Возможно. Но даже если бы разобиженная Исида соблаговолила ответить, не уверена, что мне удалось бы воспользоваться ее магией быстрее, чем Нейт выстрелит. И даже если вопреки всем вероятностям мне удалось бы одержать верх над охотницей, что-то мне подсказывало: применение силы другой богини против нее Нейт наверняка сочтет очень подлым приемом. И однозначно причислит меня к заговору русских, зомби и сборщиков налогов.
Какой бы чокнутой ни была Нейт, ее помощь нам очень бы пригодилась. От нее будет куда больше пользы, если она будет пускать свои стрелы в Апопа, чем если она останется сидеть в своем бункере, мастеря какой-нибудь «от-кутюр» из трофейных карманов и веревочных узелков.
Я лихорадочно соображала. Как можно победить богиню охоты? Про охоту я вообще мало что знала, да и охотников у меня знакомых не было, разве что старый майор МакНейл, дедушкин приятель из пансиона для престарелых, который вечно надоедал своими историями про… Ага. Вот оно.
– Чушь, конечно, – выпалила я.
Нейл слегка растерялась – на что я, собственно, и надеялась.
– О чем ты? – спросила она.
– Да про шесть съедобных частей у пальмы. – Я рассмеялась. – На самом-то деле их семь.
– Быть такого не может! – нахмурилась Нейт.
– Да неужели? – я иронично вздернула брови. – А тебе приходилось самой добывать себе пропитание в Ковент-Гардене? Не случалось испытывать свои навыки выживания в диких дебрях Кэмден-Лока?
Нейт опустила лук – совсем чуть-чуть.
– Я даже не слышала про эти места, – озадаченно сказала она.
– Почему-то я так и думала! – воскликнула я с торжеством. – А ведь мы могли бы многому поучиться друг у друга, Нейт. Поделиться секретами выживания. Однажды я продержалась целую неделю на одних только черствых бисквитах и соке «Рибена».
– Это что, растение такое? – полюбопытствовала Нейт.
– Содержащее все необходимые для жизни питательные вещества, – подтвердила я. – Если, конечно, знать, где его купить… добыть, в смысле.
Я драматично взмахнула жезлом, в душе надеясь, что Нейт не воспримет этот жест как угрожающий.
– А однажды в моем бункере на вокзале Черинг-Кросс мне довелось выследить очень хитрую и свирепую дичь – целый выводок желебонов.
Глаза Нейт расширились.
– Они правда опасные?
– Жуткие твари, – горячо подтвердила я. – Вроде бы маленькие, но всегда нападают большим числом. Липкие, полнящие… совершенно беспощадные. А тут представь – я совсем одна, у меня при себе всего один фунт мелочью и билет на подземку, а тут эти желебоны, и никуда от них не деться… Ах, да что тут говорить. Вот когда желебоны придут за тобой – тогда и поймешь, чего ты стоишь на самом деле.
– Расскажи мне, – потребовала Нейт, опуская лук. – Я должна знать, как охотиться на этих желебонов.
Я сурово посмотрела на Уолта.
– Сколько месяцев я обучаю тебя секретам своего мастерства, Уолт?
– Семь месяцев, – ответил он. – Почти восемь.
– И хоть раз я допустила тебя до охоты на желебонов вместе со мной?
– Гм… нет.
– Вот видишь! – объявила я, становясь на колени и принимаясь чертить концом посоха знаки на гребне стены. – Даже Уолт пока не готов к этому сакральному знанию. Но для тебя я могу нарисовать, как выглядит смертоносный желебон, и даже – храни нас боги! – двухслойный крекер с кремом. Но знай: малодушного охотника это знание может погубить.
– Но я же богиня охоты! – воскликнула Нейт, подходя ближе и зачарованно глядя на проступающие на камне светящиеся знаки. Кажется, до нее не дошло, что я черчу защитные иероглифы. – Я должна знать.
– Ну что ж… – Я бросила взгляд на горизонт. – Первое, что тебе следует усвоить, – это важность временного фактора.
– Да! – жадно подхватила Нейт. – Расскажи мне о нем!
– Ну вот, например… – я ткнула жезлом в иероглифы, активируя заклинание. – Сейчас закат. А мы все еще живы. Значит, мы выиграли.
Лицо Нейт вмиг окаменело.
– Это жульничество!
Она бросилась на меня, но защитные иероглифы ярко вспыхнули, отбросив богиню назад. Тогда она подняла лук и выпустила в нас обе свои стрелы.
То, что произошло следом, поразило меня по нескольким причинам сразу. Во-первых, стрелы охотницы, должно быть, обладали мощными чарами, потому что пронзили мой защитный экран без малейших помех. Во-вторых, Уолт вдруг с невероятной скоростью ринулся вперед и, прежде чем я успела заорать (а я все-таки это сделала), перехватил их прямо в воздухе. Стрелы рассыпались серым прахом, который тут же развеял ветер.
Нейт в страхе попятилась.
– Это ты. Так нечестно!
– Мы выиграли, – твердо сказал Уолт. – Ты не можешь нарушить договор.
Некоторое время они сверлили друг друга глазами – я не поняла почему.
Потом Нейт не выдержала и прошипела сквозь зубы:
– Что ж, отлично. Можете идти. И когда Апоп восстанет, я буду сражаться на вашей стороне. Но я не забуду, что ты, дитя Сета, осмелился ступить на мою территорию. А ты… – Она перевела взгляд на меня. – Я налагаю на тебя охотничье проклятие: однажды твоя жертва проведет тебя так же, как ты сегодня провела меня. Надеюсь, это случится, когда на тебя нападет целая толпа диких лютых желебонов!
Ошеломив меня этой чудовищной угрозой, Нейт исчезла, оставив после себя лишь моток спутанной бечевки.
– Дитя Сета? – грозно прищурившись, я уставилась на Уолта. – Что она имела…
– Берегись! – крикнул он. Храм вокруг нас начал рушиться. Воздух снова задрожал, и магическая пелена пала, возвращая нас в современный Египет.
Мы едва успели сбежать с лестницы. Последние стены уже превратились в груды искрошенных глиняных кирпичей, но тень Беса была все еще видна, хоть и таяла вместе с угасающим солнцем.
– Нужно спешить, – сказал Уолт.
– Да, но как мы ее поймаем?
Увы, услышать ответ на этот вопрос мне снова не дали. Кто-то позади нас вежливо откашлялся.
Прислонившись плечом к стволу пальмы, рядом с нами стоял Анубис. Лицо у него было сумрачное.
– Простите, что вмешиваюсь, но… Пора, Уолт.
Сегодня Анубис явно был на службе – судя по официальной форме одежды. Широкое золотое ожерелье, черная юбка, сандалии. Ничего лишнего. Как я уже упоминала, мало кто из парней мог бы носить такой наряд достойно, особенно учитывая подводку для глаз. Но Анубису это удавалось.
Внезапно на его лице проступила тревога, и он бегом сорвался в нашу сторону. На мгновение перед моим мысленным взором явилось абсурдное видение: мой собственный портрет на обложке одного из тех романов, которыми зачитывается моя бабуля. Обычно там изображена прекрасная юная девушка в объятиях мускулистого полуодетого юноши под вожделеющим взглядом его соперника. Ах, какой сложный выбор терзает девичью душу! Это еще помимо мгновенных сожалений о невозможности помыться, причесаться и переодеться. Я была с ног до головы в засохшем речном иле и прилипшей к нему траве, как будто меня только что облили дегтем и изваляли в перьях.
