– Нет… Он исчез. Уехал и, наверное, больше никогда сюда не вернется.
– Никогда… – повторила Фрося и горько заплакала.
Ваня попытался утешить девочку, но разве существуют слова, которые помогают забыть настоящего друга? Конечно, нет. Поэтому, вздохнув еще раз, он поспешил за фонариком, чтобы Фросе было чуточку светлее, когда в полночь наступит кромешная тьма.
Дракончик покинул площадь и, не отрывая взгляда от мерцающих звезд, направился к дому. Внезапно он заметил яркую точку, которая, словно отколовшись от неба, стала расти, приближаясь с каждым мгновением… Миг – и, взмахнув шлейфом искр, словно огненным хвостом, она скрылась за плотной кулисой деревьев, как раз в том месте, где находилось скромное жилище маленького дракончика…
– Комета!.. Настоящая комета! – воскликнул Ваня и опрометью бросился домой, с ужасом представляя руины, которые могли теперь остаться от его дома.
Но нет, пещера была на месте, и лестница, и почему-то настежь открытая дверь…
– Бедокур! – закричал дракончик, увидев друга, который склонился над столом и что-то внимательно изучал при свете свечи в пожелтевшей от древности книге. – Ты вернулся! Вернулся! Пойдем скорее! Скорее на площадь! Фросе так страшно без тебя…
– Правда? – на мгновение просиял Бедокур, но затем вновь нахмурился и сосредоточенно сказал: – Не могу, Ваня! Сейчас не могу! Занят. Осталось только несколько часов… Потом…
Произнеся эти слова, Бедокур захлопнул книгу и, твердя что-то себе под нос, выскочил из пещеры. Дракончик бросился следом, но было уже поздно…
– Прощай, – прокричал его друг из темноты. – Прощай…
Прошла минута, стихли торопливые шаги, но Ваня все продолжал смотреть и смотреть на едва заметную узкую тропинку, ведущую к подножию отвесных гор…
Добравшись до первого скалистого уступа, Бедокур надел на шею бархатный мешочек и немедленно, не переводя дыхания и не останавливаясь, стал карабкаться вверх. Ветер пронизывал его насквозь, наносил резкие удары, и едва Бедокур успел уцепиться за камень на вершине, как ветер обрушился на него разъяренной снежной волной. Но Бедокур сумел удержаться. Цепляясь за невидимые выступы, пролезая в узкие щели, синий герой упорно пробирался вперед и вперед – и наконец далеко внизу увидел ущелье, которое когда-то было освещено Волшебной Звездой.
Теперь, перелезая со скалы на скалу, он принялся торопливо спускаться на дно глубокого ущелья. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем его лапки коснулись замшелого дна. Темнота плотно охватила героя, тишина окружила его звенящим кольцом, и только ветер, не признавая победы, гудел где-то высоко над землей.
Бедокур перестал дышать. Ему было очень страшно. Проведя лапкой по шершавой чешуйчатой скале, он нашарил маленький выступ и бережно положил на него погасшую Звезду.
Пора! Но нет, он медлил, раз за разом повторяя про себя волшебное заклинание – и наконец… Зажмурившись, Бедокур закричал, заглушая неистовое эхо:
– Вигилаверис! Иллюминабант ит сомно-о-о!
Тук-тук, тук-тук, тук… Что это? Сердце, конечно сердце и больше ничего. «Ничего…» – подумал он и в изнеможении сел, опершись спиной о скалу. Тук-тук, тук-тук, тук… А это что? Там, сзади, как будто что-то шевельнулось… Бедокур вскочил, оглянулся и прямо перед собой увидел… глаза! Красные с черными, быстро сузившимися зрачками глаза! Глаза огромного дракона, который поднял голову и смотрел прямо на него…
Бедокура охватил леденящий ужас; не помня себя от страха, он бросился бежать, но уже через несколько шагов споткнулся, ударился обо что-то головой и потерял сознание. Прошла минута, а может быть, и не одна… Наконец, почувствовав нестерпимый жар за спиной, он очнулся. Превозмогая боль, Бедокур открыл глаза и увидел, что в ущелье стало светло, как днем.
Он заставил себя повернуть голову, чтобы, несмотря на весь свой страх, вновь встретиться взглядом с драконом, но… Тяжелые, каменные веки закрылись, словно не выдержав ослепительного света, который теперь вновь источала Звезда!
– Горит! Она горит! Горит… – забормотал Бедокур, бережно убирая рубиновое сокровище обратно в – мешочек. – Только бы не разбить, только бы не разбить…
Твердя эти слова как заклинание, Бедокур выбрался из ущелья и вскоре спустился с горы, сорвавшись в конце с небольшого уступа и едва опять не потеряв от страха сознание. Но теперь боялся он не за себя. Совсем не за себя. А за Волшебную Звезду, чей рубиновый свет пробивался через бархатный мешочек.
– Цела?.. – с ужасом пробормотал он, поднимаясь на лапки. – Цела! Цела…
Только оказавшись у подножия темных гор, Бедокур заметил, что звезды исчезли. Небо заволокло облаками, и едва-едва он разглядел огни, тускло мерцавшие где-то далеко. Пошел снег. Не раздумывая, герой бросился вперед, напрямик пробираясь через покрытое сугробами поле, но никак не мог определить, где же он находится.
Он шел и шел, пока, наконец, с ужасом не понял, что заблудился. Утопая в снегу, он слышал, как его сердце бьется в такт с маленькой стрелкой, круг за кругом проходящей по циферблату часов на площади. Казалось, все было кончено, колокол с минуты на минуту должен был начать отбивать короткие двенадцать ударов, а потом… Неожиданно Бедокур почувствовал теплое дыхание. Прерывистое, частое дыхание, на которое был способен лишь один только нос…
– Заяц! – закричал он от счастья. – Мой друг! Мой спаситель…
На площади стояла оглушительная тишина. В страхе все жители Джингл-Сити потушили огни, оставив лишь один фонарь – тот, что теплился желтым светом, едва освещая циферблат старинных часов.
Время близилось к полуночи. Секунда, еще одна… Каждый, затаив дыхание, начал про себя обратный отсчет, и с первым многозвучным ударом колокола…
– Лестницу-у-у! Лестницу-у-у! – Крик Бедокура в клочья разорвал тишину.
Верхом на ослепительно-белом зайце он врезался в толпу, высоко-высоко над головой поднимая Волшебную Звезду, сиявшую рубиновым светом!
– Лестницу! Лестницу! – со всех сторон послышались голоса. – Скорее! Скоре-е-е!..
Девять ударов и тридцать ступеней! Раз, два, три…
Мгновение – и рубиновый свет озарил всю долину, и казалось, даже самый краешек полной луны!
Все были счастливы, так счастливы, что отказывались это понимать и только плакали, смеялись и спрашивали, где же так долго пропадал их герой.
В ответ Бедокур загадочно улыбался и, глядя на склеенную из осколков Звезду, отвечал:
– Далеко!..
Константин закрыл книгу.
– Конец, – помолчав, добавил он и смущенно взглянул на присутствующих.
Переполненный зал тут же взорвался аплодисментами, но не обычными, а легкими, частыми, как будто воздушными. Так хлопают дети. И писатель знал, что это самая прекрасная и желанная из всех наград.
Потом, как водится, он отвечал на многочисленные вопросы читателей, рассказывал о новых замыслах и раздавал автографы. В конце презентации ему вручили несколько огромных букетов.
