– У которого на рыбу страшная аллергия была?
– Точно. Сейчас мамочка от Вани откажется и снова на аборт засобирается. Лучше бы мужики детей рожали! Толку было бы больше!
– Куда вам! – Женя сохраняла удивительное спокойствие. – Вы же на треть организма недоделанные особи.
– Это почему?
– Вся начинка нижнего таза отсутствует. А эти… как их… семенники, яички – вообще вынесены за пределы тела, потому что сперматозоиды зреют только при температуре ниже тридцать шесть и шесть. Придаток к организму. Как видеомагнитофон к телевизору. Вообще-то и встроенные плееры научились выпускать…
– Ой, ой, ой! Не строй из себя шибко умную. «Встроенные» – это про клонирование? Подумаешь, научились оплодотворенную яйцеклетку вживлять. А кто ее оплодотворил?
– Донор. Анализы хорошие, паспортные данные значения не имеют.
– Я папочке скажу, как ты его донором обозвала!
– Доносчик! Где он, папочка-то? Ищи-свищи.
– И папа Ваня, похоже, накрылся. Боишься, что мамочка опять избавиться от нас захочет?
– Нет. Если мамочка уже не рассматривает нас рыбами или инфузориями, то и убивать не станет. Точно тебе говорю! Как женщина.
И, не давая брату возможности отреагировать на последнее утверждение, начать издеваться «какая ты женщина», она быстро перевела тему:
– Катрин эта распутная в чем-то и симпатична. Она нам родственница в каком колене?
Все люди в той или иной мере родственники, общие предки имеются. Шура любил вычислять. Вот и теперь высчитал, что у мамочки и Катрин была общая назад десять раз «пра» – прабабушка, которая жила на территории современной Дании.
Катрин потребовала Ваню, будто речь шла о бесхозной вещи, которую первой нашла Нина, но распорядится лучше Катрин.
– Отдай мне Ивана! Я все для него сделаю! В лепешку разобьюсь.
– Бери, – горько улыбнулась Нина. – Ваня очень хороший и заслуживает счастья.
«Я ради него, – мысленно продолжила Нина, – разбиваться в лепешку не стану. Есть только один человек, которому я способна принести любые жертвы. Но ему мои подвиги не нужны. В лепешку для него уже разбиваются. Надо студентам этот фразеологизм пояснить».
Тугая пружина, охватившая сердце Катрин со вчерашнего вечера, вмиг ослабла. Сердце билось часто от волнения, но снова легко и свободно.
– Кипятку подольешь? – спросила Катрин севшим голосом.
– Что? – не поняла Нина, которая мучительно думала, как ей теперь поступить.
– Еще кофе можно? Сиди, я сама чайник подогрею.
– Да, пожалуйста, – ответила Нина и замолчала.
Катя заварила свежий кофе себе, зеленый чай Нине, села напротив, поднесла чашку к губам, шумно втянула горячий напиток.
– Смотрю на тебя, Нинка. С бухты-барахты вздумала за Ваню идти. Ты, часом, не беременная?
Катрин действительно тонко и хорошо чувствовала людей. Нине врать не хотелось, сделала неопределенный жест, который легко читался как подтверждение.
– От Сереги?
Нина кивнула.
– И он сдрейфил? В кусты убежал? – удивилась Катрин.
Нина снова кивнула. Ей казалось, что Сергей именно так и поступил. Но подлости тех, кого любишь, всегда ищешь оправдания.
Поэтому Нина сказала:
– Его тоже можно понять. Двое маленьких детей, последняя дочь только родилась.
– У Сереги? – недоверчиво переспросила Катрин. – Первый раз слышу.
– Они не в Москве, в Санкт-Петербурге живут.
– Все равно странно! – упорствовала Катрин. – Кто-нибудь из промальпов знал бы.
– Сведения точные, от родственников Сергея. Не хочу больше об этом говорить. Катя! Ой, Катрин, извини. Язык не поворачивается звать тебя на иностранный манер.
– Да это я для понта выдумала. Зови Катькой. И Ванечкина мама, – с гордостью поделилась, – меня Катенькой зовет!
– Тетя Нина замечательная.
Нина усмехнулась, вспомнив, как мама и ее лучшая подруга долго пытались их с Ваней поженить. До сих пор по телефону часами болтают, конспирируют. И при этом – «Катенька».
– Ты что-то хотела спросить? – снова верно угадала Катя.
– Да. У тебя какое образование?
– Законченное среднее. Думаешь, рядом с Ваней без высшего западаю?
– Примерно.
– Я и сама думаю на биологический поступать, чтобы он мог со мной парой-тройкой идей перекинуться, а я не сидела глупой куклой.
– Биологический – не самый лучший вариант. Во-первых, у Вани исключительный интеллект и гигантский объем знаний. Ты никогда его не догонишь. Я видела сокурсников, которые пасуют, не могут постичь его логики. Во-вторых, ты сама признавалась, что математика, то есть точные науки, а также гуманитарные даются тебе плохо.
– Так мне всю жизнь диспетчером у промальпов?
– Нет. Я как раз веду речь о том, что тебе нужно выбрать вуз и, соответственно, профессию, которая отвечает складу твоего характера. Это в-третьих, – мягко показала Нина, что перебивать – невоспитанно. – Подождешь? Переоденусь, уже пора выходить. Договорим по пути.
Катя невзлюбила Нину с первой минуты, да и до сегодняшнего утра ее ненавидела. Большого ума не требовалось, чтобы понять: и Нина питает к ней чувства, далекие от теплых.
Но вот теперь они ехали в троллейбусе, в метро, и Нина говорила о том, что Кате стоит подумать о факультетах, на которых готовят специалистов по пиару, рекламе, дистрибьюции. Сейчас время поступления на подготовительные курсы, но хорошо бы протестироваться у специалистов, понять, какой объем знаний отсутствует. При финансовой возможности – заниматься с репетиторами, что гораздо продуктивнее.
И это говорила Нина, у которой своих проблем под завязку! Залетела, то есть забеременела, но не жалуется. Предлагает подумать о факультете общественных отношений ее института, обещает помощь.
– Нинка! Ты настоящий друг! – прочувствованно воскликнула Катя, когда они прощались в переходе метро. – И еще. Не делай аборта!
– Почему? – слабо улыбнулась Нина.
– Потому что те, кто не побоялись и родили, всю жизнь себя за это благодарят. А тем, что не родили, и вспоминать нечего. Я Ваньке сколько влезет, то есть вылезет, рожу!
– До свидания, Катя! – Нина поцеловала ее в щеку и пошла в свою сторону.
3
Нина поймала себя на мысли: я буду вспоминать об этом времени, как о затянувшемся приступе шизофрении. Когда умер папа, невольно думала: сегодняшняя жуткая боль пройдет, обязательно станет легче. В тяжелые минуты мозг подбрасывал спасительные обещания про избавление от мук в будущем. И он, ее мозг, обладал сильной инерцией долженствования поступков. Если уж нацелилась на что-то, будь любезна действовать. Говорят, подобная инерция – типично женская черта. Мужчина легче перестраивается, в новых условиях ищет новые решения. А женщина на условия внимания не обращает, коль втемяшила что-то в голову, будет упорно добиваться.
