– Ты что? В голове бульон и вообще все самое вкусное! – удивилась Наталка, когда я ее об этом спросила.
Тетя Соня и предположить не могла, что, поручая ощипать курицу, наносит мне моральную травму, что эта куриная голова будет мне по ночам сниться. Наталка, как и обещала, молчала. Но когда нужно было ощипать или выпотрошить курицу, отправляла меня на зимнюю кухню вязать салфетку или тереть песком кастрюли, а сама быстро все делала. Еще она мне рассказывала, что на большие праздники – свадьбы, юбилеи – забивают барашка. Обязательно живого. Только тетя Соня не любит, когда у них во дворе барашка режут. Потом кровь долго смывать надо. Лучше всех режет барашка тетя Тамара – она одним махом может голову отрубить. Мало кто из мужчин на такое способен. Но тетя Тамара тоже не любит резать, поэтому редко соглашается. Говорят, что если она барана зарезала – хотя, конечно, это мужское дело, женщинам только кур можно резать, – то мясо сладким получается. Ходят слухи, что знахарка такой заговор знает, после которого мясо всегда мягкое, и блюда из него – самые вкусные. Но она только за большие деньги на это соглашается.
Из кустов появился Мишка с гусем под мышкой и Тимур – без добычи.
– Он меня ущипнул, зараза, – прокомментировал свой провал Тимур. – Больно так! Синяк будет, мать точно догадается.
– А где Костик? – ахнула Наталка.
– Так он же не может бегать, наверное, там и лежит, – ответил Тимур.
– Надо его забрать. Нас никто не видел? Он вроде не кричал «атас».
– Точно никого не было, – сказал Дамик, – я только видел, как машина мимо по дороге проезжала. Фары светились.
– И я машину видел, – сказал Тимур.
– Я за ним пойду, – сказал Мишка. – Я его привез, мне его и выручать. Ждите. Если что – свистну два раза.
Мы сидели над гусями и ждали возвращения ребят. Скоро мы услышали свист, но сигнал прозвучал только один раз – длинно и протяжно.
– Что это значит? – Наталка подскочила наместе.
– Я не знаю, – ответил Тимур. Дамик тоже пожал плечами.
Ни Мишка, ни Костик не появлялись.
– Ладно, чего так сидеть? Давайте гусей запечем, – скомандовала Наталка.
Я сидела около костра, который разжег Тимур, и смотрела за тем, что делают остальные.
Наталка проворно обмазала гусей глиной, которую набрала у реки. Костер прогорел, и Тимур засунул гусей в яму.
– Чай будешь? – спросила Наталка.
Я только успевала удивляться – Наталка, как волшебница, достала из своих штанов эмалированные кружки, Тимур притащил котелок, а Дамик заранее набрал ягод для чая.
Напиток был очень вкусным. Я даже не стала спрашивать, из каких именно ягод ребята его сварили.
Мы сидели у костра и ждали, когда запечется гусь.
Мишка появился неожиданно. Один. Все подскочили, и я тоже. Сердце билось так, что аж выпрыгивало из груди. Да, я только сейчас поняла, что означает это выражение.
Мишка плюхнулся молча возле костра.
– Ну, рассказывай уже, – потребовала Наталка. – Это ты свистел? Что значит один раз?
– Что мы не вернемся. И чтобы вы не высовывались, – ответил понуро Мишка. Наталка заботливо предложила ему чай.
Мишка, прихлебывая, начал рассказывать. Когда он вернулся за Костиком, там уже стояла машина. И два мужика допрашивали Костика, что он там делает. И почему орут гуси. Костик сказал, что катался на велосипеде, устал, прилег отдохнуть, а почему орут гуси – он понятия не имеет. Наверное, спугнул, когда на велосипеде ехал.
– Встань, когда со взрослыми мужчинами разговариваешь! – потребовал один из них. – Ты чей будешь? Кто твой отец?
Костик кое-как поднялся, но молчал. Мужик понял, что ничего не добьется, и так, шутя, скорее для виду, дал Костику пинка под зад и велел отправляться домой – поздний вечер, а он один в поле. Костик от пинка рухнул на землю. Мужик, как оказалось, попал ровно по ране. И Костик немедленно оказался в луже крови. Даже пошевелиться не мог, только стонал. Мужик перепугался и все спрашивал: «Откуда кровь? Почему кровь? Я ж не сильно ударил!»
– А дальше что? – спросила Наталка.
– Ну, я появился. Сказал, что за другом приехал, узнать, куда он запропастился. Мол, катались вместе, да Костик отстал.
Костик лежал и стонал уже сильно.
– Это вы его так? – спросил я у мужиков. – За что? Его родители ждут, а вы его до крови избили. За то, что гуси заорали?
Мужик, тот, который пендаля дал, чуть сам рядом с Костиком не лег. Ну, мы загрузили Костика в машину и повезли к тете Тамаре. А куда еще? Оказалось, что у него швы разошлись. Пришлось заново зашивать. Тетя Тамара этим двум мужикам такое сказала, что у меня уши в трубочку свернулись. Она им за ребенка пообещала кару наслать страшную и проклятие, чтобы больше ни на одного пацана даже руку не смели поднять, не то что ногу! Еще пообещала перелом ему на ногу наслать.
– Она мировая, тетя Тамара, – сказал Мишка. – Сразу поняла, что мы за гусями ходили, но не выдала нас. Даже пригрозила этому, который пендаля дал, помимо перелома чирей на заднице наколдовать, чтобы он сесть не мог. Все правильно она говорила. У парня свой отец есть, он его и накажет, если надо. А эти мужики пусть сначала своих сыновей родят и вырастят, а потом им поджопники раздают. Ну, пока она Костика заново зашивала, его родители прибежали. А вы же знаете, какая у Костика мать. Тетя Луиза тому мужику чуть голову не оторвала. Она на него кинулась, лицо расцарапать обещала, так тетя Тамара еле ее удержала.
Мужики тете Луизе про гусей пытались сказать, что, мол, наверняка воровали пацаны, поэтому гуси и кричали, только тетя Луиза орала на них так, что они про гусей быстро забыли. Тетя Тамара от себя добавила. В общем, они обещали отцу Костика шифер привезти, сколько потребуется. И тете Тамаре тоже.
– Тетя Тамара про нас не спрашивала? – спросила Наталка.
– Спрашивала, – ответил Мишка. – Особенно про Каринку спрашивала. Я сказал, что Каринка в порядке. И я вас домой провожу. Больше ничего не говорила.
А тетя Луиза сказала, что, если кто-то про ее сына еще слово дурное скажет или про гусей вспомнит, она кинжал возьмет и тому пятую точку сама распорет.
– Зыкинско, – кивнула Наталка.
Я даже дышать боялась. Рядом со мной сидел Мишка. И я гордилась тем, что он такой смелый. А еще тем, что он проводит меня до дома. Пусть даже с Наталкой и пусть даже потому, что пообещал это тете Тамаре. Но ведь проводить до дому – это можно считать свиданием? Это ведь знак, что я ему нравлюсь? У меня так заболел живот, что начала кружиться голова. Мне очень хотелось потерять сознание, но я не могла подвести Наталку. Да и тетя Тамара бы меня точно убила, если бы ей, помимо окровавленного Костика, еще и меня на ночь глядя привезли. Еще мне очень хотелось пойти домой рядом с Мишкой. Пусть бы он даже не держал меня за руку – я уже знала, что это неприлично. Я так размечталась о проводах, что не вникала в то, о чем говорят другие. Ребята гадали, когда поправится Костик, накажет ли его тетя Луиза и расскажет ли она другим мамам о гусях. Наталка говорила, что нужно подождать, когда Костик сможет ходить, и только тогда идти на рыбалку.
