– Папа?
– Тай! – вскрикнула Ливви. – Тай, не…
– Не слушай ее, – приказал Эндрю Блэкторн; и если еще оставались какие-то сомнения в том, что в Эндрю не до конца развеялись отцовские чувства, то теперь, когда Эмма услышала его голос, все стало на свои места. В голосе не было доброты – один только лед. – Подойди ко мне, Тиберий.
Тай сделал шаг, но тут Джулиан вытащил из-за пояса короткий меч и метнул его. Эмма внезапно вспомнила, как Кейт учила их бросать клинки метко и изящно, и Джулс всегда попадал в «яблочко».
Пролетев мимо Тиберия, клинок вонзился в грудь Эндрю Блэкторна. Мужчина широко открыл глаза, его серая рука стала нащупывать рукоять, выступавшую из груди… потом он качнулся и плашмя упал на пол.
Тиберий закричал, бросился к брату и заколотил кулаками по его груди.
– Нет! – задыхался он. – Зачем ты убил его, Джулс? Я ненавижу тебя, ненавижу…
Но Джулиан вряд ли чувствовал удары. Он не сводил глаз с мертвого отца. Диана Рэйбёрн стояла в стороне, в глазах ее светилась печаль.
– Тай, – Ливви схватила брата за рубашку и оттащила от Джулиана. – Тай, прекрати немедленно! Ему пришлось, Тай, неужели ты не понимаешь? Ему пришлось!
Пятясь, Джулиан наткнулся на мраморную колонну и сполз наземь. Плечи его сотрясались от глухих рыданий.
Моя королева.
Клэри неподвижно сидела на троне из слоновой кости. Она чувствовала себя ребенком на стуле взрослого. Трон был огромный, и ее ноги болтались. Руками она ухватилась за подлокотники, но пальцы не дотягивались до резных окончаний… только сейчас она разглядела, что они имеют форму черепа.
Себастьян расхаживал внутри защитного круга, то и дело останавливаясь, чтобы взглянуть на нее. Он достал из-за пояса длинный острый клинок и провел лезвием по ладони, по его пальцам заструилась кровь, капая на руны. Руны начали искриться. Клэри испуганно вжалась в спинку трона. Таких рун в «Серой книге» не было, она не знала их значения, хотя догадывалась, что может произойти.
Дверь в зал отворилась, и вошла Аматис в сопровождении двух шеренг Помраченных. Они выстроились вдоль стен с непроницаемыми лицами, но Аматис явно волновалась. Ее взгляд скользнул по Джейсу и устремился на хозяина.
– Лорд Себастьян, – обратилась она к нему. – Вашей матери в камере нет.
Себастьян нахмурился и сжал кровоточащую руку в кулак. Руны вокруг него горели холодным синим пламенем.
– Досадно, – произнес он. – Вероятно, нас опередили.
Клэри ощутила надежду, смешанную со страхом.
Аматис, казалось, не удивилась, увидев Клэри на троне; напротив, ее губы сложились в ухмылку.
– Хотите, чтобы я организовала поиск? – спросила она Себастьяна.
– В этом нет необходимости. – Он взглянул на Клэри и улыбнулся. Внезапно за спиной девушки что-то взорвалось. Она вздрогнула и обернулась. На экране, где она только что видела Аликанте, плелась паутина беспорядочных линий. – Границы закрываются, – объявил Себастьян. – Джослин никуда не денется.
– Стены двигаются, – простонал Магнус.
Они на минуту остановились, чтобы перевести дух. Колдун тяжело навалился на Алека. Юноша плохо представлял, куда им идти, но у него не было желания говорить об этом. Магнусу, кажется, стало совсем плохо. А теперь еще и это.
– Всё прекрасно, – вздохнул Алек и обнял колдуна за талию. – Нам надо пройти еще немного.
– Алек, – повторил Магнус, на сей раз твердо. – Это не галлюцинации. Стены двигаются.
Алек присмотрелся… и его объяла паника. Коридор наполнился пыльным воздухом; стены светились и дрожали, пол коробился. Потом коридор начал сужаться. Магнус ударился локтем о стену и зашипел от боли. В панике Алек схватил его за руку и притянул к себе.
– Себастьян… – выдохнул Магнус. – Это его проделки.
– Но не может же он повелевать всем!
– Мог бы… если запечатает границы между мирами. – Магнус побледнел. – Тогда он будет повелевать всем миром.
Изабель закричала, когда позади нее земля разверзлась; ей чудом удалось избежать падения.
– Иззи! – Иногда Саймон забывал о силе, которую получил, став вампиром.
Он дернул девушку, и они оба упали навзничь; над ними нависал готовый оторваться камень.
Изабель вскочила и потащила его за собой. Когда треснула стена и все вокруг стало оседать, они потеряли из виду Люка и Джослин. Саймон пытался справиться с отчаянием… он чувствовал, что это конец, им предстояло быть погребенными здесь.
– Не надо, Саймон. – Изабель тяжело дышала. Ее темные волосы казались седыми от пыли.
– Что «не надо»? – Земля вздыбилась, и Саймон покатился вниз; он не мог избавиться от мысли, что крепость пасет их, направляя куда-то.
– Не надо сдаваться.
Новый толчок распахнул ближайшие к ним двери, и они попали в какое-то помещение.
Изабель охнула. Двери тут же захлопнулись, и тряска утихла.
Сначала Саймон расслабился – кажется, опасность миновала, но потом не существующее у него сердце ёкнуло. Они очутились в полукруглом зале, вдоль стен выстроились Помраченные, напоминая ряд красных зубов. Пахло серой и кровью демонов. Тело одного из них лежало недалеко от дверей, а рядом – у Саймона пересохло во рту – лежал Джейс.
В круге сияющих рун, начертанных на полу, стоял Себастьян. Он ухмыльнулся, когда Изабель, вскрикнув, подбежала к Джейсу. Плечи девушки задрожали.
– Ну хватит, он жив, – раздраженно сказал Себастьян. – Та к распорядилась королева.
Изабель подняла глаза, и Саймон подумал, что в гневе она прекрасна.
– Королева фей? Когда это ее волновал Джейс?
Себастьян хлопнул себя ладонями по коленкам и рассмеялся; он пребывал в на редкость благодушном настроении.
– Не Королева фей, – произнес он. – Королева мира. И ты ее знаешь.
Он указал на подиум, и Саймон едва не упал. На подиуме стояли два трона; на троне справа сидела Клэри. Ее рыжие волосы ярко выделялись на фоне белого и золотого, словно языки пламени, лицо было неподвижным.
Юноша невольно сделал шаг вперед… и тут же перед ним выросли Помраченные. В центре стояла Аматис с копьем в руках, глаза сочатся злобой.
– Ни с места, вампир, – приказала она. – Ты не можешь осквернить нашу госпожу.
Саймон отшатнулся; Изабель переводила непонимающий взгляд с Клэри на Себастьяна.
– Клэри! – окликнул Саймон девушку; но она не шевельнулась, зато лицо Себастьяна потемнело, как грозовая туча.
– Не смей произносить имя моей сестры, – прошипел он. – Теперь она моя, и я не желаю ни с кем делиться.
– Да ты с ума сошел, – изумленно сказал Саймон.
