– Сколько? Сколько тебе пообещали за меня, дрянь? Сколько, спрашиваю? Я тебе больше заплачу, в два раза, если скажешь им, что я ушел! Последний раз спрашиваю – или пристрелю, гадина, мне терять нечего!
И сам себе был противен – думал, что Светка его и правда ждала и в разлуке даже готовить научилась. Как же, он только сейчас сообразил, что она просто разогрела готовое, из магазина, а психовала не от чувств к своему бывшему, а, оказывается, ждала звонка, вернее, денег.
– Сотку! – простонала Светка. – Сто тысяч, если ты придешь и я продержу тебя полчаса.
– Кто, сука? Кто тебе заплатил? Кто, дрянь, говори, или я тебе руку сломаю.
И сломал бы, от ярости он с трудом сдерживался, но Светка была тут ни при чем. Об этой дуре знали многие, но только одно: что она существует. А адрес ее и телефон только три человека – Павлов-старший, Юрка и Вика. Круг стал еще уже, и от этого стало так тошно, что хотелось умереть.
– Не знаю! – пьяно хныкала Светка. – Я не знаю, честно! Позвонили вчера, предложили денег, если я сообщу, когда ты у меня появишься. Я сказала, что мы расстались…
Звучало правдоподобно, во всяком случае, в плане звонка от неизвестного. Насчет суммы она, конечно, соврала и – сто очков – торговалась как на рынке в страхе продешевить.
– Дешевка ты. – Егор отпустил Светку. – Неблагодарная тварь. Забыла, из какого дерьма я тебя вытащил?
– А ты! – вскинулась Светка, спешно застегивая халат. – Ты кто? Ты три года мной пользовался, три года! Надо мной все смеялись, я на работу ходить не могла – одна из всех не замужем! На меня пальцем показывали… А ты обманул меня, я уже приглашения раздала…
Егор не слушал ее, кинулся в ванную, вытащил из стиралки пистолет, быстро оделся, а деньги и кольцо рассовал по карманам, выскочил в коридор, прикидывая, сколько времени у него осталось. Получалось, что нисколько, с лестницы уже несся грохот шагов, слышались голоса. Светка увидела в руке у Егора пистолет, вытаращила глаза и застыла, прижавшись к стенке.
– Мне терять нечего, – повторил Егор, – или скажешь им, что я ушел и получишь в два раза больше денег, или…
Он щелкнул предохранителем и бросился в комнату, огляделся по сторонам и, не найдя ничего лучшего, отодвинул зеркальную створку шкафа и кое-как поместился там, закрылся изнутри. Замер, затаив дыхание, чувствовал себя персонажем дурного анекдота: возвращается муж домой из командировки, а там…
Хлопнула дверь, послышался приглушенный Светкин голос, потом еще чужие – говорил какой-то мужик, но Егор, как ни старался, не мог разобрать ни слова. Он сосредоточился на одном – не выпасть из шкафа, доверху забитого барахлом, пакетами и коробками. Макушкой он упирался в полку, та тревожно потрескивала, сверху свешивалось что-то полупрозрачное, с блестящей бахромой, она качалась перед носом, задевала его, и Егор зажмурился, точно это могло помочь.
– Ушел! – ревела в голос Светка. – Пять минут назад! Не знаю куда, не сказал! Я сделала, как вы велели, предупредила…
Ах ты дрянь – предупредила она. Значит, позвонила, когда он в душе отмывался, а потом морочила голову. Егор задержал дыхание, чтобы не расчихаться от пыли, прислушивался к звукам за створкой – там были трое, а то и больше. Один, судя по звуку шагов, подошел очень близко, стоял напротив, и их разделяло лишь зеркало. Егор поднял «стечкина», прислонил дульный срез к створке примерно на уровне груди оппонента. Грохот выстрела, пуля плюс осколки – неплохой фейерверк должен получиться.
– Дура! – проорали рядом. – Не могла его в постель затащить? Я что, учить тебя должен? Теперь понятно, почему ты ему надоела и он другую девку выбрал…
Светка всхлипывала и что-то там лепетала в свое оправдание, а Егор насторожил уши, ловил каждое слово ее «гостей». Другую девку выбрал – это еще одно лыко в строку, вернее, в пользу последней версии: лишь самые близкие знали об этом треугольнике: он, Вика и Светка. И один уже мертв, второй – кандидат в покойники, а вот третий, четвертая…
– Пошли! – донеслось глуховато из коридора. – Зря прокатились.
– Долго ехали! – выкрикнула вдруг Светка. – И вы должны мне заплатить, хотя бы половину!
Голоса примолкли, слышно было, как бубнили несколько человек, но Егор к торгу не прислушивался. Выждал, когда захлопнется входная дверь и звякнет цепочка, вывалился из своего укрытия и стащил с головы легкую пеструю тряпку, швырнул Светке в лицо. Та попятилась, подхватила накидку, скомкала и сказала почему-то шепотом:
– Все, ушли. Я сделала все, как ты сказал…
– Тебе заплатили? – Егор поставил «стечкина» на предохранитель и убрал в кобуру. Светка следила за каждым его шагом, глуповато улыбнулась и вытаращила глаза:
– Нет, ну что ты глупости говоришь, какие деньги…
Врала она при этом или нет, Егору было все равно. Он вытащил пачку купюр, отсчитал сколько договаривались и кинул деньги на стол. Светка мигом подобрала их, сложила аккуратной стопочкой, сжала в кулаке. И пошла следом за Егором в коридор, бормотала в спину:
– Ты прости, что так получилось… Но я живу одна, помочь некому, зарплата маленькая, а деньги всегда нужны… Я в Париж хотела съездить, у нас все на работе уже по два раза были, а я нет… Ты звони мне, хоть иногда, я правда скучала, правда…
Егор повернулся, и Светка едва не врезалась в него, застыла напротив и вдруг разревелась, да так натурально, что у Егора сердце сжалось. Выглядела она сейчас неприглядно – волосы растрепались, прилипли к лицу, тушь размазалась под глазами, помада облезла. Егор взял Светку за плечи, поцеловал ее в растрепанную макушку и прошептал:
– Ничего, все ошибаются. Прости меня.
Развернул ее, втолкнул в ванную и захлопнул дверь. И, пока Светка соображала, в чем дело, придвинул к двери тумбочку, поставил ее на задние ножки, и та уперлась в стенку напротив.
– Сволочь! – орала и колотилась в дверь Светка. – Скотина, дрянь! Выпусти меня сейчас же, я в полицию позвоню! Скажу, что ты меня изнасиловать хотел!
– Размечталась! – крикнул в ответ Егор. – Ты лучше заткнись и сиди тихо или деньги отберу. Я тебя выпущу, но попозже.
Светка поорала, подергалась еще немного и затихла, потом полилась вода, потом Егору стало плевать. Он проверил замки на входной двери, понадежнее пристроил тумбочку и пошел в комнату, разулся и плюхнулся на диван, положил «стечкина» по подушку, накрыл его ладонью. Прислушался, но из ванной не доносилось ни звука – Светка то ли смирилась, то ли заснула после выпитого и стресса, но молчала, вода тоже не лилась. Глаза слипались, сон навалился враз, точно налетчик из-за угла, и даже мысли куда-то подевались. Егор отключился моментально, а проснулся, как хотел, в половине шестого утра. Поглядел в окна, но ничего подозрительного не углядел, лишь череду вымокших под ночным дождем машин, ранних прохожих и собачников. Собрался и вышел в тихий темный коридор, постоял у двери ванной, прислушиваясь, но там было тихо – перебравшая накануне алкоголя Светка, похоже, крепко спала. Егор поставил тумбочку на место и выскочил на площадку, сбежал на один пролет вниз, снова глянул в окно и вышел из подъезда, держа руку на рукояти «стечкина» в расстегнутой кобуре. Но обошлось, все по-прежнему было тихо, и Егор, ежась от утреннего холодка, пошел через полупустой еще город на кладбище.
