– Последнее желание можно? – шепотом проговорил он.
– Валяй. – Егор не сводил глаз с машин: внедорожник обогнал «бэху», встал боком, захлопали дверцы.
– Похорони меня как человека, – попросил Федерат, – как положено, по-людски. И я сделаю все, как ты хочешь. Думал, там, – он дернул подбородком куда-то вбок и вверх, – придется за все платить, но ошибался. Это мой грех, я и отвечу.
– Обещаю. – Егор толкнул Федерата перед собой, навстречу четверым, что стояли у машин. Троих он знал неплохо, встречались уже, и в ресторане, и в зоопарке. А крайний слева блондин так вообще за родственника сошел бы: это его с напарником Дуська чуть в клочки не разнесла. И вот нате, снова свидеться довелось. Федерат оступился, Егор удержал его, не давая упасть, двое охранников двинули вперед, Егор шел им навстречу, поглядывая на Орехова.
Выглядел тот неважно: бледный, небритый, с мятой физиономией, он равнодушно щурился на Егора, а на Федерата глянул всего раз и отвернулся. Послышались голоса, один мерно бубнил что-то, а второй резкий, требовательный. Егор отодвинул Федерата вбок, попытался разглядеть, что там такое происходит у черных машин, но дверца хлопнула, и голоса смолкли. Зато Орехов точно проснулся, оттеснил охранника в сторонку и направился к Егору.
Поравнялись с машинами, блондин и второй, что топал рядом, подошли, взяли в «коробочку». Первый ловко обхлопал Федерата, второй обыскал Егора, вытащил «стечкина» из кобуры и положил на крышу внедорожника. Они разошлись по сторонам, но далеко не отходили, Орехов топал навстречу и досадливо морщился, глядя себе под ноги: песок и глина пачкали дорогую обувь. Федерат опустил голову и точно ничего не замечал вокруг, потом тяжело вздохнул, покачнулся и повалился на колени. На помощь ему никто не спешил, сил у Чурсина уже не оставалось, и он глухо кашлял, зажимая ладонями рот.
Орехов остановился напротив, еще раз оглядел Егора, мельком глянул на Федерата, и тут снова хлопнула дверца, и Егор увидел Вику. Она стояла у заднего колеса внедорожника, приподнялась на носки и смотрела на них. Из машины выскочил водитель, толкнул Вику обратно, но – как показалось Егору со стороны – получил локтем по ребрам и отвалил, но недалеко.
– Что за хрень? – Егор перевел взгляд на Влада. Тот засунул руки в карманы и разглядывал Федерата. Чурсину было не до того, он отплевывался после приступа, и на песке рядом было полно бурых пятен.
– Это он. – Егор встал сбоку от Федерата. – Как мы и договаривались. Получите.
– Смешно. – Орехов растянул бледные губы в улыбке. – Я оценил. Значит, ради вот этого бомжа я выехал в пять утра и едва не заглох в грязи?
Влад наклонился, брезгливо глянул на Чурсина и с нескрываемой злостью на Егора.
– Ты кого мне приволок? – готовясь сорваться в крик, проговорил Влад. – Что за бомжатина, я ради нее сюда тащился? Зачет тебе, Егор. Хотел посмеяться напоследок, так поздравляю – тебе это удалось. И невеста твоя пусть посмеется, – Влад мотнул головой в сторону внедорожника, – и дружок твой. Я, как ты просил, всех привез…
– Он убил твоего отца. – Егор оборвал Орехова. Глянул на Вику, что так и стояла у двери и поправляла волосы, растрепанные ветром, на Юрку, что нарисовался рядом. Тот ссутулился, вжал голову в плечи и глядел куда-то вбок и уж смеяться точно не собирался.
– Чего? – Влад шагнул к Егору. – Что ты несешь… Этот…
– Он убил твоего папашу-могильщика, прострелил ему голову из СВД, и ты сам все видел. Я даже скажу, почему он это сделал…
Влад застыл на месте, его точно под дых ударили. Он не сводил с Егора глаз, но злость во взгляде исчезла, осталось удивление и обида: дескать, я просил тебя никому не говорить, а ты выдал мою тайну…
– Мой отец тоже ангелом не был, но им время выбора не оставило. И даже тогда каждый для себя решал, останется он человеком или, как твой папаша, будет прятать в чужие могилы трупы бандитов или одиноких стариков, за которых некому заступиться. За деньги, разумеется, Влад, за очень большие деньги. Если бы не наша сделка, я бы отпустил его, – Егор положил Федерату руку на плечо, – но ты забрал все, что у меня было. Я выполнил что обещал, теперь твоя очередь.
Влад не двигался, так и стоял, держа руки в карманах, лишь побледнел немного и косо глянул на охрану. Те, как дрессированные псы, разошлись, но Егор ловил на себе их взгляды. Глянул на Вику, что ничего не слышала, на охранника, что стерег каждое ее движение, на сонного Юрку, на Влада.
– Сдурел? – проговорил тот. – Ты что городишь… Какие трупы, какие старики? У моего отца магазины были на вокзале и в центре, он колбасой торговал, просто колбасой и прочей дешевой жрачкой для быдла…
Федерат дернул головой, но промолчал, Влад глянул на него, скривился, как от кислого, и отошел вбок. Но Чурсин повернулся в ту сторону, сел на песок и, уже не скрываясь, рассматривал Влада. Егор подошел к Орехову и тихо сказал:
– Не поверишь, но есть свидетели, они все помнят, Влад, остались еще люди, и память о себе папаня твой оставил долгую. У меня есть свидетель, брат директора «Северного», он прятал трупы по распоряжению твоего отца, и есть человек, который может показать место на кладбище. Для экспертов не составит труда установить, когда и кто там был похоронен. Хреново ты подготовился, тебе город надо было сперва напалмом выжечь, а уж после мне предъявы кидать. Влад, я тебя закопаю на фиг, тебе Агата родной матерью покажется в сравнении с тем, что с тобой прокурорские сотворят. Думаю, твой хозяин из области откажется в тот же миг, когда все узнает. Подумай, Влад, хорошенько подумай. Мне терять нечего, в отличие от тебя…
Орехова точно по лицу огрели, он пошел пятнами, сжал зубы, на лбу выступила испарина. Орехов молчал, но взгляд не отводил, смотрел на Егора в упор и проговорил сквозь зубы:
– Ты ничего не докажешь…
– Ошибаешься, – улыбнулся Егор, – ошибаешься, Влад. Считаешь, раз твои люди воткнули Филатову нож в печень, то решили все проблемы? Думается мне, что, когда откроются новые обстоятельства, эта деталь придаст пикантность всему сюжету. Не в твою пользу, разумеется. История будет громкой, я постараюсь…
Орехов точно и не слышал Егора, покачивался, придерживал разлетающиеся волосы рукой, потом поднял камешек и запустил его в ближайшую лужу. По темной воде пошли круги, вылетела из-за бытовки мелкая птица, неподалеку раздался металлический звон: там бульдозер налетел ножом на нечто, доселе скрывавшееся в груде песка.
– Не докажешь, – повторил Влад, а у самого дрожали губы, – ты ничего не докажешь, это все брехня… Ты чего пялишься на меня, урод? Что тебе надо? Я не подаю…
– Похож, – проговорил Федерат, и Влад осекся.
– Что?..
– Похож, говорю, сволочь. В точности, как твой папаша был, только ростом выше…
Чурсин поджал ноги, оперся ладонями на песок и наблюдал за Владом. Тот сунулся вперед, отшатнулся, глянул на Егора, на Чурсина, на охрану, и парни подошли на шаг ближе. А Федерат прикрыл глаза и начал раскачиваться на месте, точно дервиш, входящий в транс, прикрыл глаза и говорил, ни к кому не обращаясь:
