– Вы солгали потому, что знали, что он Джонни Ландис?
– Естественно. Я знала, что у меня будут неприятности, ведь мне было известно, кто его отец. Я обо всем этом уже рассказала лейтенанту Хэммонду!
– Я знаю. Может, Хэммонд даже и поверил этому, но только не я.
– Вы хотите сказать этим, что я лгунья?
– Частично, – согласился я. – Хэммонд прикрыл ваше заведение, потому что считает: там распространяются наркотики.
– Да знаю я это! Но он не нашел и следа каких-либо наркотиков, значит, был не прав.
– А может быть, и нет.
– Послушайте, – в отчаянии воскликнула девушка. – Этот тип облазил все углы моего подвала! Они все обыскали, обшарили всех посетителей! Они обыскали даже меня, для чего специально привозили женщину-фараона!
Она опять глубоко вздохнула, и ее привлекательные груди заманчиво колыхнулись.
– Говорю вам, если бы наркотики были, то уж эта матрона нашла бы их!
– В любом случае, по словам Хэммонда, вы можете завтра открываться.
– Очень мило с его стороны!
– Если, конечно, они не найдут наркотики, – добавил я.
– Я же вам только что сказала, что они ничего не нашли.
– Вы имели в виду, что они пока ничего не нашли. Полуночная уставилась на меня и не сводила глаз секунд пять, потом уголки ее рта медленно опустились.
– Что может означать эта глупая шутка? – выдавила она из себя.
– Ландис, папаша Ландис, оказывает на нас чертовски сильное давление. Требует немедленной поимки убийцы сына. Нашему отделу надо продемонстрировать какие-нибудь результаты, предпринимать какие-нибудь действия. Если полиции удастся накрыть местечко, где Джонни приобретал свою травку, это уже будет кое-что.
– Вы хотите подставить меня. Неужели вы…
– Точно, – мягко произнес я. – Я могу это сделать, не ударив палец о палец. Нам и нужно-то всего немного наркотиков, и они у нас уже есть. Останется только под присягой подтвердить, что мы нашли их в “Золотой подкове”.
– Но это же наглая ложь! Лжесвидетельство!
– Точно.
– Вы не посмеете… – она снова пристально посмотрела на меня. – Хотя нет, сможете, – сказала упавшим голосом девушка. – Ведь вы же из этих грязных, вшивых…
– Точно, – опять повторил я. – Но с другой стороны, я могу и не сделать этого.
– Это что, разновидность новой игры?
– Если вам угодно. Предлагаю вам сделку. Мы можем обвинить вас в распространении наркотиков и подтвердить это обвинение. Но мы не сделаем этого, если вы мне расскажете правду о Джонни Ландисе. Почему тот продолжал появляться в “Подкове”?
– Но я же рассказала всю правду тому фараону!
– О'кей. Пусть будет по-вашему. Я медленно встал и посмотрел на нее.
– Вам бы лучше еще что-нибудь надеть, так можно и простудиться.
– О чем это вы говорите? Мы куда-нибудь едем?
– В участок. Именно туда я вас доставлю прямо сейчас. Мы задержим вас как важного свидетеля на достаточное время, чтобы как следует организовать это дельце с наркотиками.
– Важного свидетеля? – голос ее дрогнул.
– Для начала, – радостно подтвердил я. – Вы сможете понемногу начать привыкать к решеткам: в тюрьме “Корона” их полным-полно.
Девушка прикусила губу.
– Если не хотите, чтобы я вас одевал, обижаться не буду, – великодушно заявил я.
– Я боюсь, – прошептала Полуночная дрожащим голосом. – Боюсь того, что может произойти… Если я расскажу вам всю правду, лейтенант, вы защитите меня?
– Несомненно. Буду всегда рядом с вами, если вы захотите.
– Вы слишком добры, лейтенант!
– А как насчет той правды, что вы собирались мне сказать?
– Вы что-то там говорили насчет выпивки, когда пришли… Виски?
– Отличная мысль, – согласился я.
Она направилась в кухню, и у меня опять появилась возможность наблюдать ее ритмично колышущиеся части тела. Вернулась она с двумя бокалами. Подала один мне, а сама устроилась в кресле напротив. Когда она садилась, пеньюар распахнулся, обнажив белоснежные бедра. Мне трудно было смотреть ей только в лицо.
– Вы заключите со мной сделку? – тщательно выговаривая слова, сказала девушка. – Вы должны поверить мне, что я ничего не знала до тех пор, пока не стало уже слишком поздно.
– Если бы я мог выразить это по-английски, я бы дал вам ответ. Полуночная отпила из своего стакана.
– Наркота.
– Наркота?
– Джонни Ландис приходил туда, чтобы покупать себе травку. Какой дурой я была! Я ничего об этом не знала, пока он сам мне не рассказал.
– Кто-то в вашем окружении снабжал его травкой? Девушка кивнула.
– Не только его одного. И не только травкой, но и героином, кокаином.., морфином. Всем и всех. Торговля наркотиками процветала, а я и слыхом не слыхала о ней.
– Пока Джонни вам все не рассказал.
– Пока он мне не рассказал, – повторила Полуночная.
– Почему же он вам все рассказал – только потому, что переплачивал за свою травку?
– У Джонни было слишком много желаний, – горько рассмеялась девушка. – У него появилась замечательная идея. Он объяснил мне, что кто-то по имени Оскар использует мое заведение в качестве центра распространения наркотиков. Он предложил мне помочь ему и поймать на крючок этого Оскара.
– Как он рассчитывал это сделать?
– Шантажом. Просто и чисто. Он собирался купить большое количество наркотиков у этого человека, а потом сделать под присягой заявление, что все эти наркотики он получал именно от него. Мы бы заявили этому человеку, что мы можем передать такое признание в полицию, если тот не будет отдавать нам шестьдесят процентов своей прибыли. Джонни бы получал сорок процентов, а мне бы оставалось двадцать.
– А какого мнения по поводу этой идеи были вы?
– Мне она совсем не понравилась. Я была хозяйкой законного заведения или по крайней мере думала, что являюсь таковой. И мне так нравилось больше. Первые пару раз, когда мы с ним беседовали, он был очень настойчив и логичен. Старался убедить меня, что риска никакого нет. Он сообщил мне, что его отец является владельцем газеты “Трибуна”. Объяснял, что отец не будет вмешиваться из-за страха газетной шумихи вокруг его имени.
При каждой нашей встрече он все уговаривал и уговаривал меня. И однажды в моем офисе обозвал меня дурой. Заявил, что если я не стану работать вместе с ним, он вполне обойдется и без меня. Джонни рассмеялся, когда я сказала ему, что пойду в полицию. “Они никогда не поверят, что вы ничего об этом не знали, – сказал он, – прикроют ваше заведение и на пару лет запрут вас в тюрягу”.
