Ночнолап бросил мох в кучу, виновато взглянул на Щербатую и поплелся следом за своей скандальной наставницей.
Клокоча от ярости, Щербатая подобрала мох и отнесла его в ямку. Да, она поступила неправильно, когда позволила Ночнолапу пойти за мхом, но ей было все равно.
«Я бы с превеликим удовольствием вцепилась бы Лисохвостке в морду, чтобы сбить с нее хоть немного спеси!»
- Полегче, - промурлыкала Полынница, похлопав ее хвостом по плечу. - Пойди, возьми из кучи кусочек повкуснее да успокойся немного!
Щербатая бросила в ямку последний комок мха и выскочила из палатки. Первыми, кого она увидела, были Клокастый и Лисохвостка, сидевшие рядышком на краю поляны. Лисохвостка что-то возбужденно рассказывала глашатаю, размахивая хвостом и тряся усами.
«Жалуется на меня», - догадалась Щербатая, когда оба воина подняли головы и уставились на нее.
Сделав вид, будто ей безразлично, о чем шепчутся за ее спиной, Щербатая прошествовала к скудной куче с добычей и вытащила себе землеройку. Когда она присела, чтобы подкрепиться, к ней подскочила Калинка.
- Ты слышала о новом котенке в детской? - взволнованно спросила она.
- Разумеется, - рявкнула Щербатая, бросив грозный взгляд на сестру.
- Все в племени думают, что это сыночек Лисохвостки, - продолжала Калинка, заговорщически понизив голос: - Ты только взгляни на них с Клокастым! Она ни на шаг от него не отходит, а он, похоже, наконец-то согласился принять ее ухаживания!
Новый приступ бешенства охватил Щербатую. Ей захотелось вскочить и заорать на всю поляну: «Нет! Ломака мой! И Клокастый тоже мой!»
Но она пересилила себя и продолжила жевать землеройку, не чувствуя вкуса.
- Нет, ты скажи, кем нужно быть, чтобы отказаться от собственного котенка? - продолжала Калинка, не скрывая своего изумления.
- Кошкой, которая хочет стать глашатой при Клокастом, - подсказала Зола, подходя к ним вместе с Лягушником. - Лисохвостка всегда была честолюбивой. Наверное, она посчитала, что котенок помешает ей занять выгодное местечко. - Она повернулась к Лягушнику: - А ты что скажешь?
- Я не слушаю сплетен, - буркнул кот. - Да и какая разница? Кто бы ни был матерью этого малыша, он скоро подрастет и станет оруженосцем. Тогда наставник заменит ему и отца, и мать. - Воин махнул хвостом. - Впрочем, я не могу осуждать кошку, которая от него отказалась. Будь я королевой, я бы с ума сошел от мысли о том, что надо просидеть шесть лун в детской!
Щербатая бросила недоеденную землеройку и со всех лап помчалась в палатку.
- В чем дело? - испуганно ахнула Полынница.
- Все племя сплетничает о моем Ломаке! - простонала Щербатая. - Все думают, будто его мать Лисохвостка!
Вопреки ее ожиданиям, Полынница почти не удивилась.
- Но… почему тебя это так задевает? По- моему, пусть лучше племя считает Ломаку сыном Лисохвостки, чем думает, будто его матерью была одиночка, бродяга или домашняя кошка.
Щербатая вздохнула, понимая, что старая целительница, как всегда, права.
«Так-то оно так, но мне это все равно что коготь в сердце!»
Она бросилась на свою подстилку, свернулась клубочком и попыталась уснуть, но тоскливая пустота в животе, где еще недавно пихались котята, не давала ей покоя до самого утра.
Шли дни. Однажды Щербатая вернулась в лагерь с полной пастью корня кервеля и увидела выходящую из детской Ящерку. Она остановилась, как вкопанная, гадая, почему королева оставила котят без присмотра. Солнцецветик подбежала к дочери.
- Котятки открыли глазки, - промурлыкала она, жмурясь от радости. - И Ящерка решила в первый раз вынести их на воздух.
- Надеюсь, она не слишком поторопилась, - пробурчала Щербатая.
«Я волнуюсь только потому, что я целительница! - заверила она сама себя. - Это мой долг!»
- Все будет хорошо, вот увидишь, - сказала Солнцецветик. - Смотри, какой славный денек!
Несколько котов уже сидели у детской, ожидая первого выхода котят. Калинка, Орех и Ржавница в нетерпении царапали когтями землю, а Зола и Волкогрив стояли чуть поодаль. Из своей палатки выглядывали трое старейшин.
Первыми из детской выбежали Олененок и Куделинка. Они остановились прямо перед детской и вытаращили глазенки, изумленно оглядываясь по сторонам. Маленький Мокрик, самый щуплый и слабенький из всего помета, с опаской последовал за братом и сестрой и несколько раз повел носиком, прежде чем шагнуть на поляну. Поколебавшись еще немного, он вдруг решился, бросился вперед, упал и кубарем покатился по песку.
Появление котят было встречено всеобщим восхищенным мурлыканьем. Все новые и новые коты выбегали из палаток, чтобы полюбоваться новыми членами племени Теней. Грязноцап гордо подошел к Ящерке и лизнул ее в ухо. На вечно недовольной морде королевы появилось что-то похожее на гордость, ее глаза просияли, и она с явным удовольствием слушала восторженные возгласы своих соплеменников.
«Может быть, она все-таки будет гордиться своими детками?» - со слабой надеждой подумала Щербатая, стоя позади всех и жадно ища глазами своего Ломаку.
Он вышел последним и часто заморгал от яркого света. Его темная полосатая шерстка стояла дыбом, ушки стояли торчком. Ломака был младше своих молочных братьев и сестры, но почти не уступал им ростом и шириной плеч.
- Вот славный малыш! - услышала Щербатая одобрительный голос Мышастого.
Оленуха одобрительно кивнула:
- Уже сейчас видно, что из него вырастет сильный воин.
Щербатая зажмурилась, наслаждаясь похвалами, которые племя щедро расточало ее сыну. Но несмотря на всю свою материнскую гордость, она все равно ясно слышала, что в одобрительных словах ее соплеменников не было подлинной теплоты.
«Наверное, это из-за того, что они не знают, кто его мать», - грустно подумала Щербатая.
Ее опасения подтвердились, когда в разговор вмешалась Янтарница.
- Как вам кажется, он похож на бродягу? - понизив голос, спросила она. - Что-то не верится мне, что его мать Лисохвостка! Где это видано, чтобы мать отказывалась от собственного сына!
Мышастый одобрительно буркнул.
- Лично я не вижу в нем особого сходства с домашними, но даже если это так, то вспомните, что в свое время говорили о Клокастом!
Больше Щербатая не могла это слушать. Стиснув зубы, она повернулась, чтобы уйти, но неожиданно столкнулась со старой Пташкой.
- Что-то ты совсем нас забросила, - проворчала старуха, укоризненно качая головой. - Раньше тебя, бывало, за хвост из нашей палатки не вытащишь, а теперь нос воротишь!
Щербатая виновато понурилась. Действительно, в последнее время она нарочно обходила палатку старейшин стороной, опасаясь, что остроглазая и въедливая Пташка догадается о ее положении.
