Сержант радостно стянул с себя противогаз.
– Надоел до чертей этот намордник. Бур, что дальше?
– Будем искать базу флота. Она должна была находиться возле Екатерининска, крупного города, который был заложен как крепость еще при Екатерине Второй. Если верить местным учебникам истории, то в их мире не осталось ни одной державы, равной Московии по военной мощи. А их флот полностью контролировал Атлантику и Тихий океан.
– Наши националисты удавились бы от зависти, – заметил Игорь.
Всеволод согласно кивнул.
– Эта держава – мечта любого националиста. Хотя где теперь та держава? Все в руинах…
– Это – судьба любой цивилизации, – заметил профессор, – всегда в дело вмешивается либо внешний фактор, либо внутренний. Но итог один – руины.
– В данном случае ваши коллеги сами доигрались, – парировал Всеволод. – Нам еще нужно будет просмотреть добытую Игорем и Серго кассету и выяснить, что именно погубило этот мир. А сейчас давайте готовиться к ночевке, всем надо отдохнуть. Серго, отгони БТР вон под те сосны, там и дрова, и вода должны быть. Хотя… это мы сейчас выясним. Инга, попытайся-ка найти родник, а?
Девушка кивнула и закрыла глаза.
– Ста метрами левее нас, под каким-то развесистым кустом, – спустя минуту выдала она направление.
– Я почти угадал. Серго, давай поближе к кусту.
Игорь-второй кивнул и полез в БТР. Двигатель легко завелся, и машина тронулась в указанном направлении. Остальные не спеша пошли следом, наслаждаясь вечерней прохладой, которой тянуло с моря. Все с радостью стянули с лиц «намордники», как успели уже окрестить противогазы.
Игорь извлек из БТРа мачете и отправился за дровами. Конечно, с топором было бы сподручней, но их почему-то на складе не обнаружилось. Всеволод долго гадал, зачем войсковому подразделению, занимающемуся исключительно охраной особо важных объектов, понадобились ножи для джунглей?
Вскоре неподалеку разгорелся костер, женщины что-то готовили. Всеволод подошел к профессору, сидевшему поодаль от всех остальных. С того момента, как Марта рассказала о произошедшем с Землей, Александр Николаевич словно замкнулся. Ученого что-то явно тяготило.
– Не стоит, – подсаживаясь к нему, тихо заметил Бур.
– Стоит, – также тихо ответил профессор. – Я виновен в смерти миллиардов людей.
– Рано или поздно это все равно случилось бы. Не вы так кто-нибудь другой. Это же – закономерный финал любой цивилизации, разве не так?
– Слабый аргумент, – кисло заметил Александр Николаевич. – Бог видит, я этого не хотел.
Всеволод кивнул.
– Никто не хотел. Так получилось. Вы стояли на пороге открытия, а меня ждал показательный процесс, а потом – тюрьма. Но теперь мы здесь, и нам нужно жить дальше.
– Знаете, Всеволод, еще пару дней назад я очень надеялся найти здесь свою дочь, но теперь не верю в это. Жена умерла лет десять назад, я растил сам Катю, как мог. Сейчас ей – двадцать один, должна была защищать диплом. Но я все разрушил, где она теперь?
– А где она училась?
– На химика, в МГУ.
– Марта сказала, что исчезла половина Москвы. Может, она материализовалась где-то здесь? Тогда мы сможем найти ее.
– Зря вы пытаетесь меня успокоить. Да, я люблю дочь, но причина не в этом, вернее, не только в этом. Я все равно виноват перед человечеством. Три мира… Оппенгеймер с его ядерной бомбой – ребенок по сравнению со мной.
– Знаешь, ты не справедлив к себе. Мы вот сейчас находимся в мире, который был уничтожен академиком Дмитриевым безо всякой бомбы и еще до вашего слияния миров. Я почти уверен в этом. И причиной тому стал очередной научный эксперимент. Не стоит вешать на себя всех собак. Пошли есть, женщины уже что-то сварганили.
Профессор повернулся в сторону костра.
– А что они могли сварганить? Тушенка с картошкой. Бонус – баночное пиво, которое предприимчивый Игорь прихватил из супермаркета.
– Значит, пошли есть картошку с тушенкой, – согласился Всеволод, хотя лицо его не выражало особого энтузиазма. – Интересно, насколько меня хватит при такой диете? Были бы снасти, отправился бы на рыбалку. Рыбка, запеченная на костре… это же предел мечтаний!
– Не могу не согласиться, – улыбнулся на это профессор. – Я бы тоже не отказался порыбачить, раньше я это дело очень любил. И порыбачил, пожалуй, на всех крупных реках России…
Ночь прошла без происшествий – тишина и покой, только шум моря, плещущегося о скалы. Утром быстро позавтракали и тронулись дальше. Направление выбирали наугад. Всеволод просидел над картой около часа, но установить, где они находятся в данный момент, никак не удавалось. Против обыкновенного правила – «мужчины идут налево», Всеволод и остальные решили поехать направо…
– Город, – осмотрев через оптику наполовину засыпанные песком строения, подвел итог Всеволод.
Игорь, лежавший рядом, скептически хмыкнул.
– Это – город? – поинтересовался он.
Бывший полицай был вооружен идентичным биноклем, который прихватил еще во время первого посещения военной базы.
– Половина засыпана песком, половина затоплена. Я даже затрудняюсь сказать, что там за мешанина из руин. Но… вроде бы часть из них напоминает останки наших отечественных «хрущевок».
– Похоже, здесь не только наши дома, – заметил Бур, – вон те бараки из прессованного песка здорово смахивают на строения инквизиторов.
Игорь согласно кивнул.
– Каша.
Бур повел биноклем в сторону порта. Там, в бирюзовой и такой чужой воде, пребывало все, что осталось от местного Балтийского флота. А осталось от него совсем немного: десятки кораблей ушли на дно, на выходе из гавани лежал днищем вверх затопленный авианосец, судя по внушительным габаритам. Один из крейсеров зашвырнуло прямо в город. О том, что здесь удастся найти пригодное для плавания судно, и думать было нечего. Единственный корабль, оставшийся на плаву, с оборванной якорной цепью дрейфовал в паре километров от берега. Даже если бы им удалось до него добраться, управиться с такой махиной их скромными силами было совершенно нереально.
– Что думаешь? – убирая бинокль в чехол, поинтересовался Бур.
Игорь покачал головой.
– Здесь ловить нечего. Максимум, на что мы можем рассчитывать, это поживиться чем-нибудь вон на том кораблике, лежащем на борту посреди города.
– Похоже, наши мысли сходятся, – Бур поднялся с песка и отряхнулся. – Пошли обратно.
Игорь в последний раз обвел биноклем мертвый город и убрал прибор в чехол.
– Четыре дня сюда тащились, сколько горючки сожгли… – В его голосе сквозила неподдельная горечь.
– Серго, как слышишь?
– Слышу хорошо, командир, что вы нашли?
