Разумеется, ей приходило в голову позвонить Фрэнку-старшему и спросить. Да, конечно, он знает, что означает клятва. Одна беда – Фрэнки знала, как важно для ее отца членство в этом клубе. Он поклялся в верности «Ордену бассет-хаундов» и никогда никому не раскроет их тайны, какими бы банальными или глупыми они ни были. Даже собственной дочери. Это стало ясно еще в стейк-хаусе.
Так что Фрэнки вместо этого позвонила Зеде по дороге от театра до смотровой площадки.
– Я в кафе на Телеграф-авеню, и у меня встреча, так что я не могу долго говорить, – сказала Зеда. – Что случилось?
– Привет, Зеда.
– Привет. Что случилось, что ты мне звонишь? Ты раньше никогда не звонила среди дня.
– Ты знаешь про этих «бассетов», про которых периодически рассказывает Фрэнк-старший? Клуб, в котором он состоял в Алабастер.
– «Бассет-хаунды». Да.
– Что еще ты о них знаешь?
– Он никогда не рассказывал подробностей. Это вроде тайного общества. Когда я училась, разные ходили слухи. Говорили, что это компания парней, и они делают по ночам какие-то загадочные вещи.
– Ну, оно существует. Я знаю людей оттуда.
– Ты собираешься вступить в клуб «Бассет-хаундов»? – недоверчиво спросила Зеда. – Что они делают?
– Я не могу. Там только парни. И только со старшего курса.
– Это Мэттью, да? Это он тебе рассказывает все их бассетовые секреты? Говори скорее. Фрэнк-старший с ума сойдет, если ты приедешь домой, зная все о его драгоценном обществе.
– Мэттью мне ничего не говорит, – сказала Фрэнки. – В этом-то и проблема. Я выяснила за его спиной.
– Так что ты выяснила? Я всегда подозревала, что отец делал что-то такое, что считает плохим примером для нас.
– Да не так уж много. В основном они просто тусуются. Пьют пиво или собираются в тайных местах: например, на галереях в театре или в кабинках в библиотеке. Я думаю, что они периодически устраивают розыгрыши. Например, два года назад они покрасили Гуппи на Хэллоуин.
Зеда захихикала.
– Ой, да, это было смешно.
– Ага. И… Зеда, ты не помнишь еще что-нибудь из того, что говорил Старший? О дневнике, который они где-то спрятали?
– Нет. Пожалуйста. Я делаю все, чтобы он не начинал рассказывать мне о своей учебе в Алабастер. Он такой занудный.
Фрэнки рассмеялась:
– Да, наш отец действительно нудный.
– Так почему ты спрашиваешь, Фрэнки? Ты уже знаешь куда больше, чем я.
Объяснить было непросто.
– Они меня не примут, – наконец сказала Фрэнки.
– Ты спрашивала?
– Для этого они должны тебя вызвать.
– А почему бы тебе просто не спросить? Уверена, Мэттью помог бы тебе.
– Я же сказала, это для парней со старшего курса. И то не для всех.
– И они пьют пиво и красят статуи? Почему это тебе вообще так интересно?
– Триш бы сказала то же самое, но вы обе не понимаете главного.
– Фрэнки, моя подруга как раз вошла в кафе. Так что давай быстрее. Что тогда главное?
– Власть, я думаю.
– Что?
– Как любит говорить Старший: так устроен мир. Все заводят главные знакомства в школе.
– Погоди, Фрэнки. Саффрон, минутку. Я говорю с сестрой, она там нервничает из-за мальчиков. Ты серьезно хочешь сказать, что веришь в этот патриархальный бред о том, что власть принадлежит системам, созданным много лет назад людьми, которые слишком гордились своими мужскими гениталиями и которые сейчас либо лежат в могиле, либо пускают слюни в домах престарелых?
– Ну…
– Нет, правда, это так старомодно. Эти разговоры о мужском превосходстве имеют какую-то власть над тобой, только если ты в них веришь. Иди, создай свой собственный клуб и скажи им, что они не могут вступить. Или, еще лучше, откажись вообще от клубов и строй отношения с людьми на более гибкой основе.
– Но Зеда… – Фрэнки хотела рассказать ей о закрытой двери, о своем желании войти в эту дверь. О том, как ей хочется перестать чувствовать себя ничего не значащей и недостаточно хорошей, чтобы сидеть за столом. Но Зеда оборвала ее.
– Не переживай из-за этого, Фрэнки. Ничего страшного, если Мэттью пьет пиво с каким-то дурацким клубом, в который ты не входишь. Позволь ему делать, что он хочет, и занимайся своими делами.
– Ладно.
– Теперь сделай глубокий вдох и иди обратно на уроки. Ладно, Зайка? Я знаю, что ты прогуливаешь.
– Уже обед.
– Ну хорошо. Все, я кладу трубку. Давай.
Голос Зеды в трубке умолк.
* * *
Закрытая подготовительная школа Алабастер открылась сто двадцать лет назад на участке земли, который впоследствии превратился в большой раскинувшийся в лесу кампус. Поначалу, однако, школа состояла всего из двух зданий: зала основателя (кафедра английского) и дома основателя – большого белого особняка в викторианском стиле, где жил он сам. Теперь там устроили небольшой музей, включающий в себя коллекцию первых изданий, неплохой фарфор и кое-какой антиквариат.
На крыше дома основателя была «вдовья площадка»
[17]
, хотя школа находилась очень далеко от моря. Посетители поднимались туда по крутой лестнице из коридора второго этажа. Наверху их ждала квадратная огороженная площадка, с которой открывалась панорама кампуса. С северной стороны была установлена бронзовая карта школы, снабженная небольшим комментарием о разных зданиях. У входа в дом основателя сидел экскурсовод – раздавал информационные брошюрки и показывал дорогу в туалет.
Фрэнки улыбнулась ему, показала карточку ученика и сделала вид, что с интересом рассматривает коллекцию первых изданий. Тем не менее, как только это стало возможно, она поспешно поднялась на верхний этаж, прошла по коридору и принялась взбираться по лестнице на «вдовью площадку».
«Если это корона, – думала Фрэнки, поднимаясь, – тогда мне стоит посмотреть на запад и проверить, нет ли там каких-нибудь намеков на то, где спрятана книга. А еще «обратитесь к книгам» – купол библиотеки». Она открыла дверь и на мгновение остановилась, щурясь от света.
Перед ней стоял Альфа Тезорьери.
И смотрел на запад.
Смотрите на запад, парни
Альфа вздрогнул, увидев ее, но тут же улыбнулся:
– Привет.
– Привет. Не ожидала тебя здесь встретить.
– Я тебя тоже.
Что он здесь делает? Должно быть, он догадался, о чем говорится в клятве? Если он не знает о книге, он как минимум ищет что-то здесь, на короне.
