе этого внимания. Да-да, ты не возражай! Я именно должен был оказать тебе его больше. Если я не сумел этого сделать, то, конечно, в этом я виноват. Постараюсь впредь быть внимательнее, чтобы ты уезжала из нашего города с более хорошими мыслями о своем посещении, чем это было последний раз.
Ты не сердись за мои замечания, я знаю, что они справедливы.
Завтра последний день моих стажировочных занятий. Сегодня отпросился на занятия в университет. Сейчас уже 22.00. В 15.00 я звонил тебе, мне два раза вызывали Хемниц, но до тебя так и не дозвонился. Услышал только упреки твоего коммутатора о том, что ты бросаешь трубку, когда тебе звонят. То же самое сделал и я. Тем более, что ты сама называешь меня себялюбивым, хотя на самом деле у меня самолюбия не так уж много. Но даже ради простого уважения к самому себе я больше не стал тебя беспокоить.
В своем письме ты ничего не отвечаешь на мои вопросы, так как тебе нужно подумать и нужно время. Я тоже не продолжаю их, потому что не хочу забегать вперед. Буду идти рядом с тобой, постараюсь не отстать и не напоминать тебе о том, что можно ускорить шаг.
Скоро Новый год. Уже второй год, как я окончил училище и нахожусь здесь. Тебе исполняется 21 год. Для меня, вместе с тобой, новый год – двойной праздник. (Примечание: Мама родилась 1 января 1928 года)
Хочется встретить его вместе и запомнить 1949-й год как самый лучший из всех предыдущих, хотя они тоже не все были плохими.
Твое присутствие со мной рядом для меня будет лучшей гарантией того, что он будет таким. Мои пожелания я успею тебе высказать на Новый год, и на память о них, если хочешь, подарить пластинку и мой, оформленный специально ко дню твоего рождения, альбом.
А сейчас сижу, отдыхаю от сегодняшнего дня. Слушаю музыку, смотрю на тебя, вижу тебя через год, через два, три и далеко впереди. Становится приятнее, радостнее и свободнее на душе.
Хочется, чтобы ты быстрее была здесь.
Ну, до свидания, кукла. Будь здорова и приезжай на праздник.
С уважением и сердечным приветом.
Борис.
14. И пошел год 1949-й…
2 января 1949 года
Инночка!
Ну, вот я и опять беру лист бумаги и начинаю писать тебе.
Ты сейчас собираешься в кино. А мне так скучно сидеть здесь одному и думать, что еще сегодня утром мы были здесь вдвоем, и нам было так хорошо, несмотря на наши измученные бессонницей головы!
