– Здорово! – воскликнула Наталка. – А почему у нас на станции никто не выходит и никто ничего не продает?
– Потому что две минуты. Еле успеешь чемоданы выгрузить. Ты лучше скажи, зачем крапиву рвать? Неужели мы из нее будем платья вязать?
– Какие платья? Ты что, с ума сошла?
– Мультфильм такой есть – «Дикие лебеди». Ты разве не смотрела?
– Мультфильмы для детей маленьких, а я только взрослое кино смотрю.
– И сказка такая есть. Там принцесса, чтобы спасти своих братьев, вяжет им из крапивы рубашки. А братья у нее – заколдованные. Они днем – лебеди, а ночью – люди. Их колдунья заколдовала. Если принцесса сошьет им рубашки из крапивы и наденет на каждого, то чары колдовские спадут, и они принцами станут. Только она крапиву на кладбище рвала.
– Вот еще глупости. Никогда не видела крапивы на кладбище. Мама, если сорняк малюсенький заметит, сразу вырывает. Мы все время на кладбище ходим, ухаживаем за могилами. Бабушка Тереза не может за могилами следить – ей тяжело, мы помогаем. Кто же из родных позволит так запустить? Мертвые могут живых проклясть, если о могиле не заботиться.
– Правда?
– Не знаю, может, и враки. Но тетя Тамара так говорит.
– А зачем тогда ей крапива?
– Отвар делать – у кого из женщин плохие волосы, тетя Тамара им крапиву дает, очень помогает. Если крапивой голову намазать, то много волос вырастет. Мне тетя Тамара всегда обещает голову крапивой намазать, если я мыть не буду. И пить тоже можно – кровь останавливает вроде бы, но я точно не помню. А пожилые люди крапивой ноги лечат – хлещут себя по ногам, чтобы аж горели. Не знаю, как они это терпят, но вроде бы помогает. Спроси у тети Тамары, она тебе лучше расскажет. Только не зли ее, а то она так может крапивой по попе дать, что потом до вечера не сядешь – чесаться будешь.
Наталка намотала на руку полотенце, тяжело вздохнула и потянулась к корням. Она рвала проворно, только периодически вскрикивала.
Я тоже намотала на руку полотенце и залезла рукой в кусты.
– А‑а‑а‑а! – закричала я.
– Поплюй на руку и слюну разотри, так легче будет, – посоветовала подружка.
Я сорвала всего несколько веток, которые Наталка отбросила – старые, не подойдут. Я была вся в волдырях и чесалась. Так что две корзины Наталка нарвала без меня.
– Вот. – Наталка поставила корзины перед тетей Тамарой. – И не говорите, что это я виновата. Пусть мама вас ругает, а не меня!
Я все еще не понимала, о чем идет речь и почему Наталка такая злая.
– Ох ты боже мой! – ахнула тетя Тамара, посмотрев на меня.
Видимо, я выглядела совсем ужасно.
– Ладно, бегите на Терек, окунитесь, – разрешила тетя Тамара.
– А рыбу можно ловить? – уточнила Наталка.
– Да делайте что хотите, чтобы я вас до вечера не видела, – махнула рукой тетя Тамара.
Мы с Наталкой выскочили за ворота, пробежали до поворота, но она вдруг затормозила.
– Ты чего? – удивилась я.
– Здесь что-то не так. – Наталка села на корточки, сорвала подорожник, послюнявила его и приложила к разбитой коленке.
– Что не так? – не поняла я.
– Тетя Тамара нас отпустила на Терек? И ничего не сказала, так? И даже разрешила ловить рыбу, так? Не бросилась тебя лечить? И нам ни за что не влетело, так?
– Ну, так, – кивнула я. – Это ведь здорово. Разве ты не хотела на Терек?
– Вот именно! Но кто же разрешит ловить рыбу? Да тетя Тамара бы мне голову открутила только за одну мысль об этом! И ты себя еще не видела. Да разве тетя Тамара бы тебя такую выпустила за ворота? Ты бы сейчас в кровати с примочками лежала! Значит, что-то случилось.
– А что могло случиться?
– Что-то страшное и ужасное. Это же тетя Тамара! Она тебя в волдырях увидела и то не обратила внимание. И мамы дома не было. Значит, что-то с папой. Побежали!
– Куда?
– Узнаем, где папа был в последний раз.
Мы сбегали сначала к Костику, потом к Дамику и Тимуру. И уже всей дружной компанией пришли к Мишке. Наталка каждый раз рассказывала про тетю Тамару, разрешение идти ловить рыбу на Терек, про крапиву, показывала на меня в качестве доказательства и говорила, что здесь точно что-то не то. Мальчишки кивали и обещали помочь.
Дамик слышал от взрослых, что дядю Давида видели на юбилее, а Тимур вспомнил, что из другого села приезжал автобус с родственниками.
– Ладно, я все узнаю, – сказал Мишка.
Он зашел в дом, где был юбилей, и вышел достаточно быстро.
– Автобус еще два дня назад уехал. Говорят, что дяди Давида в нем не было. Они не помнят. Да, дядя Давид на спор барашка выиграл. Обещали деньгами отдать.
– И где теперь папа? – Наталка чуть не плакала.
– Вот где. – Мишка показал газету, которую держал за спиной.
На первой странице была фотография – дядя Давид в папахе и бурке в окружении детей. И подпись: «Дети села разучивают народные песни».
– Надо маме показать. Спасибо, ребят! С меня – ножик счастливый для метания и леска с крючками! – крикнула Наталка, и мы побежали домой.
Дома уже была тетя Соня, которая сидела на кухне и плакала. Рядом хлопотала тетя Тамара. Вот именно что хлопотала – варила кофе, протирала стол, что-то переставляла. В печке что-то клокотало и булькало – тетя Тамара варила свои целебные отвары. Перед тетей Соней была высыпана гречка, которую она перебирала, но никак не могла сосредоточиться на занятии – медленно водила пальцем по скатерти, выписывая невидимые узоры.
– Успокойся, найдется, – говорила тетя Тамара.
– Никто не знает, где он, – отвечала тетя Соня. – Я все село оббегала. Никто не знает и не видел.
Она перекладывала зернышки в две кучки, но все время путала, в какую именно класть плохие, а в какую – хорошие.
– Мы знаем, – торжественно и громко заявила Наталка, поскольку наше возвращение осталось незамеченным, и положила на стол газету.
– Что это? – удивилась тетя Тамара.
– Мы знаем, где наш папа. Он здесь! – ответила Наталка.
Тетя Соня взяла газету и поднесла к глазам.
– Это не он. Ты что? Давид никогда не носил ни папаху, ни бурку. Да и народные песни он не знает. Что это за дети вокруг него? И откуда у тебя эта газета?
– Нашли, – ответила Наталка, решив на всякий случай не выдавать друзей.
– Смотри, – сказала тетя Тамара, нацепив на нос очки, – это в том селе, откуда люди на юбилей приезжали. Значит, он сел в автобус и уехал с ними.
– Откуда вы про автобус знаете? – Наталка обиделась, что не ей принадлежит новость.
