– А где все?
Хороший вопрос. Я не сомневалась, что мы попали точно куда нужно – в пансионат, где содержались престарелые боги. Обстановка была мне хорошо знакома: все те же унылые пыльные растения в горшках, массивная стойка медсестринского поста, окна, выходящие на Озеро Огня, ряды известняковых колонн, обклеенные плакатами с улыбающимися лицами пожилых богов и надписями вроде «Вас ждут золотые века!».
Но медсестринский пост пустовал. Стойки для капельниц столпились в углу, словно у них проходило важное совещание. Ни на диванах, ни в креслах никто не сидел. На низких столиках валялись рассыпанные фигурки от недоигранных партий в шашки или сенет. Бр-р… ненавижу сенет.
Я уставилась на пустое инвалидное кресло, размышляя, куда мог подеваться его обладатель, как вдруг кресло вспыхнуло, мгновенно превратившись в уродливый ком из клочьев обгоревшей кожи и наполовину расплавленного железа.
Я потрясенно отшатнулась. Зия за моей спиной уже держала в руке новый раскаленно-белый шар. Взгляд у нее стал дикий, как у загнанного в угол зверя.
– Ты что, с ума сошла? – заорала я. – Что ты…
Второй шар она запустила в стойку медсестринского поста. Стоящая на нем ваза с маргаритками разлетелась градом обгоревших лепестков и глиняных черепков.
– Зия!
Она как будто меня не слышала. В ее ладони возник новый шар, которым она решительно прицелилась в диван.
Конечно, самым разумным было бы нырнуть в какое-нибудь укрытие и подождать, пока это безумие не кончится. В конце концов, глупо погибать ради спасения скверной больничной мебели… Вместо этого я метнулась к Зии и схватила ее за запястье.
– Зия, прекрати!
Она уставилась на меня с огнем в глазах – в самом буквальном смысле: ее радужки превратились в диски оранжевого пламени.
Выглядело это жутковато, но отступить меня не заставило. За последний год я как-то притерпелась к сюрпризам – то моя кошка вдруг оказалась древней богиней, то мой брат то и дело превращался в сокола, то по прихоти малыша Феликса в нашем камине по несколько раз за неделю заводились пингвины.
– Зия, – сказала я твердо, – мы не можем сжигать весь пансионат. Что вообще на тебя нашло?
На ее лице появилось выражение замешательства, и она перестала вырываться. Глаза у нее снова стали нормальными, теплого янтарного цвета.
Она поглядела на расплавленное кресло, потом на обгорелые остатки букета на полу и перевела взгляд на меня.
– Я что, правда…
– Приговорила несчастные маргаритки к лютой смерти? – закончила я за нее. – Боюсь, что да.
Неуловимым движением руки Зия погасила очередной огненный шар, чему я искренне порадовалась, потому что от него мне уже припекало лицо.
– Прости, – пробормотала она. – Я… я думала, что держу это под контролем…
– Под контролем? – От неожиданности я выпустила ее руку. – Хочешь сказать, с тобой это не впервые – ни с того ни с сего пошвыряться огненным шариками?
Она оторопело обвела взглядом вестибюль.
– Н-нет… то есть… не знаю. У меня бывают какие-то провалы… как обморок. Когда я прихожу в себя, я не помню, что только что делала.
– Как сейчас?
Она подавленно кивнула.
– Амос говорил… поначалу он думал, что это вроде побочного эффекта от того, что я долго пролежала в той гробнице.
Ах да, в той гробнице. Действительно, Зия несколько месяцев провела в зачарованном водяном саркофаге, пока ее замещал искусно сделанный двойник-шабти. Тогдашний Верховный Чтец, Искандар, решил таким образом защитить ее… от кого? От Сета? Или от Апопа? Мы так этого и не узнали. В любом случае, в глубине души я не считала, что это такая уж блестящая идея, особенно со стороны двухтысячелетнего и, предположительно, многомудрого мага, каким был Искандар. Во время этого сна Зию мучили непрерывные кошмары, в которых она видела, как Апоп вновь и вновь сжигает ее деревню и уничтожает весь мир. Стоит ли удивляться, что теперь бедняжка страдает от тяжелого посттравматического стресса…
– Ты сказала, что Амос считал так поначалу, – заметила я. – Значит, потом он стал думать, что причина в чем-то другом?
Зия все так же неотрывно таращилась на искалеченное кресло. Красные всполохи пламени за окном окрашивали ее темные волосы в цвет ржавого железа.
– Он был здесь, – пробормотала она. – Провел здесь нескончаемые века, запертый в ловушке…
Мне понадобилось некоторое время, чтобы сообразить, о ком она.
– Ты говоришь про Ра, верно?
– Он был такой жалкий, всеми забытый, – продолжала Зия. – Его заставили отказаться от престола, от своей славы. Он покинул смертный мир и утратил всякую волю к жизни.
Я задумчиво растерла подошвой тлеющую маргаритку на ковре.
– Ну, не знаю, Зия. Когда мы его разбудили, вид у него был вполне довольный. Он все напевал, ухмылялся, резвился, как маленький.
– Нет. – Зия прошагала к окну, как будто вид горящей серы притягивал ее своим волшебным очарованием. – Его разум все еще спит. Я ведь провела с ним столько времени, Сейди. Я следила за выражением его лица, когда он дремал, слышала его бормотание. Это дряхлое тело для него как клетка… Истинный дух Ра заточен в нем, как в тюрьме.
На этот раз она встревожила меня по-настоящему. С огненными шарами я еще как-нибудь справлюсь, но с помрачением сознания – вряд ли.
– Полагаю, это естественно, что ты испытываешь к Ра подобное сочувствие, – отважилась я высказаться. – Твоя стихия – огонь, а он – огненное божество. Ты провела много времени в заточении в гробнице, а Ра – в доме для престарелых богов. Возможно, именно поэтому у тебя сейчас и случился такой провал в сознании. Это место напомнило тебе о собственном пленении.
О да. Знакомьтесь: Сейди Кейн, начинающий психолог. А впрочем, почему бы не попробовать? В конце концов, я провела немало времени, ставя диагнозы моим чокнутым лондонским подружкам, Лиз и Эмме.
Зия по-прежнему не отрывала глаз от огненного озера, и у меня закрались сомнения, что мои попытки психотерапии приносят ей хоть какое-то облечение.
– Амос пытался помочь мне, – заговорила она. – Он знает, что мне приходится выносить. Он наложил на меня специальные чары, помогающие сосредоточить сознание, но… – Она сокрушенно помотала головой. – Мне стало только хуже. Понимаешь, сейчас я впервые за несколько недель не сижу нянькой при Ра… а чем больше времени я проводила с ним, тем больше путался мой рассудок. Теперь, когда я призываю огонь, мне все труднее управлять им. Это касается даже самых простеньких заклинаний, которыми я владею давным-давно: я вкладываю в них слишком много силы. И если это происходит и во время провалов памяти…
Теперь я поняла, откуда в ее голосе столько страха. Работая с заклинаниями, маги должны соблюдать крайнюю осторожность. Если мы вкладываем в них слишком много силы, то можем ненароком истощить собственные резервы. Тогда заклинание начнет отбирать жизненную силу мага – с самыми неприятными для него последствиями.
