– Однако! – воскликнул Алексей, с одобрением глядя на своего друга. – Да ты еще и путешественник?
– Нисколько, – печально ответил коротышка. – Просто все эти крепости принадлежали роду Карралеро. Как и прилегающие к ним плодороднейшие земли.
Тут даже у много знающего посла отвалилась челюсть от удивления.
– А ведь действительно, что-то я такое слышал… Но вот связать между собой и не подумал.
– Зато я сразу подумал о моих предках. – Зиновий повернулся в ту сторону, где сидела невидимая для него Люссия. – Ваша светлость, так чем же вас заинтересовал этот самый Эдди Ловинзе?
Демонесса не заставила ждать себя с ответом:
– Мне удалось подслушать несколько настораживающих слов во время бала, которые прибывший с бароном мужчина шепнул ему на ухо: «Все в порядке, можете расслабиться, в замке ни одного демона». Вроде ничего такого, но все-таки… Я стала наблюдать за этим господином и заметила, что рядом с ним почти постоянно находятся три человека. Словно живой щит, готовый всегда отразить любое нападение. Чтобы так перестраховываться, надо быть или сумасшедшим с манией преследования, или императором, прибывшим инкогнито. Поэтому я уже до конца вечера не спускала с этого гостя глаз. Он уехал после четырех, и мне удалось усесться прямо к нему в карету, разделив сиденье с молчаливым секретарем. Тем самым, который докладывал об отсутствии демонов в замке. Кстати, по улицам этого Ловинзе сопровождали еще с десяток людей и пять демонов, которые окружали своего патрона живой стеной. Минут десять странный барон ехал молча, а потом выдал сакраментальную фразу…
Люссия сделала паузу, обвела взглядом затаивших дыхание сотрапезников и продолжила, копируя скрипучий старческий голос:
– «Не нравится мне это граф, очень не нравится! Слишком уж скользкий, ловкий и пронырливый. Если он вознамерился просто сорвать солидный куш, то это еще полбеды, но если он перешагнет черту, придется его ликвидировать. Следите за каждым его шагом и за всеми, кто его окружает…» Затем он еще с минуту восседал молча, дав мне отдышаться от гнева. А потом продолжил обыденным тоном: «А теперь запишите мои распоряжения на завтра». Секретарь тут же стал записывать в блокнот приказы, которые следовало довести до сведения… знаете кого?
– Кого? – последовал единый выдох.
– Всех пяти пальцев «правящей длани»!
После многозначительного молчания Люссия добавила:
– Причем деликатные выражения в речи старикашки отсутствовали полностью. Из чего я смело сделала вывод, что обнаружила не кого иного, как того самого пресловутого «кита» местной политики и управления государством.
Минут на десять за столом воцарился настоящий бедлам. Все спорили и перекрикивали друг друга, предлагая варианты последующих действий и контрдействий. Завершил оживленную перепалку тяжелый вздох графа Фаурсе.
Он убрал накрахмаленную салфетку, сполз на колени и уже собрался склоняться к ногам демонессы, когда та его строго и высокомерно остановила:
– Не сейчас и не здесь!
И тут же рассмеялась:
– Не будем нарушать обеденные традиции.
Часть одиннадцатая
Гали, заламывая руки, с тоской укоряла мать:
– Ну как ты могла его впустить? Как? Он же увидел, что у нас тут творится! И так все обзывают нас нищими…
– Но ведь я сама чуть от страху не умерла, когда тебя бездыханную увидела, – пыталась объяснить бедная старушка. – А очнулась уже на столе. Да и не думаю, что этот слуга такой уж плохой человек или сплетник. Мне парень очень понравился, и наверняка он будет помалкивать о нашем неприглядном положении.
– Ох! Все ты, мама, судишь о людях по себе. А мне этой ночью довелось встретиться с совершенно другими людьми. И ладно бы только этот хам, который все испортил, но еще и виконт повел себя как последняя сволочь! Ни единого слова не сказал, чтобы осадить наглеца.
– Так, может, это и к лучшему? Ведь узнай ты о его трусости и презрении позже, тебе было бы еще больнее.
Гали скорбно вздохнула и согласно кивнула:
– Да. Если бы наши отношения к тому времени зашли далеко, мне оставалось бы лишь наложить на себя руки от позора.
– Да что ты такое говоришь, доченька! Как можно вообще такое думать?! А сестрички твои на кого останутся?
– Прости, мама, я больше не буду…
Женщины обнялись, утешая друг друга, и одновременно вздрогнули, когда раздался громкий стук. Мать тут же метнулась к двери и заполошно спросила:
– Кто там?
– Служба доставки его светлости графа Фаурсе! – раздался бравый мужской голос. – Тут вам две посылки!
Мать с недоверием и недоумением открыла дверь, и обе женщины вышли на крыльцо. Оно стало совсем маленьким из-за громоздящихся на нем двух огромных деревянных ящиков.
На ступеньках топтались четверо молодцев в форме графских служащих, и старший спросил:
– Кто из вас госпожа Гали?
Сгорая от стыда за свой внешний вид и особенно за распухшую щеку, девушка тем не менее гордо вскинула голову и сделала шаг вперед:
– Это я.
– Тогда распишитесь, пожалуйста, вот здесь в получении!
Ей протянули небольшую картонку со списком. Не заглядывая в него, Гали добавила в голос строгости и указала пальцем на ящики:
– Что это такое?
– Мы люди маленькие, – хохотнул старший, с гигантскими габаритами отменного воина. – Поэтому конкретно ничего не знаем. Велено только передать, что это первая часть какой-то компенсации. Так что расписывайтесь побыстрее и нас не задерживайте, спешим очень.
Молодая девушка почувствовала, что краснеет, и глупая гордость тут же потребовала отказаться от подачек.
– Мы ни в чем не нуждаемся! Расписываться не буду.
Здоровяк сразу погрустнел и развел руками:
– Очень жаль. Тогда придется оставить все это без расписки, у нас и такое указание есть. Только вот за отсутствие подписи нам влетит так, что мало не покажется, граф скор на расправу…
Если бы женщины присмотрелись внимательнее, они бы заметили прыгающие в глазах служащего хитринки, а так сдались сразу. Подводить кого бы то ни было не в правилах истинных аристократов.
Гали, не читая, расписалась и вернула картонку со словами:
– Спасибо за службу.
– Куда нести? – тут же последовало в ответ.
– Оставьте здесь, – твердо сказала девушка. – Мы сейчас позовем слуг.
Похоже, что доставщики только обрадовались такому предложению. Отсалютовав, они тут же гурьбой ломанулись к калитке и моментально скрылись за покосившимся забором. А мать, оглядевшись по сторонам, попробовала приподнять ящик. И тут же запричитала:
