Есть также много предложений по обучению в России и за рубежом, где по итогам ты сдаешь экзамены и получаешь сертификат. Это действительно улучшает твои возможности, повышает твою стоимость на рынке. Этим тоже наши сотрудники пользуются. Причем мы поощряем инициативу прохождения такого рода курсов. Это помогает людям и в работе, и в собственном осознании своей востребованности. Потому что люди, например, с сертификатами CFA
[18]
востребованы на рынке достаточно хорошо.
Если говорить о карьере, сначала я рекомендую молодым людям подумать о предпринимательской стезе. Все-таки мы живем бизнесом, и именно он создает добавленную стоимость, рабочие места, платит налоги. Задача чиновников – помогать бизнесу, защищая интересы государственного уровня, в том числе национальную безопасность и интересы граждан.
Я всегда на своих лекциях говорю школьникам и студентам, что необходимо прислушиваться к себе, чтобы понять, есть ли в вас предприниматель. Если есть, оставьте сомнения и будьте предпринимателем. Если нет – подумайте, вы хотите работать в бизнесе или на госслужбе? Если сомневаетесь – идите в бизнес. Страна живет бизнесом.
Добавленную стоимость создают не министерства, не ведомства, не ЦБ.
– А если студент хочет работать именно в ЦБ, на что ему нужно обратить внимание?
– У нас очень жесткий отбор. Поэтому студент должен ориентироваться на какое-то конкретное направление работы в Банке России. Очень полезно заранее, за несколько курсов до окончания вуза, пытаться попасть на стажировку в ЦБ. Это не так сложно. Со многими вузами у нас есть сотрудничество в этой сфере, но можно направить и индивидуальную заявку.
Конечно, нужно обращать внимание на особенности нашей деятельности, мы достаточно публичны, чтобы сделать предварительные выводы о характере работы в Банке России на основе внешней информации. То есть к моменту окончания вуза студент должен знать достаточно много про ЦБ, потому что те экзамены или тесты, которые у нас сдают, предполагают знание нашей специфики. Если человек просто хорошо учился и получил красный диплом, не факт, что он пройдет наш внутренний ценз.
– Банк России – необычная организация. Строго говоря, это не госорган, и карьера в нем не госслужба. Но при этом Банк России решает задачи, определяющие многое для финансовой системы страны, и его сотрудники сталкиваются с частью ограничений, характерных для госслужащих. Как вы охарактеризуете особенности работы Банка России?
– Банк России независим в силу миссии, которую он выполняет, потому что отстаивает интересы держателей рублей и рублевых активов с точки зрения стоимости национальной валюты. Для того чтобы делать это эффективно, у нас есть собственный бюджет, который не зависит от бюджета РФ. Банк России частично выполняет функции коммерческого банка, обслуживая клиентов, проводя банковские операции, расчеты, платежи. Мы осуществляем эмиссию национальной валюты.
Таким образом, в двухуровневой банковской системе ЦБ – это банк первого уровня, но одновременно и мегарегулятор. То есть мы следим за банковской системой, за ее развитием, за страховым и пенсионным рынками, за другими сегментами финансового рынка, защищаем их от недобросовестных игроков.
– Какие технологии вы считаете актуальными, важными для развития госорганов и улучшения государственных процедур?
– Конечно, в руководстве государственного органа должны быть люди, которые обладают определенными практическими и теоретическими знаниями. Прежде всего, это знания по целеполаганию, построению корпоративной культуры, созданию бизнес-процессов. У государства очень много однородных задач, которые должны решаться в рамках установленного бизнес-процесса, и каждый раз придумывать бизнес-процесс под каждую задачу невозможно.
Поэтому человек, который возглавляет тот или иной орган, должен быть носителем определенной культуры, вовлекать в нее сотрудников, заботиться о том, чтобы правильные люди были на правильных местах. Но он должен также заботиться о том, чтобы были правильные бизнес-процессы, которые предполагают и обучение персонала, и автоматизацию, и самое главное – верное целеполагание, потому что в зависимости от цели будет по-разному устроен бизнес-процесс.
Если у нас цель в обработке обращений граждан – уложиться в 30 дней с ответом, то я не думаю, что качество таких ответов будет хорошим. Если цель «удовлетворить граждан, которые посылают запросы, при этом уложившись в 30 дней», это будет совершенно другой бизнес-процесс. Поэтому правильное целеполагание – это 50 % успеха. Дальше уже те прикладные менеджерские истории, которые достаточно хорошо описаны в деловой литературе. Есть важный элемент управления – корпоративная культура, предполагающая нефинансовую мотивацию, поддержание которой критически важно для эффективной работы.
– А если говорить не о руководителях государственных органов, а о рядовых сотрудниках или менеджерах среднего звена, что порекомендуете им?
– Трудовые отношения – это все-таки контракт. Работодатель обязан предоставить рабочее место и работу, а наемный госслужащий обязан эту работу сделать. Поэтому я думаю, что первично – это все-таки обязанность государства-работодателя обеспечить человека работой. Если человек обеспечивается работой, то от него требуется эту работу сделать. А вот неопределенность задач, отсутствие KPI, четкого целеполагания порождает большую численность госаппарата. Потому что, если задача конкретная, заранее спланирован бизнес-процесс, человек обучен, он будет делать свою работу нормально.
Людям, которые находятся внутри государственной службы, я бы порекомендовал проактивный подход к своей работе. Если человек хочет расти, он не должен ждать, когда его пошлют на какие-то курсы. Есть много литературы, человек может развиваться самостоятельно и быть инициативным.
– Многие госслужащие жалуются на переработки, невозможность уложиться в стандартную длительность рабочего дня. Что посоветуете?
– У группы «Наутилус Помпилиус» была фраза: «мерилом работы считают усталость». Все-таки мерилом работы должно быть достижение результата, а вовсе не количество потраченного времени и совершенно точно не физическая усталость.
Поэтому, возможно, стоит поменять бизнес-процесс и делать все легче, чем демонстрировать сидение на работе до глубокой ночи и работу по субботам. Хотя бывают ситуации, особенно у высоких руководителей, когда обойтись без этого невозможно. Вроде бы все настроено, но все равно приходится работать до позднего вечера. Опять же, у среднестатистического человека только пять-шесть часов продуктивного времени в день; все, что больше, скорее снижает мозговую активность.
– Особенность работы в Банке России: многие сотрудники имеют доступ к информации, к которой крайне чувствителен фондовый рынок, на обладании которой можно хорошо заработать. Как боретесь с этой проблемой?
