Я яростно забился в своих бинтах и чуть не свалился в воду, но Сатни по какой-то причине подвинул меня на безопасное место.
– Ну что ты, – хихикнул он, – не стоит убивать себя, парень. Твой план вовсе не разрушен. Я намерен просто слегка подправить его. Сначала я изловлю тень. Это я вполне могу сделать самостоятельно! Но вместо того, чтобы отправить Апопа в небытие, я просто немного пошантажирую его, понимаешь? Пусть он разрушает только то, что я ему позволю. А потом пусть возвращается обратно в Хаос, иначе я растопчу его тень, и большой страшный Змей исчезнет, ха-ха.
– М-м-м! – снова протестующе замычал я, почти задыхаясь.
– Да-да, понимаю, – вздохнул Сатни. – В этом месте ты должен сказать что-нибудь вроде: «Ты сошел с ума, Сатни! Тебе ни за что с этим не справиться!» Но вот что я тебе отвечу, парень. Конечно, справлюсь. За минувшие тысячелетия мне удавалось справляться с самыми невероятными вещами, которые другим казались абсолютно невозможными. И я уверен, что мы со Змеем сумеем договориться. О, я с радостью позволю ему убить Ра и остальных богов. Кому они нужны? И я позволю ему уничтожить Дом Жизни. И я с еще большей радостью дам ему разорить дотла Египет и истребить все до единой ненавистные статуи моего папаши, Рамсеса, пусть от этого проклятого хвастуна и следа не останется! Но к чему уничтожать весь смертный мир? Насчет него не волнуйся, парень. Большая часть непременно уцелеет. Иначе чем же я буду править, а?
Глаза Зии полыхнули оранжевым, бинты задымились, но тут же стянулись еще туже. Огонь угас, и она обессиленно повалилась обратно на камни.
– Отличная попытка, куколка, – засмеялся Сатни. – Лучше сидите тихо, ребятки. Если вы уцелеете после потрясений, которые ждут в скором времени этот мир, я вернусь и заберу вас. Может, сделаю вас своими шутами или вроде того. Вы оба здорово меня повеселили! Но пока, боюсь, вам придется остаться здесь. Вряд ли какое-нибудь чудо упадет с неба и спасет вас.
В этот самый момент над головой призрака возник прямоугольник тьмы, из которого вывалилась Сейди.
К чести моей сестры должен сказать, что у нее отличное чувство времени, и ориентируется в обстановке она быстро. Сначала она врезалась в призрака и сбила его с ног, повалившись рядом. Потом заметила нас, упакованных, как рождественские подарки, мгновенно оценила ситуацию, обернулась к Сатни и крикнула:
– Тас!
– Не-е-е-ет!
В одно мгновение Сатни снова был полностью опутан розовыми лентами, сделавшись похожим на порцию спагетти.
Сейди поднялась на ноги и отступила от призрака. Глаза у нее были опухшие, как будто она только что плакала, одежда была покрыта засохшим илом и листьями.
Уолта с ней не было.
Мое сердце упало. Я даже почти обрадовался, что рот у меня замотан, потому что я совсем не знал, что сказать.
Сейди обвела взглядом всю сцену – Океан Хаоса, извивающуюся тень Змея, белый обелиск. Я видел, что моя сестра тоже почувствовала притяжение Хаоса по тому, как она принялась отклоняться назад, упираясь ногами, как при перетягивании каната. Я знал Сейди достаточно хорошо, чтобы понять: она сейчас собирает всю волю, чтобы отринуть эмоции и загнать свое горе поглубже.
– Ну привет, братец, – сказала она слегка дрожащим голосом. – Помощь не нужна?
Она как-то сумела освободить нас от связывающего заклятия. И очень удивилась, увидев у меня в руках посох Ра и его цеп.
– Откуда, ради всего святого…
Зия вкратце рассказала ей, что с нами произошло – начиная со сражения с гигантским гиппопотамом и до последнего предательства Сатни.
– Столько всего, – поразилась Сейди, – и тебе еще приходилось везде таскать за собой моего братца? Бедняжка. Но как мы вообще сможем здесь выжить? Ведь сила Хаоса… – тут она заметила амулет Зии в форме скарабея. – О! Ну конечно. Какая же я тупая. Неудивительно, что Таурт так странно на тебя смотрела. Ведь ты носитель силы Ра.
– Ра сам выбрал меня, – сказала Зия. – Я этого не хотела.
Сейди промолчала – что было очень на нее не похоже.
– Сейди, – сказал я как можно мягче, – а что случилось с Уолтом?
Ее глаза наполнились такой болью, что я тут же пожалел, что вообще задал этот вопрос. Я не видел ее такой с… наверно, с того момента, как умерла наша мама, когда Сейди была еще совсем маленькой.
– Он не придет, – сказала она. – Он… его больше нет.
– Сейди, мне так жаль… – сказал я. – А ты…
– Я в порядке! – огрызнулась она.
Я бы перевел это так: «Я совершенно не в порядке, но если ты спросишь об этом еще раз, я забью тебе рот воском».
– Нам надо спешить, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. – Я знаю, как изловить тень. Просто дайте мне статуэтку.
На мгновение меня охватила паника. При себе ли у меня та статуэтка Апопа, которую изготовил Уолт? Пройти весь этот путь и обнаружить, что я забыл ее дома… ничего глупее, пожалуй, не придумаешь.
К счастью, она все-таки оказалась в моей сумке, на самом дне.
Я передал ее Сейди. Она подержала ее на ладони, разглядывая искусно вырезанную фигурку свернувшейся кольцами красной змеи, с нанесенными на нее иероглифами, складывающимися в имя «Апоп». Я был уверен, что она сейчас думает об Уолте и о том, сколько усилий он вложил в изготовление этой статуэтки.
Потом Сейди подошла к самому концу мола, где основание обелиска сливалось с черной тенью, и встала на колени.
– Сейди, – позвал я.
– А? – откликнулась она, замерев.
Слова завязли, словно мой рот наполнился клеем. Мне очень хотелось сказать ей, чтобы она бросила это дело.
Глядя на то, как она стоит, такая хрупкая, между обелиском и громадной тенью, тянущейся до самого горизонта, я перепугался. Я был уверен, что что-нибудь пойдет не так. Тень может напасть на нее, а может, заклинание обратится против нее, и она сгорит.
Сейчас Сейди напомнила мне нашу маму. Я никак не мог стряхнуть с себя ощущение, что история повторяется. Наши родители уже однажды попытались остановить Апопа – тогда, возле Иглы Клеопатры, и наша мама погибла. А я потом годами был вынужден смотреть, как отец пытается справиться со своим чувством вины. И если сейчас с Сейди что-нибудь случится…
Зия взяла меня за руку. Пальцы ее дрожали, но я был очень благодарен за эту поддержку.
– Все получится, – пообещала она.
– Слушай свою девушку, Картер, – огрызнулась Сейди, сдувая с лица упавшую прядку волос. – И перестань меня отвлекать.
Голос сестры звучал сердито, но в ее глазах я не заметил раздражения. Думаю, Сейди знала, что я тревожусь за нее, так же хорошо, как знала мое тайное имя. Ей было страшно, как и мне, и она пыталась меня ободрить – на свой невыносимый лад.
– Я могу продолжать? – осведомилась она.
