– Было дело, Федя, из-за того и к тебе приехал, вопрос один обдумать надо.
Я вытащил из сумки бутылку водки, поставил на стол. Федор пить не стал, хотя водке обрадовался, положил ее в стол.
– Расскажи для начала, как съездил?
Я вкратце пересказал свою французскую поездку, не забыл упомянуть шведский плен и побег. Федор почмокал губами:
– То, что убег, то хорошо, иначе и следов не осталось бы, но плохо, что подорожная осталась у них, как бы жалоб от свеев не было. Так об чем помозговать хотел?
– Хочу я, Федя дело какое серьезное наладить – готовое ли прикупить, свое ли открыть, не присоветуешь ли чего хорошего?
Федор не думал ни секунды:
– Есть хорошее дело – мы сейчас этим занимаемся. В трактире на Моховой по пьяному делу убили заводчика Деревянкина, у него хорошее дело – ткацкая фабрика, осталась вдова с детьми, фабрику продавать, наверное, будет. Посети, поговори – может, что у вас и сладится.
– Федор, я же никогда тканями не занимался, понятия не имею, как это делается, да и сбывать как?
– О-хо-хо, вроде ты и мужик хваткий, да, видно, не во всем. Оставишь старого управляющего на первых порах, сам в дело вникнешь постепенно, а со сбытом – государь новую одежду для войска закупать будет, так ты подсуетись – узнай, какая ткань будет нужна, цвет, а ежели и пошить возьмешься, так совсем хорошо будет.
Я посидел, переваривая услышанное, обмозговывал со всех сторон. А что, пожалуй, стоит попробовать.
– Где живет вдова?
– Если ты на возке, поехали, покажу.
Мы уселись и поехали, ехать было далековато, на другую сторону Москвы. На мощеной улице стояли крепкие дома, видно, что жили небедные люди. На стук в ворота вышел угрюмый дядька, пробурчал, что хозяина нет и не будет.
– Да мы к вдове, поговорить. – Холоп отступил в сторону, и мы прошли в дом. Убитая горем хозяйка усадила нас на лавку, поднесла по ковшу сбитня по обычаю. Разговор начал Федор:
– Злодейство мы в Разбойном приказе расследуем, убивца сыщем, но приехали мы по другому делу – не хочешь ли фабрику ткацкую уважаемому человеку продать, сама-то вряд ли сможешь с нею управиться.
– Сама не знаю, что делать, можно и продать.
Мы съездили, осмотрели фабрику, стояла она довольно далеко от центра, подле от Москвы-реки. Здание было бревенчатым, крепким, довольно длинным, внутри было шумно, рядами стояли ткацкие станки, где вручную женщины ткали ткани. Сопровождал и показывал фабрику управляющий – дородный мужик серьезного вида. На складе я задержался – он был почти полон – лежали ткани льняные, хлопковые и немного шерстяной ткани.
– Как сбываете ткань?
– Да хозяин распорядился – грузить на суда, и приказчики сдавали оптом купцам в городах.
Ага, все-таки какая-то сбытовая сеть есть, уже лучше. В целом фабричка мне понравилась, вокруг здания приличный участок земли, была возможность расширить производство или поставить швейную фабрику. Начали договариваться о цене, она оказалась невелика. Мы решили оформлять сделку. Так я стал владельцем ткацкой фабрики. Сразу договорился с управляющим, что все пока остается по-прежнему, фабрика работает, судами готовые ткани возят на продажу. Сам тем временем окольными путями стал выяснять, какие ткани нужны для войска. Если будет государев заказ, то это выгодно – ткань и красители однотипные, объем большой, сбыт гарантированный. Наконец нашел нужного человека, что за толику малую ознакомил меня с будущими обновами для войска. Решив не откладывать дела, я сообщил управляющему ткацкой фабрикой, чтобы часть производства перевели на выпуск нужной ткани необходимого цвета. Одновременно на территории фабрики, наняв плотников и привезя лес, начал строить новое большое здание для пошива одежды. Загвоздка стала в пуговицах, не мудрствуя лукаво и вспомнив историю, решил сделать еще одно небольшое здание, где бы лили из олова пуговицы. Имея формы, из такого металла, как олово, можно было в день изготовить сотни, если не тысячи одинаковых пуговиц, что и надо было для войска. Теперь оставалось самое сложное – добиться, чтобы заказ дали именно мне. Предварительно пересчитал, сколько ткани и мундиров из нее может изготовить моя фабрика. Получалось не очень много – порядка двадцати готовых мундиров в день. Я не знал только одного – на сколько человек надо было шить. Ну что же, и это узнать можно. По всей видимости, государь по образцу Европы, глядя на служивых людей других стран, решил и свое войско приодеть. В одинаковых кафтанах, шапках и штанах были одеты лишь стрельцы да охрана Кремля – гвардия, можно сказать. В бою войско было одето почти одинаково – кольчуга, шлемы, штаны и сапоги, и все прикрывалось щитом, а вот в мирной жизни княжеские дружины и стрельцы были одеты разномастно. Долго, несколько недель, я подбирался к нужному мне человеку, боярину Морозову, опять же Федор из Разбойного приказа помог, свел. Я привез образец красной ткани и показал один специально сшитый кафтан. Все у меня забрали, решив сообщить свое мнение позже. Через месяц я получил большой заказ и с ним в перспективе большие деньги.
По Москве уже с месяц ходили разговоры, что с юга к городу с двадцатитысячным войском подошел гетман Сагайдачный, который встал лагерем в полутора десятках верст от Москвы. На помощь ему в сентябре подошел королевич Владислав, который со своим воинством с ходу занял Тушино. С каждым днем обстановка в столице становилась все напряженнее. Тревожные ожидания носились в воздухе, вселяя в души смятение. Я долго раздумывал, отправить или нет свою семью в Рязань. Кто его знает, как повернутся события в Москве, – войско слабо, казна пуста, договорятся ли патриарх или государь с королевичем и гетманом. На всякий случай я распорядился сделать в доме солидные запасы продовольствия – соли, муки, копченого и вяленого мяса, сала и другого. Сам я занялся укреплением дома – поскольку забор был и ранее заменен, поставил на участке две бревенчатые вышки. Обшил железом изнутри входные двери. На нижние окна кузнец отковал красивые и прочные решетки. Сидор прикупил на торгу пару бочонков пороха, свинца, несколько мушкетов для челяди. Я все не мог решить – отправить Настю с Мишей и женщинами в Рязань или оставить в Москве. В Рязани вроде по разговорам спокойнее, но путь на корабле может оказаться опасным, оставаться в Москве – вдруг казаки и поляки прорвутся в город? Наверняка будут грабежи и резня. Князья, дворяне, богатые купцы потихоньку вывозили свои семьи, в основном в сторону Мурома, Владимира, Костромы. По моему распоряжению Сидор отобрал в свою команду еще десять человек, все бывшие воины из различных княжеских дружин, ушедшие кто по ранениям, кто по возрасту. Лишними ребята не будут – отпадет потребность в обороне дома, будут заниматься охраной ткацкой фабрики, водочного заводика. Теперь каждый день дом охраняли четыре человека, не считая Сидора и Ивана. Двое были на вышках, один у парадных, один у задних ворот. Все хорошо вооружены – сабли, мушкеты, на всех надеты кольчуги. Бывшие воины службу знали, всегда трезвые и настороже. Напряжение росло. На торгу скупались в первую очередь продукты, цены росли. Мне казалось, что даже в воздухе висело какое-то предчувствие тревоги, грозы. И вот вечером первого октября по городу пронесся колокольный звон, на улице зашумели. Ко мне прибежал один из караульщиков:
