* * *
Вот Фрэнки сидит со своим ноутбуком на скамейке перед библиотекой теплым весенним днем. Суббота. Большинство учеников уехали на одном из автобусов Алабастер в город и кампус опустел.
Триш играет в гольф с Арти.
Мэттью, Дин и Каллум выбегают из библиотеки и несутся вниз по лестнице, а потом останавливаются поговорить примерно в четырех метрах от Фрэнки, прежде чем разойтись в разные стороны.
Они не здороваются.
Они как будто ее вообще не видят.
– В этом году команда по гребле без меня не обойдется, – говорит Каллум.
– Обойдется! – откликается Мэттью, пихая его в бок. – Если не обойдется, то значит, ты там нужен и ты туда пойдешь.
– Пес, я в курсе. Ты мне уже говорил. Мне просто все равно.
Мэттью смеется.
– Но ты же знаешь, что каждый раз как будто проводишь железом по стеклу и это стекло у меня в мозгу. Ты не можешь говорить нормально? Хотя бы только ради меня.
– Пес, – смеется Кал лум. – Ночью я проберусь в этот твой мозг и устрою резню твоему внутреннему редактору. Неудивительно, что у тебя нет девушки.
– Ты опять это сделал! – восклицает Мэттью, хихикая и толкая Каллума плечом.
– Что?
– Ты не можешь устроить ему резню. Резня – это когда убивают много народу, – поясняет Мэттью. – Тебе придется убить его. Или прикончить. Потому что он только один.
Каллум улыбается.
– Пес, всем ясно, что у тебя там множество редакторов.
– Туше.
Дин вмешивается в разговор:
– Ребят, хотите поиграть вечером в гольф?
– Разумеется, – отвечает Мэттью. – Я дам всем знать. Я и мои внутренние редакторы.
Фрэнки едва удерживается от того, чтобы расхохотаться, вовремя вспомнив, что она, по идее, не слушает.
И разумеется, по ночам никто не играет в гольф. Во всяком случае, без инфракрасных очков.
Они собираются на вечеринку.
Неожиданно броня Фрэнки исчезает, и она больше ни на кого ни за что не сердится. Она смотрит на Мэттью и видит только красивого мальчика, который считал ее очаровательной. Который любит слова, который может ее рассмешить. Она видит его понимающую улыбку, широкие плечи и россыпь веснушек на носу. Его футболка все еще лежит на дне комода Фрэнки, и сейчас она видит только парня, чей мир полон приключений и уверенности в себе и других, смеха и дружбы. Это мир, в котором она когда-то была – почти – своей.
Фрэнки хочется пойти на вечеринку на поле для гольфа. Ей жаль, что все так вышло. Она сожалеет о том, что проникла в «Орден». Она жалеет, что не оказалась другой девушкой – простой и милой, без лишних амбиций.
Может быть, она может стать такой? Может быть, еще есть шанс?
– Мэттью, – окликает она его.
Он напрягается – он ее услышал. Но он не отвечает.
– Мэттью! – снова кричит она. – Послушай!
Он оборачивается.
Интересно, он все еще считает ее красивой?
Он помнит, как они целовались на его узкой кровати в общежитии? Как они держались за руки в темноте?
Мэттью галантен. Он хорошо воспитан и noblesse oblige
[21]
. Он не смотрел Фрэнки в глаза с той самой встречи в лазарете, но сейчас, когда она с ним заговорила, он смотрит. Гримаса отвращения появляется на его лице, но он сразу справляется с ней.
– Да?
– У меня осталась твоя футболка. Хочу вернуть, – сообщает Фрэнки.
Может быть, он придет забрать футболку? Может быть, он сейчас пойдет с ней в ее комнату, они останутся одни, и все плохое просто исчезнет?
– Не помню, – небрежно произносит он. Но разумеется, он помнит. Фрэнки знает эти игры.
– С Суперменом, – поясняет она. – Футболка со знаком Супермена.
– О, я и забыл. – Он делает вид, что смеется. – Оставь ее себе, – говорит он. – Я не забираю подарки назад.
Мэттью скорее готов оставить Фрэнки эту футболку, чем иметь с ней дело лишнюю секунду, так он ее ненавидит.
Он уходит. Псы следуют за ним.
Фрэнки глотает слезы. Ей не нужна футболка.
* * *
«Бассеты» удаляются, и Фрэнки напоминает себе, почему ей не нужен Мэттью. Почему он в любом случае ей не нужен.
Лучше быть одной, думает она, чем с кем-то, кто не видит тебя такой, какая ты есть. Лучше вести, чем следовать. Лучше говорить, чем молчать. Лучше открывать двери, чем захлопывать их у других перед носом. Она не будет простой и милой. Она не будет такой, какой ее все хотят видеть. Заинька мертва.
Она провожает взглядом парней, которые расходятся в разные стороны и скрываются из виду.
Ей больше не хочется плакать.
Несколько комментариев к тексту
Своими представлениями о школе-интернате, мужских клубах, розыгрышах, интервенционизме, городских исследованиях и так далее, я обязана множеству книг. В первую очередь я пользовалась книгами: «Беглецы и бродяги» Чака Паланика, «Интервенционисты: руководство для творческого нарушения повседневной жизни» под редакцией Нато Томпсона и Грегори Шолетта, «Подготовка к власти: американские элитные школы» Питера У. Куксона-младшего и Кэролайн Ходжес Перселл, «Если возможно, используйте корову: книга университетских приколов» Нила Стайнберга, «Университет розыгрышей: полный путеводитель по величайшей университетской традиции» Джона Остина, «Кодекс чести Вустеров» и рассказы о клубе «Трутней» П. – Г. Вудхауса, «Возвращение в Брайдсхед» Ивлина Во и «Клуб самоубийц» Роберта Льюиса Стивенсона.
Кроме того, я искала информацию в интернете на таких сайтах, как santarchy.com, museum-ofhoaxes. com, actionsquad. org, la. cacophony, org, bridesofmarch.org и множестве других, посвященных городским исследованиям или университетским розыгрышам.
Данные в работе Фрэнки о «Клубе самоубийц»/ «Обществе какофонии» соответствуют реальности, как и сведения о паноптикуме, теоретическая интерпретация которых основана на книге «Надзирать и наказывать: Рождение тюрьмы» Мишеля Фуко.
История похищения Гуппи основана на произошедшем в 1933 г. похищении студентами Гарварда Священной трески Массачусетса. Это один из самых знаменитых университетских розыгрышей всех времен. Все ошибки в описании этих безумных тем остаются на моей совести.
* * *
Сведения о тайных обществах полностью вымышлены – и, вероятно, не соответствуют действительности. Бассет-хаунд из овощей вдохновлен поступком моего друга Пола Зелински, который однажды сделал Рапунцель из сыра.
