Диана полагала, что Энни-то Гил точно держит в курсе всех последних новостей, и тактично обходила молчанием эту тему. Но вот кому не доставало такта, так это матушке Гильберта – прямой, жизнерадостной и немного… беспечной даме, которая, к явному смущению Энни, взяла себе в привычку спрашивать её при встрече, нет ли свежих новостей от Гила…
Делала она это неизменно в присутствии целой толпы народу, и голос её звучал так многозначительно, что бедная Энни густо краснела и, запинаясь, отвечала: «Н-нет, свежих не было!» А все вокруг, включая миссис Блиф, думали, что она просто по-девичьи теряется при подобных разговорах.
В остальном, лето выдалось славным; в июне к ней даже нагрянула Присцилла, и девушки весело провели время вместе. Когда же она уехала, на смену ей, на весь июль и август, прикатили домой мистер и миссис Ирвинг, Пол и Шарлотта Четвёртая. Жилище Эхо вновь наполнилось весельем; само эхо по ту сторону реки изрядно потрудилось, подхватывая весёлый смех, который не смолкал в саду среди елей.
«Мисс Лаванда» нисколько не изменилась, разве что только в лучшую сторону, став ещё милее и привлекательнее. Пол её обожал, и они прекрасно ладили друг с другом, на радость их друзьям.
– Не зову её мамой просто из принципа, – сказал он Энни. – Ведь так люди обращаются к своим настоящим матерям. Как учительница, вы понимаете, что я имею в виду… Так вот, я решил, что буду звать её… матушка Лаванда. Она ведь самый близкий мне человек после отца. Я… даже люблю её ЧУТОЧКУ больше, чем вас, моя дорогая учительница!
– И всё это вполне естественно, – с улыбкой подхватила Энни.
Полу исполнилось тринадцать лет, но для своего возраста он был довольно рослым мальчиком. Его лицо и, в особенности, глаза, по-прежнему поражали своей красотой; он продолжал смотреть на мир сквозь розовые очки, и всё виденное преломлялось сквозь призму его фантазии. Они с Энни наслаждались прогулками по лесам, полям и берегам. За это время они ещё больше сблизились, эти две «родственные души».
Шарлотта Четвёртая заневестилась… Она теперь укладывала свои волосы в потрясающую причёску «помпадур» и с некоторых пор отказалась от детских голубых ленточек и бантиков, которые носила раньше. Но веснушек на её лице не поубавилось, носик был всё таким же вздёрнутым, и она беспрестанно широко улыбалась.
– Вам ведь не кажется, мисс Ширли, что у меня появился такой же акцент, как у всех янки? – с беспокойством спросила она. – Скажите мне правду, мэм!
– Я не заметила его, Шарлотта!
– И я этому несказанно рада! Дома мне говорили, что он у меня появился; думаю, просто некоторым хотелось вывести меня из себя! Не нужен мне этот американский акцент! Против самих янки, мисс Ширли, я, конечно, ничего не имею. Они вполне цивилизованные люди. Но подавайте мне всякий раз Остров Принца Эдуарда!
Первые две недели в Эвонли Пол провёл со своей бабушкой, настоящей Ирвинг во всех отношениях. Энни встретилась с ним, сразу после его приезда, и поняла, что он ждёт не дождётся того момента, когда можно будет помчаться на берег. Ведь Нора и Золотая Леди, и Матросы-Близнецы всегда ждали его там!.. Он торопился поскорее расправиться со своим ужином. Ему не терпелось увидеть маленькое личико Норы, с тоской разыскивавшей его повсюду. Но в сумерках с берега вернулся совсем другой Пол. Всё его возбуждение исчезло без следа.
– Вы что, не нашли своих «скальных человечков»? – спросила Энни.
Пол тряхнул каштановыми кудрями и покачал головой. Ему было грустно.
– Ни Матросов-Близнецов, ни Золотой Леди я там не обнаружил. На берегу мне удалось увидеть лишь Нору, но она совсем не та, что была раньше. Она так изменилась!
– Нет, Пол, это вы изменились, – заметила Энни. – Вы стали взрослым, а «скальные человечки» играют только с детьми. Боюсь, Матросы-Близнецы никогда больше не приплывут к вам на волшебной лодке из жемчуга под парусом из лунного света… И вы не сможете услышать, как Золотая Леди играет на своей золотой арфе. Даже Нора уже больше никогда не станет встречать вас на берегу! Вот так мы становимся взрослыми, Пол, – такой ценой! Вы покидаете Волшебную Страну навсегда.
– Вы двое только и знаете, что молоть чепуху, – сказала старая миссис Ирвинг, полуснисходительно, полуукоризненно.
– Вовсе нет! – Энни серьёзно покачала головой. – Мы просто становимся такими мудрыми-премудрыми, а жаль… Ведь ты многое теряешь, когда усваиваешь «золотое правило взрослых», а именно, что язык нам нужен для того, чтобы скрывать свои мысли.
– Всё это – чушь! Он дан людям для того, чтобы они делились друг с другом полезной информацией, – так же серьёзно возразила миссис Ирвинг. Она никогда ничего не слышала о Талейране и не поняла этой «игры слов».
Первые две счастливые недели золотого августа Энни почти не покидала Жилище Эхо. Пока она дневала и ночевала здесь, ей совершенно случайно удалось подтолкнуть друг к другу двух голубков – Людовика Спида и Теодору Дикс. Если бы не «его величество Случай», Людовик так бы и ограничивался ленивыми ухаживаниями, но о том, как всё это произошло, наш дорогой читатель может узнать во всех подробностях из книги под названием «Эвонлийская хроника»… Арнольд Шерман, старый друг Ирвингов, прибыл в Эвонли почти одновременно с ними, и от этого их жизнь стала ещё веселее.
– Как славно мы провели время! – весело заметила Энни. – Я чувствую себя совершенно отдохнувшей. А через пару недель меня вновь встретят Кингспорт, Редмонд и Пэтти-Плейс! Знаете, мисс Лаванда, Пэтти-Плейс – это райский уголок! У меня словно два дома: один – в Грин-Гейблз, а другой – в Пэтти-Плейс. Но… куда ушло наше лето? Кажется, и дня не прошло с того весеннего вечера, как я вернулась домой с букетиком ландышей и фиалок в руках… Когда я была маленькой, лето для меня тянулось бесконечно долго; ему не видно было конца. Но теперь оно промелькнуло, как «мимолётное видение», как сказка, которая кончилась слишком быстро.
– Энни, а с Гильбертом Блифом вы всё такие же добрые друзья, какими были прежде? – вдруг спросила мисс Лаванда.
– Гильберту я всегда буду другом.
Мисс Лаванда покачала головой.
– Чувствую, у вас что-то не так, Энни. Простите мне мою дерзость, если я попрошу рассказать вас, в чём, собственно, дело. Вы поссорились?
– Нет. Просто… Гильберту уже нужна не только моя дружба, а большего я ему дать не могу.
– А вы в этом уверены, Энни?
– Абсолютно!
– Мне очень, очень жаль.
– Интересно, почему все думают, что я должна выйти замуж за Гильберта Блифа? – передёрнула плечами Энни Ширли.
– Потому что вы созданы друг для друга, Энни! Это – ваша судьба, и куда бы вы, не старались от неё сбежать, она всё равно вас найдёт! И это факт!
Глава 24. Появление Джонаса
«Проспект-Пойнт,
20 августа
