— Кто же коней меняет на переправе?
— Слишком многоходовая и хитроумная у нас получается комбинация… Слишком много народу задействовано втемную… Слишком много зависит от поведения отдельных людей… Сложно…
— Кто предложил именно такую комбинацию?
— Я, — кивнул Денисов.
— И Русич… Мы на вас надеемся. Если дело завалится, так тому и суждено быть. Ты же знаешь, мы все понимаем и пенять не будем… Но ты справишься, Олег. Ты и Влад… Вы справитесь…
— Надеюсь…
— Только одно помни. — Гермес замялся, потом все-таки произнес: — Вы вступили на территорию тьмы… Все сокрыто. Все в тумане… Что стоит за «Луддитами»? Что это за система контроля?
— Подпольные организации. Корпорации. Тайные общества. Спецслужбы. Правительства. Может быть кто угодно, — развел руками Денисов.
— А за ними?
— Наверное, те, кто правит этим миром и о ком мы ничего не знаем вообще, — неуверенно произнес Денисов.
— Мы не знаем… За «Конторой» тоже кто-то стоит — ты не думал об этом, — неожиданно произнес Гермес. И у Денисова пробежал по спине озноб. Он почувствовал, что сейчас Главный оперативный координатор приоткрыл занавес, чуть-чуть, не дав ничего рассмотреть, но четко дав понять, что за занавесом кроется что-то большое и серьезное. Это была не оговорка. Гермес никогда не допускал оговорок. Он за свою долгую жизнь научился взвешивать каждое слово.
— Звучит очень обнадеживающе.
— Обычные люди — слепцы. Они ничего не знают о скрытых пружинах, двигающих вперед сложный и неуклюжий механизм цивилизации. Тебе повезло хотя бы боком приобщиться к тем, у кого глаза приоткрыты.
— Но я еще не научился видеть в полумраке.
— Когда-нибудь научишься. Иногда приоткрываем пыльную портьеру, за которой скрываются кукловоды… Наш мир гораздо сложнее, чем кажется.
— Интересно, куда ведет вершина пирамиды? Кто главные кукловоды?
— Никто не знает. Есть теория, что инопланетяне через эти скрытее социальные механизмы правят землей.
— Серьезно?
— А что — гипотеза не хуже других. — Гермес посмотрел на Денисова и улыбнулся. Обнадеживающе. И немного иронично. — Ну, в общем, вы здесь работайте. А мне, старику, домой пора. Грелка. Вечерний чай… Только в курсе дела меня держите.
— Обязательно…
Гермес отбыл на скромной «Волге» с пуленепробиваемыми стеклами. Следом за ним пристроилась машина прикрытия.
Денисов проводил машины взглядом. Разговор возымел странное действие. Гермес, как и Эскулап, видимо, был шаманом. Во всяком случае Денисов ощутил, что неуверенность, нервозность, усталость куда-то ушли. Осталась уверенность в своих силах и в своей правоте.
— Объект «альфа» начал кружева плести, — сообщил по рации старший наружки, когда Денисов вернулся в штабной зал. — Что будем делать?
— Он вас проявит. Отпускайте, — решил Денисов.
Казак досадливо поморщился:
— Сейчас бы контакт засечь. Все бы сразу на места стало…
— Мы их и так не упустим. Пусть пока погуляют… Мы из всех сделаем.
— Твоими бы устами да мед пить, Олег.
— Сделаем, Казак. Еще как сделаем.
* * *
У Ануприенко болела голова. День выдался тяжелый. Вместе с директором ФАГБ и еще парой генералов он побывал в Совете по безопасности. Потом вся компания отправилась к руководителю Администрации президента. И везде приходилось оправдываться. Виноваты. Упустили. Враг будет повержен, победа будет за нами…
По оперативной информации чеченцы решили пока оставить Москву в покое и переключиться на другие города. В их обширных планах на очереди был Санкт-Петербург. Помощник Ануприенко по самым деликатным поручениям вылетел вчера в Турцию. Там встретился с самим Вахой Абдулмуслимовым по кличке Колченогий, потерявшим в боях под Даргуном руку и ногу, но до сих пор коптящим небо во зло всему живому. Отец чеченского террора вовсе не отлеживался в грузинских аулах, как утверждали средства массовой информации, а изнывал от жары на вилле с высоким бетонным забором около Стамбула под присмотром турецких спецслужб. Разговор между чекистом и одним из самых известных полевых командиров состоялся далеко не обнадеживающий. Позавчера Ануприенко смог прослушать его запись.
— Ты забыл о наших договоренностях? — спрашивал полковник.
— Я ничего не забываю, — отвечал отрывисто Абдулмуслимов. — Но я не могу приказать птицам не летать.
— Если твои птицы будут и дальше так гадить, то мы начнем рушить гнезда, — напирал полковник. — Ты это реально понимаешь?
— Я-то понимаю…
— Короче, ты признаешься, что не способен контролировать шахидов?
— Их только Аллах может контролировать. И Казбек Дергаев, который заявил, что является моим кровником.
— Тогда сдай нам Казбека. И его черных вдов!
— Неправильно это.
— Брось играть в правоверного мусульманина, Ваха!
— Ладно, что-то попытаюсь придумать…
После долгих переговоров Ваха сдал две «лежки» шахидских групп Дергаева — одна из них была в горах, другая — под Гудермесом. «Лежки» были зачищены силами армейского спецназа. Итог — девять трупов воинов ислама, из них пара начинающих шахидов. Но ситуации этот локальный успех не изменил.
Ануприенко с прискорбием вынужден был констатировать, что управляемая нестабильность управлялось все хуже и хуже. После встреч на Старой площади ближе к вечеру генералу пришлось отправиться на Рублевский тракт. Там в неприлично огромном и безвкусно роскошном доме он выслушал много неприятного от очень важного, но малоизвестного в широких кругах лица:
— Все далеко заходит. Мне кажется, мы теряем нити управления кризисом…
— Ничего мы не теряем, — возражал Ануприенко.
— Разве?.. И мы опять ощущаем противодействие. Несколько наших важных наработок были нивелированы. Вы установили, кто нам мешает, генерал? — Слово «генерал» важная основа произнесла с сарказмом, неприятно резанувшим Ануприенко. Намек ясен — нет ничего более непрочного, чем должности и регалии.
— Установили. Есть некая скрытая структура…
— О которой мы слышим несколько лет… Когда это закончится?
— Думаю, в ближайшее время что-то прояснится, — холодно произнес Ануприенко.
Он не выносил, когда с ним говорят с высоты папского престола, разве что туфлю целовать не дают. Посмотрев в узкие глаза-щелки вельможного собеседника, который считал, что ухватил бога за бороду, Ануприенко подумал: «А не зачистить ли и тебя, сволочь такую. Не ты первый, не ты последний…» Впрочем, эту мысль он отогнал. Не навсегда, просто пока отодвинул подальше. Через некоторое время, возможно, он еще вернется к ней.
Ближе к вечеру генерал получил сообщение от своего резидента. Тот, штатный негласный сотрудник Федерального агентства государственной безопасности, бывший сотрудник службы внешней разведки, за последние три года развил бурную деятельность. Создал агентурную сеть в коммерческих структурах, преступных организациях и правоохранительных органах. Он-то и нашел людей, способных добыть кое-какую информацию на «Пирамиду». Для него, в отличие от Ануприенко, обнаружить существование в России подобной структуры было настоящим шоком. И он упорно и изобретательно продолжал тянуть эту тему, преисполнившись злого азарта.
