– Так надо выяснить.
– Что ты предлагаешь, пытать его? Да он нас всех троих, наверное, сильнее.
Странник вдруг остановился. Повернулся и спросил:
– Вы идете со мной дальше или нет? Решайте сейчас, окончательно.
Все молчали. Атила покосился на Большого, который зажал бороду в кулак и дергал ее, на Яну. Когда, поджав губы, она слегка кивнула, он выразил общее мнение:
– Веди, Странник.
Он и сам не заметил, как вслед за другими перешел на «ты» с этим таинственным человеком, голос которого лился будто из синтезатора. Если Знахарь – главный программист игры, может, Странник тоже из руководства «Русо-Вирта»? Уж не сам ли это Сергей Багров?
Глава 8
Над головой багровело, переливаясь мрачными красками, небо. Странник уверенно шагал между деревьев. Похоже, искажения он чувствовал заранее, легко обходил их. Но далеко пройти по лесу не успели: у Атилы вдруг подкосились ноги, перед глазами потемнело. Затошнило, в уши будто натолкали вату. Чтобы не упасть, он схватился за дерево, прижался к нему.
Подобное уже было, когда они приближались к Долине, но тогда накрыло всех троих, а теперь только его. Да и ощущение отличалось – в прошлый раз больше напоминало острейший приступ мигрени, а теперь слабость и тошнота. И в боку колет, вроде почечная колика. У него они пару раз случались после аварии.
Голос Яны донесся гулко, издалека:
– Что с тобой? – она потрясла Атилу за плечо. – Ты меня слышишь?
Ушедший вперед Странник обернулся и сказал:
– Поспешим. Гон близко.
Атила кивнул, сглотнул и оттолкнулся от дерева. Перед глазами медленно светлело, словно кто-то крутил верньер, добавляя яркость. Вот в бурой темноте обозначились стволы деревьев… силуэты людей… Он промямлил, делая осторожные шаги:
– Все… все в порядке. Сейчас, иду.
Эльфа заглянула ему в лицо:
– Давно ты в игре?
– Да вроде не очень. Я как-то счет времени потерял. Так вышло, что перед тем, как подключиться, долго ничего не ел. С самого утра, да и позавтракал, считай, одним чаем.
– А какой ты костюм используешь?
Атила покосился на нее. Говорить, не говорить?
– «Сенсорика».
Яна моргнула, приоткрыв рот, но быстро справилась с эмоциями, попыталась сделать вид, что все хорошо. Противно за ними наблюдать, когда они лицемерят и делают вид, что перед ними не калека, а здоровый человек. Особенно когда они пытаются улыбнуться, хлопают по плечу и, глядя в сторону, говорят виновато: «Не переживай, все наладится».
Большой настороженно озирался, заведя руку за плечо и держась за палицу. Странник вернулся к ним и молча встал рядом. Вот у кого виртуозно получается скрывать свои чувства.
– А что за «Сенсорика», – спросил Большой. – Какая разница, какой у тебя костюм?
– Я калека, в реале не могу ходить. Вообще, это не ваше дело. Все, идем, мне уже лучше.
И тут Яна, решив разрядить обстановку, напала на Большого:
– Ну, чего уставился? У самого, наверное, немецкий «Грюндиг» с вентиляцией, дренажом – все дела!
– Да нет, я… – начал тот растерянно, но Атила перебил его:
– Идем, мне действительно лучше.
Когда он зашагал вслед за Странником, Яна догнала и спросила:
– А чем ты костюм зарядил?
– В том-то и дело, что ничем. Даже питьевой кассеты нет, хотел через два-три часа выйти.
– Плохо. Радует только то, что у вирт-костюмов отличная вентиляция…
– У этих – не отличная, – перебил он. – Эта модель с дополнительным сенсорным слоем, я читал на спецфорумах, из-за него вентиляция у костюма сильно снижена. «Русо-вирт» официально про это, конечно, ничего не говорит, но на деле в таких костюмах пока что рекомендуют находиться не больше шести часов подряд. Это же новая модель, в следующих модификациях проблему может и решат, но пока что…
– Тогда как медработник заявляю: если за сутки не свалишь отсюда… ну, ты понял. Тело в вирт-костюме, без подключенных к нему дополнительных систем жизнеобеспечения, быстро обезвоживается и преет.
– Тут эта проблема в полный рост, – вздохнул Атила. – Обезвоживание, как я понял из дискуссий на форумах, еще усиливается от активного взаимодействия с костюмом. В этой штуке мозг в форсированном режиме работает, обмен веществ ускоряется… Эх.
Яна покачала головой:
– Да, паршиво тебе. А при голодании из организма начинают интенсивно выходить шлаки, слышал? Они идут на слизистую, на кожу… Из-за этого во время голодания желательно, к примеру, чаще мыться. Чистить язык, между прочим. И клизму ставить. А ты лежишь неподвижно, с ног до головы запеленутый в костюм… Да у тебя «сухая голодовка», считай, началась. Ты сейчас просто отравишь сам себя. Уже отравляешь, с каждым часом все сильнее. Очень опасно.
Большой, слышавший ее слова, возопил:
– Но до Некротопи за сутки не дойти! Вы чё, свихнулись?! В этом же весь смысл Пади – тут даже короткие расстояния медленно проходишь! Кстати, странно, почему мы на искажения почти не натыкаемся, в чем дело?
Все посмотрели на Странника, а тот шагал молча, цепляя траву полами плаща. Атила окликнул его:
– Это ты искажения вокруг нас гасишь? У тебя какой-то особенный чит?
– Не гашу, а веду вас путями, где искажений нет, – отозвался тот. – В Пади есть свои тайные тропы. Попадем к Знахарю ночью. Доведу.
– Как – этой ночью? – то ли восхитился, то ли возмутился Большой. – Невозможно!
Яна покачала головой:
– Хорошо бы, да что-то не верится.
Усыпанный хвоей мох пружинил под ногами, кусты хватали за рукава и куртку. Лес впереди поредел и расступился перед невысоким холмом, поросшим ярко-зеленым мхом. Странник направился вверх по склону.
Скошенная вершина с углублением, заполненным грязной водой, напоминала кратер. Атиле тут не понравилось, хотя, наверное, опасности не было, раз Странник спокоен. Впереди за деревьями виднелся большой овраг. Оглядевшись с недоумением, Большой достал Книгу, покрутил кристаллы и пробормотал:
– Нет, все равно не видно карты, одни помехи.
Они стали спускаться, оставшийся сзади Большой все не успокаивался:
– Я ж здесь бывал, странно, раньше тут холма такого не было. Странник, слушай… Стойте, меня подождите!
Полуорк сбежал вниз, обогнав их, зашагал рядом со Странником.
– Слушай, что это за тропы такие тайные? Вот не помню я холма! Почему нам именно сюда нужно, а не в другую сторону? Я ж еще не совсем направление потерял, – он махнул вправо. – Топь, где живет Знахарь, там. Так почему мы…
