– Не часто такое увидишь, – довольно кивнул Ларион.
– А как чаще бывает? – поинтересовался Стефан, не в силах оторвать взгляд от догоравшего дирижабля.
– Как? Да постреляем друг в друга, пока не надоест, и по норам раны зализывать. Для нас ведь больше страшны пехотные пушки, а вовсе не пули с чужих дирижаблей. Да и от наших бомб куда больше толку, чем от этих пневморужей. Стреляем так… для острастки. Потому и удивительно, что мы его в землю вогнали.
– Зачем же тогда вообще нужны дирижабли, если вы даже друг друга уничтожить не можете?
– Как видишь, иногда всё же случается. А нужны мы исключительно как телега вот для них! – Ларион красноречиво кивнул в сторону ящиков с бомбами. – Вот когда увидишь, что внизу творится, когда мы их бросаем, вот тогда и поймёшь. – Выглянув в окно, Ларион неожиданно заволновался. – Странно… почему мы не разворачиваемся домой?
Продолжая набирать высоту, «Августейшая династия» летела курсом на показавшиеся уже совсем рядом горы. Их белые шапки приближались почти на одном уровне с дирижаблем, и уже ощутимо чувствовалась болтанка от завывавшего средь вершин ветра. Гондола раскачивалась, скрипела, потрескивала ходившим ходуном полом и норовила взбрыкнуть, сбив Смородина с ног. Он взглянул на Стефана, которого уже ощутимо укачивало и, отвернувшись, спросил:
– Ларион, что это за горы?
– Карпаты. За их вершинами венгры. Я догадываюсь, что командэр Юлиус решил предпринять ответный визит. Там близ местечка Унешты находятся эллинги их дирижаблей. Если бы ты знал, как я восхищаюсь нашим генералом! – неожиданно расчувствовавшись, признался Ларион. – Покажет он сейчас венграм! Вот увидишь, ещё как покажет!
Сбросив ещё пару тонн водяного балласта, «Августейшая династия» резво набирала высоту и вновь нырнула в серевшие над головой облака. Смородин явственно ощутил их сырость, а затем в глаза ударило яркое солнце. Болтанка исчезла, и в окнах опять показались, будто хлопья сахарной ваты, клубы простирающихся внизу туч. Они летели одни. Сколько ни всматривались вдоль горизонта Миша с Ларионом, но ни одной точки дирижабля больше не увидели. Внизу проплыли чёрные скалы да белые хребты перевалов, а затем их вновь сменили леса. Разрывы в облаках исчезли, и дальше «Августейшая династия» летела над сплошным непроницаемым полем, похожим на бескрайние снежные долины. Так продолжалось больше часа, а затем внезапно она начала снижаться и в окнах опять потемнело, а в грузовом отсеке запахло озоном. И тогда Смородин вновь увидел командэра Юлиуса. Генерал хлопнул дверью, пропустил вперёд офицеров в таких же красных киверах и заслонил собой пробивавшийся из камбуза свет. Бой с венгерским дирижаблем преобразил командэра – от недавней невозмутимости и надменности не осталось и следа. Теперь его лицо порозовело и он азартно потирал руки.
– Прекрасно, аэронавты! – генерал одарил команду кривой улыбкой, отчего его лицо исказилось в замысловатом оскале.
– Рады стараться, ваше превосходительство! – тут же рявкнуло в ответ из разных углов.
– Сегодня превосходный день! Право, я даже удивлён! С самого начала нам сопутствовала удача! Мы оказались первыми, кто взлетел. Нам благоприятствовал ветер и удалось подойти к противнику против солнца. Они заметили нас слишком поздно, и, судя по всему, удача и дальше шла рядом – мы перебили венграм тяги управления! Чем всё это закончилось, вы видели сами! Уж и не знаю, кто из нас угодил её величеству фортуне, но она сегодня явно на нашей стороне!
– Герр командэр, так ведь день новобранца! – со знанием дела усмехнулся боцман. – Определённо, везунчик кто-то из них!
– Ты так считаешь? – Генерал задумался и, будто впервые увидев, взглянул на оказавшихся рядом Марко и Прохора. – И кто же?
– Не могу знать, ваше превосходительство! Но обязательно узнаю, не будь я ваш боцман Томас Лаптев!
– Что ж, возможно, ты прав. Но я не намерен и дальше отпускать фортуну, а потому мы ответим венграм тем, чем они собирались удивить нас. Внизу, под нами, стоянка прилетевших к нам дирижаблей. Но, как и наша, она хорошо охраняется пушками с лафетами, приспособленными для стрельбы вверх. Бомбить из-под облаков опасно, а выше – мы ничего не увидим.
– Прикажете готовить клетку? – как отлично вышколенный сторожевой пёс, боцман старался наперёд угадать ход мыслей хозяина. – Если помните, в прошлый раз опускали серба Ивана. Хотя ему потом пальцы шомполами разгибали, чтобы отцепить от клетки, но он от страха хотя бы не проглотил язык, как это случалось с другими.
Командэр Юлиус качнулся с пятки на носок и неожиданно возразил:
– Нет! Ты ведь сам сказал, что сегодня день новичка, вот из них и выбери самого смелого.
Боцман растерянно улыбнулся, решив, что генерал изволит шутить.
– Ваше превосходительство, эта работа не для новобранца! Пусть и есть средь них счастливчик, но кого-то, отличающегося особой отвагой, я не заметил. Простите мою дерзость, герр командэр, но мы лишь напрасно потеряем время.
– Ты, Томас, несообразителен и не умеешь использовать то, что тебе уже известно. А вот я считаю, что для того, чтобы шпионить, нужна незаурядная смелость!
– Шпион?
Обернувшись к Смородину, боцман смерил его с головы до ног и переспросил:
– Вы полагаете, он справится, ваше превосходительство?
– Готовь клетку!
Командэр чётко выполнил поворот кругом и исчез так же стремительно, как и появился. Боцман Томас проводил его смиренным взглядом и, растерянно разведя руками, произнёс:
– Как прикажете, герр командэр! Как прикажете…
Миша догадался, что по генеральскому капризу ему отвели какую-то незавидную роль, но какую – у него не возникло ни малейшего предположения. Возможно, это было как-то связано с тем, что его упорно считали шпионом, а потому потребуют что-нибудь опознать на территории противника. Но, встретившись взглядом с боцманом, Смородин понял, что дело куда серьёзнее. Впервые боцман Томас Лаптев глядел на него с сочувствием.
– Ничего… – Он похлопал Мишу по плечу. – Ты, главное, пойми, что всё вовсе не так и опасно, как может показаться. Это раньше бывало, что клетка обрывалась, но потом мы заменили верёвку на пеньковый канат двойной вязки.
– Что ещё за клетка?
– Дело вот в чём! – охотно взялся объяснять боцман. – Командэр Юлиус решил сбросить эти бомбы, – он красноречиво постучал по одному из ящиков, – на место стоянки венгерских дирижаблей, пока они связаны боем с нашими. Но опуститься ниже облаков мы не можем, потому что нас тут же подожгут зажигательными ядрами.
Томас подтолкнул Смородина к дверям, ведущим в командный отсек, продолжая разжёвывать известные любому аэронавту истины:
– Отказаться ты не можешь, потому что непослушание генерал расценивает всё равно, что спички на борту. Кстати, клетка – это его изобретение. Его превосходительство довольно скор на подобные выдумки. Так вот, «Августейшая династия» будет лететь в облаках, а тебя в клетке спустят под нижний край. С земли ты будешь незаметен и по переговорной трубе укажешь – куда подвернуть и когда бросать бомбы. Ничего сложного, если только у тебя не заячья душонка. Хотя не у каждого выходит. Но запомни – командэр трусов не любит. В лучшем случае, он отдаёт их на другие дирижабли, которые и летать-то толком не могут. Ну а в худшем, сам понимаешь…
