– Э-э-э, – протянул он. – Я, наверное, не туда попал.
– Подожди! – трубка прилипла к руке. – Не уходи! Я тебе еще главного не сказала. – На том конце повисла секундная пауза.
– Мне бы Артема, – выдавил из себя Веснушкин заготовленную заранее фразу. Он все продумал. Если подойдет мама, он себя позовет. Если он сам… Ну, тогда можно считать, что он проснулся.
А тут вдруг эта тетка…
– Тебя ждет встреча с Пиковой Дамой!
Трубка дернулась у него в руке, и Артем почувствовал на своей щеке чье-то морозное дыхание.
Вместо трубки в руке оказалась тонкая женская ладонь.
– Вот и свиделись, – от этого голоса Артем похолодел. Ладонь выскользнула из его руки, ледяные пальцы коснулись подбородка. – Ну, посмотри же на меня. Погляди, как я хороша!
Второй рукой Дама расправила плащ и накрыла им плечи Веснушкина. Под плащом было нестерпимо холодно.
– Ну, что ты? – Она пригладила на его голове волосы, но от этого они только еще больше встали дыбом. – Звал. Я пришла. А теперь и посмотреть на меня не хочешь? Я же не горгона Медуза. Это она испепеляла взглядом. В моих глазах одна любовь.
Она наклонилась, намереваясь посмотреть на Артема снизу. Но он зажмурился и зачем-то плотно сжал зубы.
– Так, да? – голос у Дамы стал злой. – Ты думаешь, делать мне больше нечего, как с тобой в прятки играть? А ну, смотри на меня! – Веснушкина уже в который раз за сегодняшний день оторвали от земли. – Иначе сгоришь!
Под ногами Артема оказался пылающий костер, и он полетел прямо в его центр.
– Мама! – заорал он, запрокидывая голову, надеясь за что-нибудь зацепиться. К нему стремительно приблизилось бледное лицо с огромными темными глазами. Руками он оттолкнулся от приближающейся к нему фигуры и выпал из кабинки.
Вокруг был все тот же пустырь. В телефонной будке билась не в силах сдвинуться с места Пиковая Дама.
– А ну, вернись, щенок! Немедленно!
Одной рукой держась за телефон, другой она стучала дверью, то открывая ее, то закрывая. Но, как и раньше, с места не двигалась.
– Вернись! – шипела Дама, в бессильной ярости царапая кабинку. – Сам вернись, иначе я тебя все равно достану!
Наконец она выдохлась и обессиленно повисла в воздухе.
– Соедини две половинки, – прошептала она. – Соедини! Я пришла не за тобой…
Дверь закрылась. По всему пустырю гулким эхом раскатился телефонный сигнал отбоя.
За спиной Артема послышалась возня.
На земле сидел Руслан и с кем-то ожесточенно боролся.
– Ах ты, зверюга! – сквозь зубы в ярости бормотал он. – Удрать хотел!
Между его рук мелькнул белый хвост.
– Хозяин, хозяин! Спаси меня! – заверещал зверек, заметив Веснушкина.
– Зачем ты его?
После встречи с Пиковой Дамой голова соображала плохо.
– Он хотел улизнуть! – пыхтел Руська. – Как эта тетка в кабине появилась, так он к кустам побежал.
– Тетка?
Лишь сейчас Артем заметил одну странность. Куда бы страх их ни приводил, они везде с кем-нибудь сталкивались. Заглянули в магазин – там вампир. Шли по улице, встретили Крюгера. Телефон разбился. А вместо самого себя он поговорил с Пиковой Дамой.
– Не верь ему, – зверек поджал ушки и выглядел сейчас очень удрученным. – Я ведь только помочь хотел…
– Помочь? – медленно начал Артем. – Значит, отблагодарить меня решил? Говоришь помнишь все то доброе, что для тебя сделали? Кормили тебя здесь хорошо. За ушком чесали. А случайно, не моими ли страхами ты кормился?
Зверек перестал дергаться и зло глянул на Веснушкина.
– И откуда только вы такие вредные беретесь? – прошипел он.
Руська держал свою добычу за горло, и говорить зверьку было неудобно. Но вдруг тело оторвалось от головы и упало на землю. Сама же голова осталась у Коновалова. Она-то и продолжала произносить слова.
– Сказано тебе было – испугаться! А потом сидеть ждать своей участи. Так нет же! Упираешься! Да, я твой страх! – Тело без головы развело руками. – Между прочим, я есть у каждого. Только кто-то со мной дружит, а кто-то гонит в три шеи.
Но неожиданно пейзаж стал быстро меняться. Вроде бы и Тема с Руськой, и зверек стояли на месте, только город вокруг них поехал. Дома ровной цепочкой укатили вдаль. Вокруг осталась безлюдная холмистая степь. На одном из пригорков одиноко торчала телефонная будка. Оттуда раздалась призывная трель.
– Вон твой перевал! – махнул рукой зверек. – Только ты туда не дойдешь. Тебя замучат твои же собственные кошмары. А я порадуюсь твоему неуспеху.
Замерший от удивления Руслан наконец-то выпустил говорящую голову, и та бодро покатилась в сторону тела, ожидающего в сторонке возвращения своей главной части.
Артем попытался сделать несколько шагов. Холм с будкой отодвинулся настолько же назад.
– В конце концов, это мой сон! – топнул ногой Веснушкин. – И здесь будет так, как я захочу.
Будка тут же оказалась рядом с ним. Телефон затрезвонил с новой силой.
– Нет! – Зверек оказался между ним и дверью в будку. – Ты туда не пойдешь. Хозяин, я же о тебе беспокоюсь! Страх для того и существует, чтобы оберегать. Не будь его, вы бы вечно совали руки в огонь, прыгали с двенадцатого этажа и попадали под автобусы! Только страх останавливает от безрассудных поступков. Из-за меня ты не будешь пользоваться шпаргалкой перед носом учительницы, не станешь съезжать по перилам, если по лестнице в это время поднимается завуч.
Артем протянул руку к двери.
– Не пойдешь ночью на кладбище, – из последних сил заорал зверек. – Не будешь разговаривать с незнакомцем с горящими глазами, не станешь драться с привидением, а спокойно от него спрячешься!
– Какой же это страх? – Около будки оказалась Лунева. Она доедала очередную порцию мороженого. – Это предусмотрительность. Можно предугадать последствия того, что делаешь. Конечно, если сунешь руку в огонь, будет больно. Это логика, а не страх.
– Не страх? – от возмущения зверек подпрыгнул. – А у кого коленки тряслись на контрольной по математике? Скажешь, не страшно было.
– Страшно, – невозмутимо кивнула Катька. – Но тебе, Веснушкин, моя бабка что сказала? Что тебя доконает твой же страх. Что ты его слушаешь?
И она запустила в зверька скомканной оберткой от мороженого.
– Ну, все! – Зверек прыгнул на все четыре лапы и выгнул спину. – Я разозлился!
Перед будкой, чуть не поранив Веснушкину руку, упала стеклянная стена.
– Я сказал – нет! Значит, нет!
Голос зверька стал приглушенным. Телефонного звонка было почти не слышно.
