– Мисс Льюис, сэр, – подсказала я. Мои щеки горели, и мне показалось, что Кэтрин ехидно хихикнула. – Да, сэр, то есть ваша светлость.
Лорд Ливингстон сел, и я тоже.
– Папа, я уже могу на лошади прыгать через речку, – похвастал Николас.
– Не можешь, – вмешался Эббот. – Ты тогда недопрыгнул добрых три фута.
Николас потупился, потом снова посмотрел на отца, не обращая внимания на Эббота.
– Можешь утром пойти со мной на верховую прогулку и сам увидишь.
– Только не завтра, мой мальчик. Завтра утром у меня дела.
Николас прислонился к спинке стула, и миссис Диллоуэй разлила по тарелкам густой суп оранжевого цвета из раков.
– Отец, не хочешь после ужина послушать, как я играю на пианино? – нежно прощебетала Кэтрин. – Я разучила менуэт соль-минор.
– Очень хорошо, Кэтрин, – ответил он. – Но я сразу после ужина уезжаю. В другой раз, дорогая.
– Да, отец, – разочарованно вздохнула девочка.
Я дала Джени ложку супа, и она с радостью проглотила ее, не обращая внимания на разочарование сестры.
– Как вы тут обустроились, мисс Льюис? – спросил лорд Ливингстон, промокая губы салфеткой.
– Спасибо, очень хорошо, – ответила я. – У вас прекрасный дом.
– Да, – важно подтвердил он. – Этот дом принадлежал нескольким поколениям нашего семейства.
– Особенно красив сад, – добавила я и сжала кулаки, пожалев, что сказала это.
Миссис Диллоуэй бросила на меня строгий взгляд из угла.
– Ну, этой осенью можно ожидать некоторых изменений в поместье. Камелии отцветают. – Он ударил по столу вилкой с такой силой, что я испугалась, что что-то разобьется. – Все. Сейчас земля слишком влажная, но следующей весной, до дождей, их выкорчуют. – Одобрительно посмотрев на ростбиф, он стал резать его ножом. – От камелий никакого толку. Совсем никакого. Они не дают плодов. Только цветы, да и те цветут совсем недолго.
Я содрогнулась от мысли, что деревья будут уничтожены. Это напоминало жестокую бойню. У меня даже мелькнула мысль, что пусть уж лучше миддлберийская розовая окажется в саду у какого-нибудь нациста.
– Миссис Диллоуэй, – сказал лорд Ливингстон, вытирая салфеткой уголок рта, – мне предстоит заняться бумажной работой. Будьте любезны, принесите ужин ко мне в кабинет. Я закончу там.
– Да, ваша светлость, – с готовностью ответила домоправительница, беря с бокового столика поднос.
Лорд встал. Эббот и Николас выглядели расстроенными, Кэтрин потупилась, рассматривая что-то у себя в руках.
– Отец, мне бы так хотелось, чтобы ты остался, – сказала она, бросив коварный взгляд в мою сторону. – Я хотела тебе кое-что показать. Я нашла это в детской. Оно выпало у мисс Льюис из кармана.
– Что такое, дорогая? – спросил отец, подходя поближе, чтобы рассмотреть предмет на ее протянутой руке.
Я скосила глаза, тоже пытаясь его рассмотреть, и в панике поняла, что она держит кумкват. Из оранжереи.
– Боже милостивый! – воскликнул лорд Ливингстон. – Где вы нашли это, мисс Льюис?
Кэтрин сверкнула злорадной улыбкой.
– Я…
– Миссис Марден принесла их целую корзину с рынка, – вмешалась миссис Диллоуэй. – Она предлагала их вам на обед, не так ли, мисс Льюис?
– Да, – поддержала я эту ложь. – Я положила несколько штук в карман и, наверное, забыла про них. Пожалуйста, простите меня.
Лорд Ливингстон вроде бы лояльно отнесся к этому сообщению и быстро потерял ко мне интерес.
– Ну, что ж, – проговорил он. – Я должен попрощаться.
– Доброй ночи, отец, – сказал Эббот, а за ним Николас.
Кэтрин насупилась, а Джени выпрямилась и пролепетала:
– Спокойной ночи, папочка.
Но отец был уже слишком далеко.
– Мисс Кэтрин, – нахмурилась миссис Диллоуэй, – кумкват я заберу.
Девочка отдала экзотический фрукт и торжествующе сложила руки на груди.
– Что бы вы ни говорили, а я знаю, где вы его взяли.
– Достаточно, – строго сказала миссис Диллоуэй. – Мальчики получат десерт и Джени тоже. А вы отправитесь в свою комнату и хорошенько там подумаете о том, как мы в Ливингстон-Мэноре принимаем гостей.
Кэтрин встала и с надменным видом направилась к двери.
– Пожалуйста, – попросила я, – не наказывайте ее.
Кэтрин бросила на меня колкий взгляд.
– Это неважно, – сказала она, идя к лестнице. – Все равно я не люблю лимонный торт миссис Марден.
Когда дети легли спать, я вернулась в свою комнату и принялась за письмо домой.
Дорогие мама и папа,
я в Англии, у меня все хорошо. Но должна вам признаться: я работаю не в Лондонской оранжерее. В интересах нашей семьи я сделала небольшой маневр и, надеюсь, что это вас не разочарует. Я поступила на работу в поместье Ливингстон-Мэнор, чтобы ухаживать за четырьмя детьми. Поместье прекрасное, а дети очаровательные. Недавно их мать умерла, поэтому их поведение легко простить. У них холодный и бесчувственный отец. Он совсем не такой, как ты, папа! У меня разрывается сердце от мысли, что самая младшая девочка даже не может залезть ему на колени, как делала я, когда была маленькой. Ах, дорогие мои родители, как я по вас скучаю! И все-таки я должна остаться здесь, хотя бы на какое-то время. Я должна сделать тут кое-что важное и рада сообщить, что, когда выполню свою задачу, это положит конец нашим финансовым затруднениям.
Не волнуйтесь обо мне. У меня все будет хорошо. У меня здесь прелестная маленькая комнатка, выходящая в сад с камелиями. Здесь так красиво, но вряд ли кто-то это ценит. Я молюсь, чтобы помочь тем, кто живет в поместье, увидеть эту красоту.
Ваша любящая дочь
Флора.
Сложив лист и засунув его в конверт, я легла на кровать. Я лежала и, глядя на звезды за окном, думала о детях, лорде Ливингстоне и загадочной леди Анне. Если бы узнать, что с ней случилось! Я ворочалась в постели целый час, а потом решила одеться и выйти погулять. Прогулка пойдет мне на пользу. А кроме того, можно проведать малышку Джени.
На цыпочках я прошла по коридору, поднялась по лестнице и тихонько проскользнула в главное здание. В лунном свете оно выглядело совсем иначе, тени делали картины зловещими, а мебель казалась отвратительной.
Дрожа, я поднялась по ступеням и, пробравшись по коридору к спальням девочек, заглянула в каждую из них. Джени посапывала на своей кроватке, а Кэтрин спала в соседней комнате. Бедняжки. Как жаль, что они потеряли маму!
Я подумала, что нужно бы вернуться к себе, но оранжерея, расположенная этажом выше, манила к себе. Я запомнила, где миссис Диллоуэй оставила ключ – под ковром при входе в коридор. Почему бы мне не пойти туда? Она же просила меня приглядывать за растениями, а я заметила в горшках с орхидеями несколько сорняков. Я бы могла позаботиться о цветах. А почему бы и нет? Я зайду туда только на минутку. Я быстренько полью деревья, вырву сорняки и тут же вернусь к себе в постель.
