И конечно, я была рада побывать в Нижнем мире и встретиться с мамой и папой. Что ж, хотя бы с ними связь потеряна не окончательно. Но я очень огорчилась, не обнаружив Уолта и там. Если уж ему заказан путь в смертный мир, разве он не должен находиться в Зале Суда, исполняя служебные обязанности Анубиса?
Я как раз думала об этом, когда мама отвела меня в сторонку. (Не в буквальном смысле, конечно. Будучи привидением, отвести меня куда бы то ни было она не могла.) Мы стали слева от помоста с троном, неподалеку от музыкантов-покойников, играющих очень даже живую музыку. Джей-Ди Гриссом и его жена Энни улыбнулись мне. Вид у них был счастливый, так что я от души за них порадовалась, но все равно не могла смотреть на них без чувства вины.
Мама потеребила свой кулон – призрачную копию моего амулета тиет.
– Сейди… у нас так никогда и не было возможности как следует поговорить друг с другом… посекретничать.
Пожалуй, это слабо сказано, учитывая, что, когда она умерла, мне было всего шесть лет. Но я поняла, что она имела в виду. Даже после того, как прошлой весной у нас появилась возможность видеться, нам ни разу не выпадала возможность просто поболтать. Навещать ее в Дуате было непросто, а электронной почты, скайпа или даже мобильных телефонов у призраков не бывает. Хотя даже если бы в Нижний мир провели Интернет, «френдить» в Фейсбуке свою умершую маму было бы как-то уж слишком…
Но вслух я ничего этого говорить не стала, только кивнула.
– Ты стала такой сильной, Сейди, – сказала мама. – Тебе пришлось быть храброй так долго, что теперь тебе трудно перестать все время защищаться. Ты боишься, что можешь потерять еще кого-то, кто тебе дорог.
У меня даже голова закружилась. Неужели я стала прозрачной, как моя мама-призрак? Меня так и тянуло сказать, что нет, ничего подобного, или возмутиться, или отшутиться. Мне совсем не хотелось слушать мамины комментарии на этот счет, особенно если они бьют не в бровь, а в глаз.
И в то же время у меня было так муторно на душе из-за Уолта, и я так волновалась за него, что мне ужасно хотелось перестать сдерживаться и разреветься у мамы на плече. Хотелось, чтобы она обняла меня, погладила по голове и утешила, приговаривая, что все будет хорошо. К сожалению, поплакать на плече у привидения еще никому не удавалось.
– Я знаю, – с грустью сказала мама, как будто снова прочтя мои мысли. – Меня не было рядом с тобой, пока ты росла. А твой папа… ты же понимаешь, ему пришлось оставить тебя у бабушки с дедушкой. Они очень старались обеспечить тебе нормальную жизнь, но ведь в тебе самой столько всего, выходящего за грань нормальности, правда? А теперь ты вот какая стала… совсем взрослая. – Она вздохнула. – Я пропустила столько важных событий в твоей жизни, что теперь и не знаю, нужны ли тебе мои советы. Но я все-таки скажу тебе самое главное: доверяй своим чувствам. Не могу обещать тебе, что ты никогда больше не будешь страдать, зато твердо обещаю: риск того стоит.
Я вглядывалась в ее лицо, совсем не изменившееся с тех пор, как она умерла: те же пушистые светлые волосы, синие глаза, чуть лукавый изгиб бровей. Мне много раз говорили, что я очень на нее похожа. А сейчас я и сама это видела. Чем старше я становилась, тем заметнее проявлялось сходство между нами. Добавьте маме пару лиловых прядей – и нас с ней вообще не отличишь.
– Ты имеешь в виду Уолта, да? – выдавила я наконец. – То есть мы с тобой вроде как секретничаем о парнях?
Мама сморщила нос.
– Ну… боюсь на самом деле, что ни черта на это не гожусь. Но должна я хотя бы попробовать! Когда я была в твоем возрасте, то на советы твоей бабушки не полагалась. Никогда не решалась поговорить с ней по душам.
– Да уж наверное.
Я попыталась представить себе нашу с бабушкой беседу об отношениях с парнями под вопли дедушки, бурно сопереживающего очередному матчу по телевизору и требующего еще чая и подгоревших печений.
– Мне казалось, – отважилась продолжить я, – что мамы обычно предостерегают своих дочерей от того, чтобы они шли на поводу у своих чувств. Ну чтобы они не водились с не теми парнями. У которых плохая репутация и все такое.
– А. – Мама сокрушенно покивала. – Но понимаешь, ничего такого я посоветовать тебе не могу. Почему-то я не беспокоюсь, что ты сделаешь плохой выбор, Сейди. Я только опасаюсь, что ты побоишься кому-нибудь довериться – даже самому правильному человеку. Но конечно, это твое личное дело, а не мое. Могу только сказать, что Уолт переживает еще больше, чем ты. Будь с ним помягче, ладно?
– Быть с ним помягче? – я чуть не рассмеялась. – Да я даже не знаю, где он! И к тому же в него вселился бог, который… который…
– Который тоже тебе нравится, – закончила за меня мама. – Согласна, есть от чего запутаться. Но сейчас они действительно стали одним целым. У Анубиса с Уолтом так много общего… По отдельности ни один из них не смог бы жить нормальной жизнью. А вместе у них есть шанс.
– Ты хочешь сказать… – Противное жжение у меня в груди притупилось, хоть и совсем чуть-чуть. – Хочешь сказать, что я еще увижусь с ним? Что он не удалился за пределы мира, или куда там деваются боги?
– Ты обязательно с ним увидишься, – заверила меня мама. – Потому что сейчас они оба стали единым существом, обитающем в смертном теле. И они теперь способны ходить по земле, как это делали прежние боги-фараоны Египта. И Уолт, и Анубис – они оба хорошие юноши. Правда, оба очень ранимые и чувствительные. Они оба чувствуют себя в смертном мире немного неловко и опасаются, что люди не примут их как должно. И оба испытывают к тебе одни и те же чувства.
Наверное, я ужасно покраснела. Картер то и дело поглядывал на меня со своего трона – удивлялся, наверное, что это со мной творится. А я даже не решалась поднять на него глаза. А то бы он наверняка обо всем догадался.
– Все это так до невозможности трудно, – пожаловалась я.
Мама нежно рассмеялась.
– Это точно. Не знаю, утешит ли тебя… но раздвоением личности страдает чуть ли не каждый достойный мужчина.
Я покосилась на папу, в облике которого то и дело сменялись доктор археологии Джулиус Кейн и Осирис, бог загробного мира.
– Кажется, я поняла, к чему ты клонишь, – сказала я. – Ну и где же он, этот Анубис? То есть Уолт. Ох! Ну вот опять.
– Скоро ты с ним увидишься, – пообещала мама. – Я просто хотела, чтобы ты была готова к этой встрече.
Разум тихо нашептывал мне: «Все это слишком сложно, слишком несправедливо. Я не готова к таким отношениям».
Но сердце возразило: «Заткнись! Конечно, готова!»
– Спасибо, мам, – сказала я, стараясь выглядеть спокойной и собранной. Жалкая попытка, конечно. – А насчет того, что боги должны уйти из мира… Это значит, что мы уже не сможем видеться с тобой и с папой так часто?
– Возможно, – призналась она. – Но ведь вы знаете, что делать. Продолжайте обучать новых магов пути богов. Верните Дому Жизни его величие и славу. Вы с Картером и Амосом сделаете египетскую магию сильнее, чем когда бы то ни было. И это замечательно… потому что у вас непременно будут новые трудности.
